Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наутро на кухне меня встречает Алиса: вполне отдохнувшая, свежо выглядящая и довольная.
– Доброе утро, милый, – улыбается, отставляя в сторону кружку кофе и подставляя щеку для привычного утреннего поцелуя.
Но я прохожу мимо прямиком к кофемашине и делаю себе двойной американо. Кофеин мне сегодня точно не помешает.
Алиса тут же недовольно кривит губы и огладывает меня с головы до ног. Встает из-за стола и грациозно приближается ко мне. Поправляет ворот рубашки, кладет руки на плечи и прижимается всем телом, понижая голос:
– Милый, что такое? Ты расстроен, что я хочу работать? Ну, не обижайся, я же все объяснила. Я уже договорилась, что сегодняшняя съемка – последняя на ближайший месяц.
Смотрю в глаза жене и…не верю ей. Дети для нее – обуза, и она этого не скрывает, но все же пытается переступить через себя, чтобы что? Угодить мне? Стать образцовой женой ради пиара и карьеры? Не могу понять, зачем ей все это нужно. Зачем ей дети, появлению которых она, мягко говоря, не в восторге…
Хочется ей поверить, но… вспоминается ее поведение в течение всех этих месяцев и не получается. Не хочется. После рождения Паши и Маши, и того, что Алиса практически не появлялась в роддоме, чтобы проводить с ними там время, меня как будто отвернуло от этой женщины. Она мне чужая. Да и со стороны кажется, что и детям тоже.
– А что потом? Ты с утра даже не поинтересовалась малышами.
– А потом я посвящу себя детям. Не без помощи няни, конечно же, но у меня совершенно нет опыта, и мне потребуется квалифицированная помощь. И да, я заглядывала к детям, пока ты был в душе. Они так сладко спали. Спасибо, что взял заботу о Паше с Машей на себя. Я знала, что мне достался золотой муж.
Я немного смягчаюсь и все же приобнимаю Алису. Хочется верить, для нее не все потеряно, и мне кажется, что она просто еще не осознала себя матерью. Раз она все же отменила съемки, задумалась о том, чтобы принимать участие в жизни двойняшек, она старается. Кто знает, вдруг у нее получится. У нас получится стать нормальной счастливой семьей.
– Хорошо, но что нам делать сегодня? Ты собралась на съемки, а у меня совещание, которое я не могу отменить. Няню с роддома ты уволила, тебя она чем-то не устроила…
– Ты прекрасно знаешь, чем, – к Алисе снова возвращаются злость и раздражение, и она отходит от меня, выпивая остатки кофе залпом, направляется на выход. – Езжай спокойно на свое совещание, я и тут все предусмотрела. Сейчас приедет новая няня. Профессиональная и с огромным количеством рекомендаций. Сегодня она посидит с детьми, а завтра я уже присоединюсь к ней и начну постигать материнство.
Вот только слова у Алисы расходятся с делом.
Да, она, как и обещала, отказалась от съемок и вышла в декрет. Но до примерной матери ей далеко.
Резко сажусь в кровати от громкого плача. Это Паша. Маша просыпалась полтора часа назад, сейчас проголодался наш парень. Встаю с кровати и снова отмечаю, что Алиса даже не шелохнется – продолжает мирно спать. И так все последние две с половиной недели.
Но все же просыпается Маша. И мне одному с ними не справиться. Не знаю, как другие родители налаживают свой быт с двойняшками, но я не могу спокойно менять подгузник одному ребенку, пока другой заходится в крике. Не хочу, чтобы мои дети чувствовали себя не нужными даже на пять минут.
Поэтому без зазрения совести тормошу жену.
– Алиса, помоги мне.
– Ммм?
– Алиса, дети проснулись, надо развести смесь, помоги мне! – говорю громче и настойчивее, злясь. Как можно быть настолько бесчувственной?! На ком я женился и с кем делил все эти годы постель?!
– Да-да, дорогой, уже иду, – выходя из спальни, отмечаю, что Алиса села на кровати и трет глаза.
Но в детскую она так и не приходит. Через час, проведя стандартные процедуры, возвращаюсь в комнату, а Алиса преспокойно спит, повернувшись на другой бок и безмятежно улыбаясь во сне!
И с каждым днем ситуация становится все хуже.
Алиса мирно, под истошный крик детей, каждый день спит до полудня. Потом просыпается, идет на час в ванную, делает все процедуры для лица и тела и, как царица, выплывает оттуда на кухню к завтраку. Неспешно пьет утренний (или обеденный?) кофе и лишь потом обращает внимание на малышей. Повозится с ними час-другой, половину времени просиживая в социальных сетях, и снова перекладывает свои прямые обязанности матери на няню.
Так что наши дети растут и воспитываются квалифицированной женщиной с кучей дипломов, но не собственной матерью!
Но точкой кипения становится, когда во второй половине дня отменяется деловая встреча, и я, не имея срочных дел, возвращаюсь домой.
И застаю «потрясающую» картину.
Глава 43
Лука
Квалифицированная няня качает Пашу на руках, Машу качает ногой в шезлонге. Оба заливаются плачем, Паша уже даже вздрагивает всем тельцем в истерике. Держу себя в руках из последних сил, чтобы не наорать на чудо-няню при и без того нервных малышах.
– Где Алиса? – цежу сквозь зубы, осторожно беря на руки Пашу, прижимая к груди и придерживая головку. Он утыкается носиком мне в шею и потихонечку, под мои поглаживания успокаивается, но продолжает изредка вздрагивать.
– Она уехала. Мне не сказала, куда, но, судя по телефонному разговору, в торговый центр.
Развлекается, значит! Охрененно!
– И часто она оставляет детей?
– Так каждый день, – няня смотрит на меня так, как будто я сморозил глупость.
Я говорил, что Алиса исправится, просто ей нужно время, чтобы пробудился материнский инстинкт? Я жестоко ошибся.
Тем временем дети все никак не успокаиваются, а Машенька вообще переходит на ультразвук. Тревога закрадывается в сердце: может, у них что-то болит? Я не разбираюсь в детях совершенно, чтобы понять причины этого плача.
– Давно они плачут?
– Часа два, наверно. Не пойму, что с ними такое…
– Ясно, соберите детей, я сейчас
