В голосе Жоли прорезалась та интонация, что бывает лишь у мужчин, когда те начинают заливать о своих победах на любовном фронте, надеясь, что друзья впечатлятся, одновременно осознавая, что рекорд соседа все-таки не побит.

— Да, есть такое. — Джей даже не скривился, хотя ладонь Жоли ударила несколько раз по едва затянувшейся ране. Наоборот, бывший ведущий даже скупо улыбнулся и соврал на чистом глазу: — А я вот вторую отставку решил отметить и подумал: а почему бы не там же, где и первую?

Жоля при упоминании о том, как Джей разнес пару лет назад половину ėго притона, сразу взгрустнул, но ради космодесантного братства на какие жертвы не пойдешь? Хотя бы и дважды. Вынес же как-то его Эйджей на своих плечах из-под обстрела…

В этот раз сидели они не в пример тише: за столиком в углу. И даже после двадцатой стопки ядреного пойла Джей ңе рвался нашпиговать давно почившего комбата — ту ещё сволочь по совместительству — плазмой, а Джей — набить морду косящим в их сторону типам. Сначала, как водится, разговор зашел о самом главном: о женщинах. А поскольку предмет сей был всеобъемлющ, сотоварищи решили разделить его на отдельные «подтемы». Самые обширные — это «грудь» и «зад».

Больше всего Жолю интересовал вопрос: правда ли в шоу, которое вел Эйджей, все пикантные сцены доводили до конца.

— У меня ведь половина клиентов по вечерам ради таких моментов и притаскивалась. Засядут, значит, за стойку, пиво разбав… в смысле хорошо фильтрованное цедят. И во все глаза смотрят, как, значит, на острове очередной жеребец собирается шпилить телочку, — мечтательно протянул Жоля, вспоминая, какие барыши имел за этот бесплатный киносеанс. Тем более что то самое, хорошо фильтрованное, он же разбавленное, до қрепости доводилось посредствам не шибко чистого спирта. Со всех сторон сплошная выгода.

Кстати, местные жрицы любви по сходной цене, включавшей в себя скидку, бонусы и подарки — в основном в виде мутировавшей формы триппера, — тоже заметили, что после шоу спрос на их услуги у местной клиентуры значительно возрастает. Так сказать, зрители после киносеанса переходили к активному внедрению увиденного на экране в жизнь.

Джей лишь усмехнулся про себя. Да уж, кто зачем смотрел детище Γуставо: одни болели за полюбившихся героев, вторые — в пабах — болели за то, чтобы нарощенные импланты всадили поглубже в силикон.

— Вот только последний набор подкачал, — выдал Жоля. — У меня некоторые аж плевались при виде участников. Там только пара девок была, кого нагишом увидеть хотелось… Одна — рыжая, две блондиночки и эта… как ее… даже имя запомнил — Кэм.

Джей сцепил челюсть, а бывший напарничек, кажется, этого даже и не заметил, продолжая пьяно заливать.

— Χотя когда началась вся эта заварушка с захватом шоу, даҗе лучше, что девки были не такие… гхм… сочные. Конечно для отморозков из команды Αйзека за время, проведенное в космосе, и кулак мог блондинкой стать, но все же… А ты молодец… ик! Не уронил честь мундира, прищучил этих шакалов! — Жоля ещё раз пьяно икнул. Перебив сам себя и потянувшись через стол, чтобы похлопать бывшего сослуживца по плечу, выдохнул ему прямо перегаром в лицо: — Только зря ты так засветился, Αйзек не прощает тех, кто ему дорогу перешел.

Джей посмотрел на Жолю. Пьяная морда бывшего напарничка, чуть красный нос, сальные губы, а глаза… глаза абсолютно трезвые, словно и не уговорили они на двоих пять бутылок.

— Ты что-то знаешь? — почти не шевеля губами, спросил Джэей.

— Скорее я догадался, зачем ты ко мне пришел, — наливая по новой, так же тихо ответил Жоля. — Но тут есть глаза и уши.

Да, Джею пришлось признать, что определенно этот прохиндей при всех его недостатках дураком не был.

— Где? — без обиняков уточнил Джей под звонкое «дзинь» встретившихся стеклопластиком стопок так, что его вопрос потонул в гвалте.

Лишь чуткое ухо шельмы Жоли уловило вопрос.

Хозяин пьяно замотал головой, а потом замахал указательным пальцем перед самым носом бывшего сотоварища.

— Не-не-не… — И тише добавил: — Я не при делах… Но ребята с корабля Айзека ещё месяц назад здесь гуляли и проговорились о том, что пойдут на легкое, но шумное дельце. А вчера… я ведь тоже, как и все, видел в прямом эфире рожу Айзека… и его ствол. Так вот… сдается мне, что ту пушку Айзек у Крамса позаимствовал…

Больше Жоля ничего не сказал, начав громко и, как Джей догадался, напоказ, трещать о сущей ерунде. Они посидели еще с час, а когда хозяин нетрезвой походкой отчалил, космодесантник заметил салфетку, оставленную на столе аккурат рядом с местом Жоли.

Все это время за барной стойкой орудовал до жути похожий на молодого Жольмера парнишка.

Памятуя о том, что этот шельмец никогда особой педантичностью и чистоплотностью не страдал, Джей, оглянувшись, молниеносно сцапал добычу и, развернув ее, увидел выведенное нетвердой рукой: «Крамс сектор 7 KRTJ2976».

Ведущий усмехнулся: все-таки наводку Жоля ему дал.

В том, что этот ушлый делец даже через экран головизора способен опознать оружие, которое хоть раз держал в руках, как прелестница — украшение, хоть единожды побывавшее на ее шее, Джей не сомневался.

А что не выложил ему все сразу и напрямую — так и у стен есть уши, а Жоле еще здесь детей растить, если Джей правильно понял, кем приходится бывшему напарничку кучерявый пацан за стойкой.

Джей шагал по щербатому бетону. Свет диодов, отживших свой, да и правнуков, век, чаще раздражал, чем помогал ориентироваться. Прерывистый, мигающий, он бил по нервам, как напрочь лишенный слуха — по расстроенным клавишам рассохшегося рояля. Шуршание крысиных лап и хвостов в кучах мусора, звук льющейся где-то невдалеке воды.

Периодически попадающиеся на пути подозрительные типы также наличествовали. Впрочем, от последних Джей сейчас мало чем отличался. «Оно и к лучшему», — счел он, и, прогоняя остатки хмеля из головы, всмотрелся в код улицы седьмого сектора.

«KRTJ» — гласила перекошенная табличка.

Дом бывший космодесантник искал дольше, плутая по подземным переулкам. Добрался. Дверь, в которой давно и прочно был выломан кодовый замок, приветствовала гостя намертво заклинившими створками.

Джей пожал плечами и шагнул в темноту подъезда. Но чем дальше он продвигался от входа, тем, на удивление, становилось все более цивилизованно. Коридор дома оказался освещен ровным светом, на стенах даже граффити встречались редко и — о чудо! — сплошь почти приличные! Да и дырки в стенах, оставленные после выстрелов, и те складывались в некое подобие рисунка. Все по фен-шую, мать его.

Но чем ближе Джей подходил к квартире этого Крамса, тем сильнее его снедало предчувствие беды. Выбитая створка, над которой красовалась табличка с номером «2976», лишь это подтверждала.

Джей переступил порог. Под подошвой захрустели обломки пластика и стекла. Вообще осколки тут были повсюду. Они, словно песок в пустыне, усеивали все. Дорогой, но прожженный местами ковер. Паркет из генномодифицированной древесины, которая выдавала причудливые узоры годичных колец хоть в виде профиля любимой, хоть в интернациональном жесте из одного пальца, что заказчику больше нравится. Даже полки и стены стали «счастливыми» обладателями стеклопластиковой крошки.