– Ого, ничего себе, – сказал медик. – Вставайте. Теперь вот сюда…

После стола Вильяма ждал стоячий резервуар, похожий на "железную деву" из арсенала инквизиции, только лишенный головы и без шипов внутри.

– Будет немножко больно, – предупредил медик, когда негромко клацнули затворы, – чтобы вы не дергались, сейчас мы обеспечим надлежащую фиксацию… Как говорится, хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается. Хе-хе.

Вильям шутку не поддержал. Резервуар вокруг него быстро заполнился вязкой прозрачной жидкостью, за считанные мгновения затвердевшей до состояния смолы. При всем желании легионер не смог бы шевельнуть и мускулом.

– Расслабьтесь, – пальцы "умника" бегали по сенсорам виртуального пульта, металлические глаза блестели, – надрезы будут небольшими…

– Что вы со мной делаете, клянусь четверкой? – спросил Вильям, ощущая укол в крестец.

– Берем пробы всех жидкостей организма, венозной, артериальной крови, лимфы, спинномозговой жидкости и так далее, – медик на мгновение замер, уставившись на монитор, как на шестигрудую женщину, – ого… ого…

– Что там такое? – Вильям облизал пересохшие губы.

Ответа он не дождался. Медик со стальными глазами метнулся куда-то в сторону, хлопнула дверь, послушались возбужденные голоса. Они приблизились и взгляду Вильяма предстали его мучитель, а с ним еще тип в белом халате. Он выглядел куда старше, на подбородке его гордо топорщилась седая бородка – реликт века эдак девятнадцатого.

– Что такое, коллега? – поинтересовался бородач, вглядываясь в монитор.

– Смотрите вот тут, и еще тут, доктор, – обладатель металлических глаз чуть не подпрыгивал от возбуждения.

– Объяснит мне кто-нибудь, что происходит, или нет, клянусь четверкой? – досадливо сказал Вильям. – Что я вам, кролик подопытный, или крыса?

– Ах да, – старший медик махнул рукой. – Освободите молодого человека, коллега.

– Что со мной не так? – вещество в резервуаре разжижилось и с негромким шумом ушло вниз, не оставив следов на коже. Вильям с наслаждением почесался. – Что вы там нашли?

– Одевайтесь, молодой человек, – бородатый медик посмотрел на Вильяма с неприятным сочувствием, какого обычно удостаиваются калеки. – А ответить вам я не имею права. Все мы связаны подпиской о неразглашении. Так что увы…

И он картинно развел руками.

Дверь открылась и в "казарму", как по привычке именовали жилище легионеры, вступил Арагонес. За его спиной виднелась громоздкая фигура Гаррисона.

– Клянусь четверкой, вернулись! – воскликнул Вильям. – А я уж думал, что вас похоронили!

– Лучше бы похоронили или крокодилам скормили, – отозвался Гаррисон, падая на свободную койку. Та мученически заскрипела.

– Это точно, – за время после "смерти" Цви похудел, и нос у него торчал еще больше, как таран у боевого корабля древних греков.

– А что с вами делали?

– Святая Дева, чего только не делали! – в голосе Арагонеса звенело негодование. – Держали как в тюрьме, никуда не выпускали, а еще по несколько раз в день приставали с всякими исследованиями. И в кишках копались, и по допросам таскали, и даже в башку залезли с помощью этого… как его… гнипо…

– Гипноиндуктора, – подсказал Цви.

– Точно, его самого! И главное, никто не объяснил, чего они все же нарыли! Зачем все это нужно было? – Арагонес пожал плечами и принялся потрошить рюкзак, перекладывая в тумбочку вещи.

– А я с этим вопросом к майору подошел, – задумчиво сообщил Вильям.

В казарме на мгновение стало тихо.

– И остался после этого жив? – Арагонес вытаращил глаза. – Воистину, любит тебя Святая Дева!

– А я на него в коридоре наткнулся, – сказал Вильям. – Подошел – так и так, господин майор, разрешите обратиться и все такое. И спрашиваю – что случилось с нашими товарищами, то есть с вами, во время атаки на космодром?

– Ну а он чего? – с верхней койки свесил голову Соболев. Отросшие у него в последнее время усы торчали, делая хозяина похожим на кота.

– Надулся весь, оскалился и велел мне знать свое место и не высовываться.

– А ты чего ждал? – Гаррисон махнул ручищей. – Рагнарссон он такой, изо льда и стали. Скажи спасибо, что в наряд не отправил.

На этот раз дверь казармы открылась так тихо, что никто не заметил. Легионеры встрепенулись только, услышав голос сержанта Ли.

– На сборы – пятнадцать минут. Полная боевая готовность. Кто опоздает – останется на корабле, сортиры драить.

– Представляю, сколько здесь сортиров! – вздохнул Арагонес. – Тысячи…

– Это уж точно, – привычное дело не требовало активного участия рассудка и Вильям мог позволить себе думать о другом. – А ты смотри, если нас опять в бой бросают, значит ничего особенного не нашли…

– И что же тогда там было? Ведь воскрешение-то случилось? – Арагонес влез в бронежилет, на мгновение став похожим на черепаху, нацепившую панцирь вверх ногами. – Или мы все дружно заглючили? Одним примерещилось, что их друзья концы отдали, а другие просто сознание потеряли? Но ведь корхвеги-то были реальными!

– Может в них и дело? – Вильям застегнул крепление шлема под подбородком, поморщился от хлынувшего в голову потока информации, выдаваемого БИС. – Клянусь четверкой, что мы знаем о пси-оружии? Ничего!

– Пауки внушили нам всю эту ерунду? – Арагонес повесил на плечо винтовку. – Святая Дева, но почему тогда не убедить всех, что мы дохлые, а потом запросто перерезать?

– Не знаю, но…

– На выход! – сержант Ли прервал занимательную дискуссию. – Бегом! Бегом! Видят духи, недотеп никто ждать не станет!

Через несколько минут казарма опустела. О том, что тут жили люди, напоминал обрывок пластика, белеющий под тумбочкой, да забытая кем-то на стене голография, с которой улыбался мальчик лет семи.

Небо пылало, как во время праздничного фейерверка. Тысячи блесток вспыхивали от горизонта до горизонта, то тут, то там текли к земле водопады оранжевого, сияющего пламени. Вокруг свистело, ухало и грохотало так, что будь уши Вильяма не защищены, он бы уже оглох раз пять.

Полупрозрачная дымка маскировочного поля создавала видимость защищенности, хотя воронка, в которой нашел убежище Вильям и еще десятка полтора легионеров, выглядела бы ненадежным убежищем и в войне двадцатого века.

– Вперед! – сквозь царящий в наушниках треск прорвался человеческий голос. – Еще пятьдесят метров!

Чуть в стороне заревело, земля лопнула, и из нее, как гигантский крот, вылез терратанк. Ретиво вращая гусеницами, он пополз вперед. От блестящих округлых боков отваливались комья земли.

Вильям вскочил на ноги и побежал, стараясь держаться поближе к боевой машине. Поле, по которому они двигались, попало под руку безумным землекопам или пьяным саперам – во все стороны тянулись глубокие канавы, прерываемые воронками, напоминающими логовища гигантских муравьиных львов. Кое-где чадили остовы боевых машин, валялись трупы.