–Мы должны остановиться, – едва слышно выдавила из себя девушка, с трудом осознавая, что сейчас произошло.

Губы Аркадия скривились в циничной усмешке.

–По-моему, мы уже это сделали, – в данной ситуации его слова прозвучали беспочвенно жестоко, и когда он заметил, как побледнела девушка, поспешил добавить: – Простите меня, Виктория, мне не стоило приходить сейчас к вам. Видит Бог, я сопротивлялся, но….

Он замолчал.

Сердце Виктории на мгновение перестало биться, а потом внутри неё что-то взорвалось ярким пламенем.

–Прошу вас, продолжайте! Почему вы замолчали?

Глаза Аркадия недовольно блеснули, и он порывисто сказал:

–Вы желаете, чтобы я продолжил? Утром, при свете дня, я, возможно, и раскаюсь в своих словах, но сейчас я не в состояниях бороться и с вами и с собой! Я люблю вас, Виктория! Люблю так сильно, что сам боюсь своих чувств! Когда я сегодня вернулся домой, и ко мне подбежала испуганная Арина со словами, что незнакомый господин держит вас в библиотеке и очень странно прижимает, будто заслоняет себя, я почувствовал, что пропасть разворачивается передо мной! Я сразу понял, что это Болотов! Он был с вами на балу, и вы, руководствуясь непонятными действиями, решили пригласить его в дом! Это было безумие чистой воды! Мне следовало сразу догадаться, что вы не просто так весь вечер кокетничали с ним у Демьяновых! Но на балу, увидев вас в его объятиях, у меня возникли совсем иные чувства! Я ревновал! Ревность застлала мне глаза, и помутила разум!

Ни с чем не сравнимое счастье захлестнуло Викторию. После пережитого ужаса, терзаний, сомнений, слова Аркадия стали её бальзамом, утехой и…верой на счастье.

–По вам не скажешь, что вы способны на ревность, – произнесла Виктория не своим голосом.

И снова Аркадий наградил её хмурым, сердитым взглядом.

Почему-то именно этот взгляд окончательно успокоил Викторию и развеселил. Она робко улыбнулась, и заметила, как Аркадий жадно посмотрел на её губы.

–Я тоже так думал! Но вы…. Я не собирался рано возвращаться домой, у меня были другие планы на вечер. После того, как вы покинули Демьяновых, я приказал закладывать карету, намереваясь отправиться к друзьям. Но меня что-то остановило, удержало. Не иначе, как Провидение! Мне не пришлось по душе, что вы отправились домой с Болотовым! Извините, надежа на Людмилу Игнатьевну небольшая, и я из чувства собственника решил помешать остаться вам наедине!

–Я до конца жизни буду благодарна вам за это, Аркадий! Если бы вы не появились, я не уверена, что…, – голос Виктории снова её подвел, и она не закончила предложение, но её мысль была понятна и без слов.

–Теперь вы понимаете, почему я на вас сердит? Вы не имели права рисковать своей жизнью!

–Я не могла больше мучаться сомнениями! Мне необходимо было знать, кто напал на маменьку и причастен ли к этому Болотов! – ринулась в защиту Виктория, а у самой в голове звучали самой прекрасной музыкой его слова о любви! – Я сознательно его пригласила в библиотеку и оставила на некоторое время. Я решила, что если он по возвращению будет дожидаться меня в кресле, то, значит, я безосновательно обвинила его в тяжком грехе! А если нет….

–Я могу предположить, что вы увидели другую картину.

–Алексей….Болотов что-то лихорадочно искал на вашем столе. Аркадий, но я вас уверяю, я бы никогда не решилась на это, если хотя бы могла предположить, что у него с собой будет пистолет!

–А стоило бы, – по мере того, как Виктория раскрывалась перед ним, голос графа смягчался, и взгляд становился нежнее.

–Теперь я это знаю. Но несколько часов назад…, – Виктории до сих пор было больно, от того, что она потеряла друга. – Он наставил на меня пистолет, точно перед ним стоял враг….

Её голос стих, говорить больше не было сил. Сейчас, когда она снова переживала недавние события, ужас с новой силой завладел девушкой, и она задрожала. Ей сразу же стало холодно, и она обхватила себя руками.

Аркадий заметил изменения, произошедшие с Викторией, и обругал себя. Зачем они вернулись к разговору о Болотове? Ему стоило догадаться, что Виктория до сих пор очень сильно переживает. А тут он ещё со своей любовью! Лучшего времени и придумать было нельзя!

–Всё уже позади. Злодей найден и понесет наказание. Виктория, не мучайте себя, оставьте всё в прошлом!

–Не могу!

У Аркадия дрогнуло сердце, когда он увидел, как по щекам любимой покатились слезы. Он стремительно преодолел расстояние, разделяющее их, и прижал её к себе. Некоторое время они молчали, потом Виктория всхлипнула в последний раз и подняла мокрое лицо.

–Ну, вот, вы меня снова утешаете, – она по-детски шмыгнула носом, чем заслужила улыбку графа.

–К сожалению, не могу предложить вам платка.

–Я это разочарование переживу. Но…. Но моё сердце…моя душа хочет, чтобы вы ещё раз сказали об этом….

–О чем? О том, что у меня нет платка?

–Не паясничайте, граф! Вы говорили о любви, о чувствах….

Она ещё не закончила фразу, а мышцы на руках Аркадия напряглись. Когда он начал говорить, то его голос звучал хрипло:

–Я вас люблю, Виктория Дмитриевна! Люблю так сильно, что без вас мне не мил божий свет! Вы – моё счастье, моя отрада! Я бы всю жизнь простоял вот так, держа вас в объятиях, и не пожелал бы большего….

От удовольствия Виктория прикрыла глаза, её тонкие пальчики осторожно прикоснулись к полам сорочки мужчины. Она с удовольствием вдыхала терпкий запах Аркадия.

Но её молчание граф расценил по-своему.

–Простите, мне не стоило говорить о любви. Я вижу, мои слова вас смутили. Виктория, на сей счет вы можете не волноваться, подобного больше не повторится, я вам обещаю….

–Нет! – воскликнула девушка, поверив ему. – Если вы мне больше никогда не скажете «люблю» я этого не вынесу, не переживу….

Выражение глаз мужчины сказало ей о многом. В них промелькнуло сначала недоверие и боль, а потом они потемнели от страсти и надежды.

–Что вы имеете в виду? Объяснитесь!

Виктория тихо засмеялась.

–Я хочу сказать, что отвечаю вам взаимностью, Аркадий!… Я вас тоже люблю!

Его руки крепко обхватили её талию, она невольно охнула, но возражать не стала. Прикосновение любимого мужчины было лучшей наградой за испорченный вечер.

Он смотрел на неё, не моргая, а потом громко застонал и зарылся губами в её распущенные волосы.

–Неужели это правда, и ты меня любишь? – как в беспамятстве шептал он. – Но как же так…. Ведь я постоянно испытывал тебя! Своим недоверием, цинизмом! Господи, да я даже хотел очаровать тебя, лишь бы только удовлетворить раненое самолюбие!

–А вот тут, пожалуйста, поподробнее, – смеясь, попросила Виктория, упиваясь ласками Аркадия.