— Я хочу попросить у тебя прощения.

Кэм неверяще уставилась на гостя.

— Ты серьезно? — уточнила она.

— Совершенно. — Джей подобрался — чуть наклонился вперед и поставил локти на колени. Взглядом же он жадно вбирал лицо Кэм, ловя ее реакцию. — Не то чтобы обстановка оправдывала мое поведение, но сама понимаешь — я привык, что в чрезвычайных ситуациях мои приказы выполняются неукоснительно. Что все работают слаженно. Дисциплина — на первом месте. И все в таком духе… В общем, если я чем-то обидел, прости.

Хозяйка дома мысленно улыбнулась. Вот это да! Кто бы мог подумать, что суровый, будто сделанный из стали, вояка способен просить прощения. Кэм так же его не оправдывала, и она слукавила бы, не признай, что ее обидело поведение ведущего на острове. Несмотря на то что она привыкла работать в мужском коллективе, привыкла к вечным насмешкам и к тому, что ее достижения чаще, чем у других, ставились под сомнение, поведение Эйджея ее задело весьма сильно. Однако у Кэм было время обдумать все, проанализировать, разложить все по полочкам. И осознать — поступи он иначе, совсем не факт, что они бы выбрались живыми с той проклятой планеты.

— Да ладно, — Кэм пожала плечами, — я все понимаю.

Ведущий оторопел, будто не ожидал, что девушка так легко согласится.

— Точно?

Она с мягкой улыбкой кивнула.

Эйджей громко выдохнул.

— Впрочем, это не значит, что я считаю, будто бы мое поведение было чересчур резким, неподобающим и грубым.

Теперь уже Кэм рассмеялась:

— Расслабься, солдат. От твоего поведения зависели наши жизни. Я это понимаю и уверена, что остальные тоже. Так что обиды нет, что ты.

Эйджей удовлетворенно хмыкнул.

— Ну что ж, раз мы разрешили все недоразумения, то я пойду.

Кэм не знала, чего в ней сейчас больше — облегчения, что он не намерен надолго задерживаться, или разочарования — ну куда он так рано?

— Хорошо, спасибо, что заглянул. Мне было приятно тебя увидеть.

Она поднялась, чтобы его проводить. Вот только Эйджей не торопился уходить. Совсем наоборот — он приблизился к Кэм и оказался настолько близко, что носки его ботинок были впритык к ее домашним тапочкам. Воздух между ними словно загустел, заискрился, Кэм даже показалось, будто она слышит потрескивание. Хотя от того, как загудела кровь, отдавая набатом в ушах, и от бешеного стука сердца сложно было что-то расслышать.

Эйджей ничего не делал — просто стоял и смотрел Кэм в глаза. Внимательно вглядывался, словно пытался что-то найти. А после усмехнулся, вероятно, собственным мыслям, покачал головой и медленно провел от плеча до ладони девушки. Слегка сжал ее руку и поднес к губам. При этом вновь смотрел Кэм в глаза.

Ничего неприличного в таком жесте не было, а вот интимного… От невесомого прикосновения губ Эйджея к ее руке Кэм вспыхнула. Кровь прилила к щекам, и… не только к щекам. А уж от взгляда ведущего вмиг пересохло во рту.

Так же медленно Джей опустил руку Кэм, напоследок проведя большим пальцем по внутренней стороне ладони.

— Пока, — бросил он и резко развернулся.

От неожиданности Кэм растерялась и даже не пошла его провожать.

Хлопнула дверь.

Кэм прижала руки к пылающим щекам и рассмеялась.

Алекс целовал ее так, что подкашивались ноги. Так, что выбивал почти все мысли из головы. Почти. А тут практически целомудренное прикосновение губ к не самой эрогенной зоне — тыльной стороне ладони. И все, у Кэм напрочь вынесло мысли, сбило дыхание, растопило весь лед скованности, оставшийся с Волтатема.

И все же до целомудренности этому поцелую было далековато. Все упиралось во взгляд мужчины — резкий, острый, вскрывающий ту самую ледяную корку, которой успела обзавестись Кэм. Прожигающий, пронзительный. И безумно сексуальный и возбуждающий. Кэм это с лихвой прочувствовала.

И вот теперь, заведенная до невозможности, она стояла посреди своей гостиной с колотящимся сердцем. В одиночестве.

Догнать его? Он не мог далеко уйти. И что, вот так просто предложить себя ему?..

Чушь какая. От досады Кэм стукнула рукой по стене, больно отбив ладонь. Зато мысли вмиг прояснились, и девушка уткнулась взглядом в панель управления видеонаблюдением за домом. На экран визора тут же спроецировалось изображение крыльца, на котором стоял ведущий.

Он так и не ушел.

Кэм просто откроет дверь и спросит, почему он тут. Только и всего.

— Что ты…

Она не успела договорить. Джей, едва увидел открывшуюся дверь, усмехнулся и тут же втолкнул хозяйку дома вовнутрь. И оперативно закрыл ей рот. Своим.

Теперь все было как надо: Кэм целовали так, что не хотелось это прекращать ни за какие богатства мира. Хотелось прижаться сильнее к крепкому, сильному телу, хотелось раствориться в ощущениях, отпустить себя — только инстинкты, только голые чувства, без притворства, на грани дикости.

Ведущий чувствовал то же: поймал себя на мысли, что еле сдерживает рычание, когда начал снимать с девушки одежду. Но ему-то приходилось пересиливать и не совсем отпускать себя — эмоции захлестывали, и он боялся, что ненароком может слишком жестко сжать Кэм, грубо с ней поступить, и вообще, не дикарь же он и не мальчишка, впервые дорвавшийся до женского тела. Тем не менее контроль давался с трудом. От уже не тихих стонов Кэм, от ее неистовства, с которым она стянула с него футболку, от ее нежных пальчиков, с силой вцепившихся в его плечи, последние крупицы здравомыслия все же покинули Джея.

Когда Кэм голой спиной почувствовала обивку дивана, на миг все же промелькнула мысль — а не пожалеет ли она потом, что поддалась страсти? Но тут же прекратила подобные размышления. Смысл жалеть о том, чего она жаждет настолько, что уже сил мириться с тем, что Джей до сих пор не в ней, нет?

Нет, жалеть она точно не будет. Ведь хорошо же. Нет, не так. Вос-хи-ти-тель-но. Умопомрачительно!

И движения, то резкие, рваные, то медленные до такой степени, что хотелось хныкать от томления, то быстрые, крадущие дыхание, все ближе приводили ее к развязке.

От нетерпения Кэм сильнее выгнулась и уперлась пятками в поясницу Джея. Она подстраивалась под его движения, цеплялась за его плечи, оставляя следы от ногтей, и на выдохе выкрикивала: «Дже-ей!» Протяжно, хрипло.

Последнее чуть ли не сильнее всего заводило Эйджея. Понимать, что именно он довел ее до такого состояния, именно ему она позволила видеть себя такой, чувствовать, ощущать… Это дорогого стоит. Это возносит к таким вершинам блаженства, что не хочется останавливаться, и в то же время подводит к пику удовольствия.

А после они лежали, обнявшись. Ρазгоряченные, мокрые от пота.

— Джей, я отключаюсь, — сонно пробормотала разморенная Кэм.

Она напоследок провела рукой по покрытой мелкими светлыми волосками груди ведущего и действительно отключилась.