Он мягко потянул ее за собой. Они вышли в коридор. У лестницы повернули налево и вошли в кабинет, где на книжных стеллажах из темного дерева стояли не только любовные романы, но и книги о политике, истории, спорте и науке. Черт бы его побрал. Ей сейчас было бы проще с легкомысленным плейбоем, а не с человеком глубоких мыслей.

Перед кирпичным камином стояла пара мягких кожаных кресел. Одно из них выглядело более потертым, чем другое, и нежелательный образ промелькнул у нее в голове — Мак, закинув ноги на пуфик, читает книгу о падении Римской империи.

Ее внимание привлекли семейные фотографии на каминной полке. Лив отпустила его руку и подошла ближе. Тронула пальцем золотую рамку с фотографией мужчины, который, улыбаясь, демонстрировал крупную рыбину.

— Твой отец? — тихо спросила она.

Стоя за ее спиной, Мак прочистил горло.

— Нет. Мой дядя.

— У тебя есть фотографии отца?

— Не здесь.

Напряжение в его голосе привело ее в чувство. Вот почему она не хотела осматривать дом. Она не могла позволить себе думать о нем как о скорбящем сыне, у которого все еще сжимается горло, когда он думает об отце. Она обошла Мака и приблизилась к той секции стеллажа, где он держал свои любовные романы.

— Который из них твой любимый? — спросила она, наклоняя голову, чтобы прочитать названия на потрескавшихся корешках.

— Вот этот. — Он протянул руку поверх ее плеча к полке чуть выше уровня глаз, вытащил изрядно потертую книгу и протянул ей.

Она прочитала название вслух:

— «Мечты под омелой».

— Я читал ее раз десять, не меньше.

Лив перевернула книгу, чтобы прочитать описание сюжета. Мать-одиночка возвращается в родной город и влюбляется в незнакомца, живущего по соседству. И еще что-то о бездомной собаке и истинном значении Рождества.

— А почему она твоя любимая?

— Прочти, тогда узнаешь.

Она вернула книгу на место.

— Есть что-нибудь о серийных маньяках? Я лучше о них почитаю. Может, найду там пару-другую идей, как разобраться с Ройсом.

Мак вдруг оперся рукой о книжную полку, преграждая ей путь. Его губы коснулись мочки ее уха.

— Почему ты согласилась прийти сегодня вечером?

У Лив закружилась голова.

— Помимо желания посмотреть кухню, которой ты хвастался?

— Да, помимо.

Она медлила. Оставь все чисто физическим. Оставь все поверхностным.

— Я приняла решение.

— Хорошее или плохое?

— Наверное, плохое.

— Мой любимый сорт. — Он придвинулся ближе. — Какое же?

Она поставила бокал на полку и обернулась.

— Мы с тобой займемся сексом.

Он хлопнул себя ладонью по груди.

— Я шокирован. Ты предлагаешь нам потереться клоаками?

— Да, что-то в этом роде, но, клянусь богом, если ты продержишься всего три секунды, я расскажу всем, что знаменитый Брейден Мак — сексуальный мошенник.

Он пробормотал что-то грязное и прижал ее к себе.

— Если это вызов, то я его принимаю.

Лив шагнула назад и прижалась спиной к книжным полкам.

— Тебе, наверное, любопытно, как я пришла к такому решению.

— Не особенно.

— Я узрела в нем логику.

— Да? — Его губы нашли нежное местечко под ее ухом.

— Нас явно тянет друг к другу.

— Очевидно.

— Мы уже три раза целовались, и это было неплохо.

Он отшатнулся, оскорбленный.

— Всего лишь неплохо?

Лив драматично вздохнула.

— Как же мужчины тщеславны.

— Такая биологическая особенность, — поддразнил он, потираясь носом о ее нос. — Нам нравится, чтобы нас гладили по шерстке.

— Я вижу, что ты хочешь заняться со мной сексом.

— Что меня выдало?

— Ну, вот это. — Лив положила руку на твердую выпуклость, грозящую сломать молнию на его шортах.

— Да, он всегда меня выдает.

— Мы все равно проводим вместе много времени.

— Верно.

— Так логично же, правда?

Он ответил тем, что запустил пальцы ей в волосы и притянул ее к себе. Это был горячий, напористый, захватывающий дух поцелуй. Она еще не была готова оторваться от его губ, когда Мак поднял голову и прорычал:

— Хватит болтать, Лив. Займемся мы этим или нет?

Она прикусила его губу.

— Возьми меня наверх.

Мак подхватил Лив рукой под колени и закинул себе на плечо, как в ту ночь, когда вынес ее из драки в баре. Только теперь она не сопротивлялась. Он нес ее по лестнице молча, с сосредоточенным лицом. Лив обхватила его шею и прикусила кожу под его ухом.

Он утробно зарычал, распахнул дверь спальни и быстро поставил ее на ноги перед комодом из красного дерева.

Оставь все чисто физическим. Лив поднялась на цыпочки, чтобы его поцеловать, но он качнул головой.

— Повернись, — хрипло приказал он.

Она послушалась и положила руки на комод.

— Будешь меня обыскивать?

Руки Мака скользнули вниз по ее бокам и задержались на бедрах. Сильным рывком он прижал ее к своей затвердевшей плоти. Его губы тронули ее ухо.

— Ты главная, Лив. Командуй. Я знаю, ты этого хочешь.

Да. Это она могла. Играть роль. Не впускать в игру сердце. Позволить ему прикасаться к ней и заставить ее тело петь, как, предположительно, он умеет.

— Поцелуй меня в шею, — сказала она, наклоняя голову.

Его губы ударили током, посылая электрические искры вниз по позвоночнику. Он долго не отрывался, выделывая языком такое, что уже через пять секунд она задыхалась.

Лив накрыла его руку своей и отвела от бедра. Сплетя свои пальцы с его, она провела ими по животу и остановила на поясе джинсов.

— Говори мне, что ты хочешь, — прошептал он.

— Я хочу, чтобы ты меня трогал. — Она не узнала свой голос, он звучал словно из-под воды.

Пальцы Мака ловко отщелкнули верхнюю кнопку и медленно, дюйм за дюймом, расстегнули молнию. Она вздохнула в предвкушении, когда кончики его пальцев коснулись шелкового барьера.

— Давай, — простонала она.

Его пальцы отодвинули трусики. От первого прикосновения его пальцев к горячей влажной коже ее колени подогнулись. Он поймал ее за талию.

— Держу тебя, милая, — пробормотал он.