выкинули, – а счет дней велся одними минутами, часам и секундам места также не нашлось. Причем первая минута начиналась с восходом солнца, потому продолжительность дней разнилась.

Наконец я увидел часы – на крыше букмекерской будки стоял большой сложный механизм. Он представлял собой прозрачную пластиковую раму с металлическими элементами. Внутри нее по всей длине двигалась лента – так медленно, что мне пришлось не моргая следить за ней некоторое время, чтобы убедиться в ее движении. В верхней части рамы имелся крутой скат, смотрящий на цилиндр, также медленно вращающийся на круглом основании во всю ширину рамы. На спиральном лабиринте основания цилиндра, на разном удалении от центра, я насчитал пять металлических шариков, еще четыре, один на другом, лежали в самом цилиндре, и последний поднимался лентой внутри рамы, чтобы, очевидно, тоже оказаться в цилиндре. Мне было интересно увидеть, как лента выплюнет шар в цилиндр, как возьмет новый и что произойдет, когда цилиндр окажется заполнен. Увы, ждать этого мне пришлось бы очень долго.

Поглощенные ставками бетторы, даже столкнувшись с нами, нас не замечали. А вот облик марсианина вызывал у них отвращение, смешанное со страхом. Замолкая на полуслове, они сторонились, боясь его прикосновения.

Билетер, крупная скучающая женщина, на мою простую просьбу продать три билета неприязненно посмотрела на Рэя:

– Это мутант?

– Марсианин.

– Мутантам воспрещен проход на колеоптодром.

– Он марсианин, – настойчиво повторил я.

– Могу продать два билета, – невозмутимо продолжала она. – Первый ярус – двадцать эксманов, второй – десять.

– Давай я попробую, – предложила Веста и обратилась к ней с самым приветливым видом, на какой была способна. – Нам нужно три билета во второй ярус. Нам двоим, – она показала на себя и меня, – и вон тому мужчине, – она указала на случайного человека в толпе.

Билетер даже не посмотрела в указанном направлении.

– Тридцать экманов.

Рукопожатие состоялось, и мы получили три пластиковых кругляшка с отчеканенными номерами: II-55, II-56, II-57. Помимо права занимать указанные места, теперь мы могли участвовать в тотализаторе.

Забег проходил по кругу в пятьсот метров, соединяющем два когда-то противоположных направления движения магнитобусов. Для этого платформы укоротили, магнитные плиты выкорчевали, а станцию дважды рассекли поперек. Стены вырубили террасами, оборудовав пластиковыми ложами – по сто на каждом ярусе. Первый возвышался над трассой на три метра, второй на пять, при этом и с пятиметровой высоты происходящее внизу наблюдалось отчетливо, так что двойная стоимость первого яруса мне показалась неоправданной. Почти все места обоих рядов были заняты. Зрители, все безоружные, в предвкушении зрелища перестали обращать внимание на Рэя.

В части стены, свободной от лож, на усеченной каменной пирамиде в кресле, врезанном в камень и обтянутом кожей, сидел глава Хепри, по совместительству распорядитель гонок и спонсор Цезарь. Его жук, тезка города, никогда не проигрывал, по уверениям наших соседей.

На противоположной стороне стадиона располагалась рубка комментатора.

Внутренняя часть арены огораживалась для нужд участников. Именно оттуда, проведенные более глубоким служебных ходом, должны были выйти жуки и их наездники. Каким образом люди перемещаются на меньших размерами существах, я не мог себе представить! Еще одни часы стояли на возвышении в центре стадиона. У них к внешней стороне рамы крепился гонг, и боек над ним оттягивался вместе с шариком на ленте.

Скатился с ленты и упал в цилиндр пятый металлический шар, одновременно с ним боек ударил в гонг. Глухой звон, заглушая разговоры, разнесся по трибунам. Толпа ликовала. Ее крики, смешавшись со звуком гонга, превратились в единый будоражащий кровь восторг.

– Дамы и господа, – заголосил комментатор в громкоговоритель, – мы собрались на девять тысяч девятьсот девяносто девятых жучиных бегах…

– Зачем мы здесь? – шепнул я Весте.

– Должны изучить участников, прежде чем делать ставки.

– …Насладиться мощью этих чудесных созданий, – говорил комментатор. – Пусть удача сегодня улыбается смелым!

Решетки поднялись. Из служебного хода вереницей выходили наездники, ведя в поводу своих скакунов. Эти пахари были гораздо крупнее всех когда-либо мною виденных. Они достигали людям пояса, а весили, наверное, килограммов по триста. Их короткие морды охватывали уздечки, панцири были окрашены в разные цвета и разрисованы различными изображениями и орнаментами.

– Согревающий жучиный сок! – закричал кто-то возле меня. – Сушеные лапки!

Похожие призывы звучали и с другой стороны. Люди с энтузиазмом спешили запастись закусками перед началом гонок.

Веста смело заказала сок и порцию из шести лапок в миске, вырезанной из панциря пахаря, заплатив за все шестнадцать эксманов. Сок мне показался кисловатым, а лапки суховатыми. А вот в рейтинге блюд Рэя они заняли второе место – после пельменей, конечно.

– …На третью дорожку выводят Скрипача, – продолжал комментатор.

К соответствующей полосе наездник подвел жука с длинными усами, на панцире которого была нарисована скрипка. Люди приветственно захлопали.

– Победитель многих соревнований, нам хорошо знаком этот старый жук. Сможет ли он сегодня лишить чемпионства непревзойденного Хепри? На этот вопрос мне хочется получить ответ как можно скорее. На четвертой дорожке у нас сегодня новый участник – Торпеда! Громкое название, но подходящее ли? Хозяин верит в Торпеду безоговорочно, настолько, что поставил на свою победу тысячу эксманов! Подобная смелость заслуживает аплодисментов!

Люди одобрительно загалдели и захлопали.

– Следом за ней на старт выходит Хромоножка, прежде известная под именем Пули. После крайне неудачного столкновения с Черным Брюхом она подвернула лапу и вышла из числа фаворитов. Но Пулю растили как победительницу, покой был ей противен, и вот она вновь вышла сюда, чтобы продемонстрировать силу своего духа!

Очередная волна одобрения.

– На шестой дорожке у нас еще один новый участник, совсем юный и симпатичный малыш Фотон! Пожелаем ему достойно дебютировать и снискать славу уже сегодня!

Окрашенный в желтый цвет жук и вправду был чуть ли не вполовину меньше других. Прозвучали редкие, но эмоциональные выкрики. Его хозяин робко и приветливо помахал в ответ.

– И последним по номеру, но не по значимости на сегодняшнем забеге числится Ураган!

Самые громкие аплодисменты достались этому жуку с воздушными завихрениями на панцире.

– Напомню, что с будущим хозяином он познакомился во время страшной пепельной бури, от которой убегали оба, но убегали с разной скоростью. Ураган летел над землей, едва касаясь лапками пепла, а его будущий друг, задыхаясь, обречен был умереть в пустыне. В тот момент пахарь впервые проявил заботу о человеке. Он подобрал его, уже обессиленного, и отнес в большую крысиную нору, которую заткнул своим телом.

Я, живо все это представив, с недоверием почесал голову.

– Пять пар участников уже на старте, но где еще двое?

В этот же момент из служебного хода высунулся огромный черный жук, заметно