— Такой переход от клоак меня немного беспокоит.

— Можешь испечь мне кексы.

— Правда? Могу? Какое заманчивое предложение.

— Услуга за услугу. Я присмотрел за девочками. А ты можешь опробовать свое кулинарное образование на моей потрясающей кухне.

— Невероятно, однако я собираюсь сказать «да».

Он закинул обе руки за голову, вероятно потому, что знал, как выгодно это подчеркивает его бицепсы.

— То, как я мыл посуду, тебя сломило, верно? Не отрицай.

Лив отодвинулась от него.

— Помолчи, а то все испортишь.

Она хотела встать, но Мак схватил ее за руку.

— Лив?

— Что? — спросила она, ожидая услышать еще один глупый комментарий и, честно говоря, отчаянно в этом нуждалась.

Он поводил большим пальцем по тыльной стороне ее ладони.

— Мое плечо в твоем распоряжении в любой момент, когда тебе понадобится.

Такой Мак пугал ее больше всего. Милый, очаровательный человек, зачем-то притворяющийся циником. В такую версию Мака она могла бы влюбиться — глупая, наивная мысль, которую следовало гнать метлой, как петуха Рэнди. Наверняка он демонстрировал это свое обличье дюжине Гретхен только лишь в прошлом году.

Но, похоже, ее сердцу было все равно, когда он вот так смотрит на нее с тихой улыбкой, словно она единственная женщина во всем мире или, что еще лучше, единственная женщина в его жизни.

Лив могла бы убедить себя доверять такому мужчине.

И это худший тип из них всех.

Когда на следующее утро в половине восьмого Мак садился за их обычный столик в закусочной, невыспавшийся Малколм хмуро глянул на него исподлобья. Мак не позвонил больше никому. Он не мог говорить об этом с остальными парнями.

— Что за серьезная чрезвычайная ситуация? — Малколм зевнул.

Прежде чем ответить, Мак глянул по сторонам.

— Сегодня вечером ко мне придет Лив.

Малколм погладил бороду.

— Понимаю. — Он покачал головой. — Вообще-то не понимаю. В чем проблема?

— Боюсь облажаться.

— Мак, это ведь ты научил всех нас всему, что мы знаем об «инструкциях». Ты не можешь облажаться.

— Я говорю не о сексе, придурок.

Малколм улыбнулся.

— Я тоже. Объясни прямо, чего ты боишься.

Мак поджал губы и отвел глаза.

— Не уверен, что она… что я ей по-настоящему нравлюсь.

Малколм хохотнул.

— Извини. Не ожидал. Ты весь на нервах, потому что впервые в жизни тебе нужно приложить усилия ради отношений?

— Представляю, как это для тебя смешно, но я в полном раздрае. Гретхен спутала мне все карты. Меня раньше никогда не бросали, и я понятия не имею, что я такого сделал. А Лив… — Мак потер лицо руками.

Официантка принесла им кофе и спросила, хотят ли они заказать еду. Они отмахнулись.

— Что Лив? — напомнил Малколм.

У Мака возникло смутное чувство, что он никогда по-настоящему не понимал, как трудно находиться по ту сторону книжного клуба. Многие годы он требовал от парней выкладывать все начистоту, если хотят спасти свои отношения, не веря, что ему самому когда-нибудь придется следовать собственному совету.

— Она пугливая. Недоверчивая. Как только я думаю, что она открылась для меня, она вдруг снова закрывается. Я не хочу, чтобы после сегодняшней ночи это снова произошло.

— Ты и правда сильно на нее запал, — сказал Малколм с оттенком изумления.

Мак помрачнел.

— Смотри, — сказал Малколм, опираясь на локти. — Ты же знаешь, как это работает. Если она напугана и решила держать дистанцию, тогда сегодня вечером она будет очень уязвима, потому что секс — чертовски большой шаг. Будь готов к тому, что она явится к тебе в своем обычном саркастичном обличье.

С этим не поспоришь. Примерно то же самое Мак сказал бы любому другому из парней. Но все же…

— Что мне делать?

Малколм приподнял брови с выражением «Ты шутишь?».

— Ты знаешь ответ.

Конечно. Он знал, какой совет дал бы другим.

— Быть тем, в ком она нуждается в данный момент.

Малколм кивнул.

Но внезапно эти слова утратили смысл, потому что Лив вышибла из его головы все, что он раньше знал. Вчера вечером она убила его своей откровенностью и фантазией о сидении в обнимку. Просто иногда так хочется иметь рядом человека, на которого можно опереться. Это были самые печальные, одинокие слова, какие он когда-либо слышал, и самое страшное — он отлично понимал, что она имела в виду. Мак никогда не признался бы в этом друзьям, но он провел немало ночей в своем гигантском доме, проклиная тишину и глядя на пустое место по другую сторону кровати.

— Это сложнее, чем ты думал, верно? — сказал Малколм, прерывая его мысли.

Мак отпил кофе.

— Ты правда не понимаешь, почему Гретхен тебя бросила?

— Она назвала какие-то дурацкие причины.

— А именно?

— Неловко рассказывать. — Мак понял, что сморозил глупость, еще до того, как это произнес.

— Сколько раз кто-нибудь из нас говорил то же самое, и ты убеждал нас выкладывать все?

Мак теребил пальцами страницы меню.

— Да знаю.

— Ты слышал все унизительные аспекты нашей жизни, чувак. Теперь твой черед.

— Знаю. — Он набрал побольше воздуха в легкие и начал объяснять: — Она сказала, что чувствует себя так, будто ее обрабатывают по какой-то инструкции. Что все было слишком идеально. — Обида все еще жгла. — Как может что-то быть слишком идеальным?

— Потому что идеальное не бывает настоящим, Мак.

Он сглотнул ком в горле. Малколм точно выразил смысл слов Гретхен. Рано или поздно женщинам начинает хотеться чего-то настоящего.

— Я не знаю, как с ней себя вести, — смущенно признался он.

— Будь самим собой, Мак.

Но что, если это как раз единственное, чего он не может сделать? Будь он поумней, он отменил бы сегодняшнее приглашение. Она заслуживает лучшего. Лив заслуживает человека, который не делает того, что она ненавидит больше всего: не лжет ей.

Он просто должен стать тем, кто ей нужен. Кто может дать ей то, чего она хочет.

Чертовым Брейденом Маком.