два этих места и можно было дойти до комнаты, где находилась лишь одна статуя горгульи, про которую она узнала совсем недавно. Шансов открыть дверь было мало, но попробовать стоило. Тем более хотелось ещё и проверить маленькую статую, которую она смогла утащить с рынка. Держа наготове пистолет и немного пригнувшись, Эмили начала медленно двигаться по коридору. Он был слабо освещён, но это хоть что-то в отличие от многих таких мест на фабрике (исключением был лишь главный цех, где темнота отсутствовала полностью). Несколько дверей в другие кабинеты попались на её пути, но заходить туда совершенно не хотелось. Внутри не было ничего интересного, ведь она не раз их обыскивала.

Добравшись до конца коридора, открыла дверь в цех. Шум буквально ударил по её ушным перепонкам, а жар обдал лицо. Такое резкое изменение во всём, даже в цвете вокруг, всегда поражало. К такому очень сложно привыкнуть. Словно из зимы резко переходишь в лето, буквально открыв дверь. Эмили стояла на длинном, но очень узком, железном балконе, тянущимся через весь цех. Его перила были настолько низко, что перевалиться через них не составляло никакого труда для ребёнка. А один взгляд вниз заставлял голову кружиться. Хоть девочка и не боялась, но нахождение на высоте пятого этажа на такой хлипкой конструкции усиливало страх до максимума. Совершенно бесполезная работа в цеху кипела, отчего наверх поднимался пар, который не самым приятным образом воздействовал на глаза. Эмили собиралась очень быстро преодолеть это место, но неожиданно посторонние звуки заставили её остановиться. Они были еле различимы и могли затеряться в общем гуле для любого другого человека. Но для этой девочки слух всегда был в приоритете, поэтому любое изменение от нормы воспринималось очень серьёзно. Она подошла к краю и посмотрела вниз. Из-за пара, сначала, ей казалось, что внизу ничего необычного нет. Но, приглядевшись, увидела людей. А, если быть точным, детей. Семь мальчиков разных возрастов шли по цеху очень медленно. Двое из них тянули кого-то за собой. Один был тоже похож на ребёнка, но вот второй. С высоты было сложно определить, но казалось, будто там гоблин. Где-то на середине цеха все остановились. Два тела были брошены на пол, после чего один из тех семерых достал пистолет и направил его на лежащего мальчика. Только в тот момент Эмили поняла, кто этот человек. Сначала блондин казался ей очень знакомым (по движениям, походке, габаритам), но потом всё встало на свои места. Глядя на группу ребят с ним рядом, сомнений не осталось. Их главарём был Роберт. «Что они делают в этом районе? Они никогда тут были. Неужели захватили в плен этого мальчика и гоблина? И теперь собираются убить?» Если насчёт гоблина Эмили было всё равно, то вот тот маленький мальчик мог пострадать. Она прекрасно знала, что «налётчики» безо всяких угрызений совести убивали тех, кто мешал им, казался опасным, просто вёл себя не как они сами. Девочка уже давно не считала Роберта и его приспешников людьми в общем понимании. Для неё эти дети ничем не отличались от местных жителей города. Она не могла слышать на таком расстоянии, о чём там идёт разговор, но он был явно на повышенных тонах. «Нужно помочь ему». Эмили побежала по балкону до конца цеха. За очередной дверью её ожидала лестница, которая вела на самый нижний этаж. Она совершенно не понимала, как можно будет ей бороться с такой группой парней, которым будет плевать на неё. И даже знакомство с Робертом не будет плюсом, а скорее станет минусом. А плана, как вызволить мальчика у Эмили не было. Она собиралась импровизировать. Спуск получился максимально быстрым, что даже перехватило дыхание. Держа наготове пистолет, тихо открыла дверь, хотя из-за шума её и так бы никто не услышал. Тем более этот вход находился в другом конце цеха. Девочка начала передвигаться перебежками, прячась за всем чем угодно. Цистерны, большие тележки, печи и многое другое было отличным укрытием. Подобравшись максимально, как только возможно, близко, она стала наблюдать за происходящим, пытаясь вслушиваться в разговор. Интуиция её не обманула, и в центре происходящего с пистолетом стоял Роберт. Он направлял его то на маленького мальчика, сидящего на полу и плачущего, то на гоблина, который зло смотрел и хотел накинуться на обидчиков, но кровоточащая рана на ноге явно ему мешала, да и силы были не равны. Все остальные мальчишки стояли кругом и, посмеиваясь, следили за своим лидером.

— …мне уже надоело с вами сюсюкаться. Слушай сюда, мерзкий гоблин. Если я не услышу ответов в ближайшую минуту, начнём тебя пытать.

Роберт выглядел грозно и пугал своим видом. Эмили давно его не видела, и сейчас стало заметно, насколько он изменился в худшую сторону. На его лице не было ни капли сострадания. При этом гоблин смотрел на него с ненавистью, явно не боясь последствий. Девочка до сих пор не могла понять, как им удалось поймать гоблина, что всегда казалось чем-то невероятным. Но ещё больше она опасалась за последствия, которые могли произойти.

— П…по…пожалуйста, — еле смог выговорить маленький мальчик, сидящий на полу. Он был явно младше всех, кто находился в этом месте.

— Заткнись. С тобой я разберусь чуть позже, — оскалился Роберт.

— Босс, может ну его, этого сопляка. Просто побьём его да выкинем в город.

Мальчик начал рыдать. У Эмили от этого сжалось сердце.

— Слышь, Гжегож, а если бы он украл не еду, а твой пистолет, как бы ты заговорил? А вдруг он бы тебя убил?

Все вокруг засмеялись, будто это была какая-то шутка. Всхлипывая, мальчик попытался что-то сказать, но направленный на его голову пистолет не позволил этого сделать.

— Хоть ты тут и новенький, но воровать у нас нельзя, запомни! И мне плевать, знал ты или нет, чья эта еда. Может ты шпионил за нами.

Эмили теперь точно поняла, что мальчик случайно наткнулся на «налётчиков», а это уже становилось смертным приговором, если только он не вступал в их ряды. В её голове крутились десятки самых разных мыслей, что делать, но ничего путного не приходило на ум. Она понимала, что в проигрышной ситуации, как только покажет себя. А время быстро уходило. Но шум с другой стороны цеха всё кардинально изменил. Кто-то ещё оказался в этом здании вместе с ними.

***

Усталость начинала сказываться на организме. После всего произошедшего в городе, Андрей чувствовал, что слишком долго он не выдержит, и нужно будет где-нибудь лечь и поспать. Франк сказал,