Связавшись с соседями, Ли узнал, что и у тех происходит то же самое.

Флайер приземлялся неспешно, с важностью древнего дирижабля. Затрещали ломаемые стволы "елочек", брызнул в стороны оранжевый сок.

– Вот и все, – проговорил Лири, – забирают нас, и то славно. Надоело на этом пожарище торчать…

– Ага, – согласился Вильям, поднимаясь. – Пора.

Около разрушенного космодрома они провели почти сутки. Что происходило в космосе или других частях планеты, известно не было, но судя по тому, что десантников не забыли, операция завершилась успешно.

– Быстро, быстро! – по привычке покрикивали сержанты.

Погрузка завершилась в считанные минуты.

– И все же, что там такое было, с этими "трупами"? – спросил Вильям, когда флайер, задрожав всем корпусом, оторвался от земли. С самими героями загадочной истории поговорить не удалось. Ошалевшее командование собрало вернувшихся с того света и держало отдельно, как прокаженных. Даже эвакуировали их отдельно.

– А ничего не было! – чуть нервно отозвался Лири. – Я с Арагонесом парой фраз успел перекинуться. Сознание потерял, говорит, потом очнулся! Вот и все! Никаких ангелов с трубами, чертей с вилами или светящегося облака!

– Что же тогда? Сбой в информационной системе? – предположил Вильям. – Что-то случилось такое, что заставило ее поверить в то, что они мертвы?

– Вряд ли, – по лицу австралийца видно было, что ему неприятен разговор. – У нас всех что, тоже сбой произошел? Ведь ты видел того же Арагонеса с дырой в черепе?

– Ага, видел, – Вильям почесал щеку. – Клянусь четверкой, ничего не понятно… Или на этой планете что-то носится в воздухе, оживляющее мертвых?

– Не смеши меня, – Лири хмыкнул и отвернулся.

– Дело ясное, что дело темное, – в очередной раз не очень понятно выразился Соболев.

Смолкшие двигатели возвестили, что полет закончен. Створки люка в задней части флайера с негромким шорохом разошлись. За ними виднелся слабо освещенный ангар, мрачно блестели уходящие в темноту стены.

– Всем оставаться на местах! – команда прозвучала из наушников, и отдал ее, судя по голосу, сам Рагнарссон. – Вас будут вызывать по одному.

– Все поняли? – лицо Ли оставалось непроницаемым. – Сидеть и не рыпаться! Кто дернется – будет иметь дело со мной! Разговоры – отставить!

Вильям, зная, что дело до него дойдет не скоро, откинулся к стенке и закрыл глаза. Тратить силы на догадки насчет того, что именно происходит, смысла не было, поэтому он просто дремал.

– Снарк, Вильям, – команда опять же пришла из наушников.

Снаружи флайера его ждали. Двое солдат в форме военной полиции держали винтовки так, точно перед ними стоял корхвеги, лица под шлемами были перекошены от страха.

– Вы чего? – спросил Вильям удивленно. – С ума сошли?

– Сдай оружие! – голос спрятавшегося за спинами подчиненных сержанта чуть заметно дрожал. – У нас приказ – при малейшем неповиновении стрелять…

Вильям усмехнулся и нарочито медленно снял с плеча винтовку. Заполучив ее, сержант задвигался увереннее, голос его стал тверже.

– Иди за мной! – велел он, выходя вперед. – И не отставай.

Шагая вслед за полицейским по коридорам монитора, Вильям думал, что мог бы перестрелять их там, у флайера, или свернуть шеи прямо сейчас, не особенно при этом утруждаясь.

Старший конвоя остановился у узкой стальной двери и осторожно постучал.

– Введите, – донеслось изнутри.

– Клянусь четверкой, куда же вы меня притащили? – негромко удивился Вильям.

Сидящий за пластиковым столом офицер напомнил ему капитана Сингха – то же гладкое лицо, внимательные глаза и неприятная улыбка. Только вот форма его была светло-серого цвета, с нашивками в форме глаза в треугольнике на рукавах и в петлицах.

– Рядовой Снарк? – чуть ли не ласково поинтересовался офицер. – Присаживайтесь. Я – лейтенант Рооба из комитета внутренней безопасности вооруженных сил. У меня к вам несколько вопросов.

Вильям ощутил, как весь гонор его испарился. Если за тебя взялся КВБ, то сверни ты даже сотни голов, шансов вырваться из его цепких лап появится не больше, чем при попытке одолеть слона голыми руками. До сих пор Вильям, к собственному счастью, не имел с комитетом никаких дел.

– Да, сэр, – сказал он, усаживаясь.

– Начнем, пожалуй, – Рооба глянул в лежащий перед ним листок пластика. – Вы, рядовой, участвовали в операции по захвату космодрома? Так ведь?

– Так точно.

– И скажите-ка мне, пожалуй, вот про что…

Вопросов оказалось множество, лейтенант задавал их без видимого порядка, перемежая бесконечными "пожалуй" и "так ведь". Он мог расспрашивать про то, как Вильям сражался с корхвеги, а затем резко поинтересоваться, не мерещилось ли легионеру что-либо во время боя или после?

Рооба заставил описать во всех подробностях смерть Гаррисона, труп Арагонеса и разговор с сержантом Ли, с которого началось возвращение "мертвецов" Первого Ударного Полка.

Из кабинета лейтенанта Вильям вышел через полчаса, ощущая себя так, точно его выпотрошили, оставив только костяк с натянутой на него кожей. Хотелось брякнуться где-нибудь в уголочке и заснуть.

– Верните ему оружие! – крикнул Рооба в спину. – И проводите до места дислокации…

Получив в руки винтовку, Вильям испытал едва заметную радость. На более яркие чувства сил не оставалось.

Вильям пару раз стукнул и дверь, украшенная алым крестом, с негромким скрипом открылась.

– Входите, садитесь, – "умник" в белом халате поднял голову и Вильям невольно вздрогнул – вместо глаз у собеседника сверкали две полусферы из металла, делающих его похожим на стрекозу. – Рядовой Снарк?

– Так точно.

Два дня назад штурмовой монитор "Зевс" вынырнул из гиперпространства у перевалочной станции "Асгард-16". Легионеров, по-прежнему ничего не знающих о судьбе "погибших" во время последней операции товарищей, на две недели поместили в карантин.

И только сегодня начали вызывать на медицинское обследование. Вильям почему-то оказался первым в списке.

– Раздевайтесь, – приказал обладатель стальных глаз. – Одежду вон туда…

– Ага.

Оставшись голым, почувствовал себя беззащитным, прохладный воздух пощипывал кожу.

– Ложитесь вон туда, – медик указал в сторону большого, упирающегося в стену стола. Его поверхность чуть заметно светилась. – Не двигаться и глаза закрыть…

Вильям лег, стол оказался теплым и скользким, кожа кое-где тут же прилипла. Безумно хотелось пошевелиться, но Вильям терпел. Вокруг что-то жужжало, шелестело, под веки то и дело проникали яркие вспышки, резкий запах раздражал обоняние.