Добродушный толстяк вышел, извлекая на ходу из галифе пачку папирос. Аккуратно, чтобы, по всей видимости, не тревожить старшего лейтенанта, прикрыл за собой дверь.

Тимофей Романцев быстро набрал номер полковника Мишина. Тот оказался на месте.

– Слушаю, – басовито произнес начальник контрразведки Тридцатой армии.

– Товарищ полковник, это звонит старший лейтенант…

– У тебя что-нибудь срочное, Романцев? – несколько раздраженно прервал Мишин. – У меня сейчас совещание.

– Срочное, товарищ полковник.

– Докладывай!

– В Гжатске выявлена весьма подготовленная диверсионная группа. Каким-то образом им удалось узнать, что в городе находится… – Тимофей сделал паузу.

– Не продолжай, понимаю! – быстро сказал Мишин. – Дальше!

– Место его расположения, улица Строителей, семнадцать, они забросали гранатами…

– Что?! – невольно ахнул полковник Мишин на том конце провода.

– Товарища Ста… Кхм… В это время там уже никого не было, – запнувшись, продолжил Романцев.

– Потери есть?

– Погиб сержант, что присматривал за домом. Мы пытались догнать диверсантов, – заметно волнуясь, продолжал старший лейтенант, – но им удалось уехать из города на автомобиле и скрыться.

– А вы пешком, что ли, за ними шли? – не на шутку рассвирепел полковник. – Или у вас машин не было?

– Мы их преследовали на грузовике, пытались остановить, взять живыми, но у них был легковой автомобиль. Диверсантам удалось расстрелять грузовик, преследование стало невозможным. При этом погиб еще и водитель, и мы…

– Что за детский сад, – посетовал Мишин. – У них диверсанты чуть не подорвали товарища… – Вовремя остановившись, Мишин сделал глубокую паузу, а потом продолжал спокойным, уравновешенным голосом: – Расстреляли машину преследования вместе с водителем и спокойно уехали на собственном автомобиле. Это что же у нас в тылу делается? Причем в глубоком! Вот мне и хочется спросить, а где в это время была твоя группа?

– Моя группа осталась…

– Ладно, уже неважно. Куда могли двинуться диверсанты? – перебил полковник.

– Следует исходить из самого худшего. Не исключено, что им известно следующее местоположение товарища Ста… Хм… Или, во всяком случае, они предполагают, куда он мог направиться. Поэтому их следует там встретить.

– Что эта за группа? Остатки старой или какая-то новая?

– Пока не могу сказать точно, но это очень квалифицированная диверсионная группа. Действуют они очень умело, грамотно, дерзко. За всеми их действиями просматривается немалый опыт в нашем глубоком тылу. Полагаю, что они имеют очень тесную связь с агентурой, внедренной в армию, которая может координировать все их действия. Нужно немедленно организовать охрану… должностного лица. Пусть это будет небольшое подразделение, но…

– Мне не докладывают, где он находится, – грубо оборвал Мишин. И уже примирительно продолжил: – Ладно, не обижайся на меня, не со зла… Придумаем что-нибудь. Поговорю с командующим, наверняка он знает, где сейчас Хозяин… А заодно попрошу, чтобы дал нам запасной полк на проведения разыскной операции. Он как раз в Гжатске сейчас расквартирован. Вот что я тебе скажу, старший лейтенант, ищи их везде! Под каждым кустом! Доложишь через два часа, жду результатов, – положил полковник трубку.

* * *

Полуторка энергично колесила по асфальтированной дороге. Неровная, латаная-перелатаная, развороченная снарядами, присыпанная щебнем, крепко умятым техникой и многими тысячами солдатских ног, она все-таки позволяла двигаться дальше на запад.

– Так ты куда едешь, Фрол? – с интересом спросил водителя Свиридов.

– Да тут недалеко, может, километров сорок будет. Там раньше штаб Западного фронта размещался. Где он точно находится, я не знаю, но на развилке меня должны встретить и показать дорогу.

– А чего это ты вдруг в штаб поехал? – улыбнулся Свиридов. – Вроде бы и не генерал.

– Не генерал, – охотно согласился сержант. – А только я не один поехал, а с легковушкой и еще с одним грузовиком. Они вперед выехали, а я немного поотстал, регулировщица задержала.

– А что это вдруг за надобность такая случились?

– Нами всеми один в штатском распоряжался, со значком депутата Верховного Совета, сразу видно, какой-то большой чин! Приказал загрузить в кузов продуктов, которые они с поезда привезли, грузинского вина, вещей разных и велел ехать.

– И для кого этот в штатском так старался? – добродушно расспрашивал Михаил Свиридов.

– Могу только предположить, но этот в штатском называл его… Хозяином.

– Ха-ха! Хозяин, говоришь, – расхохотался Свиридов. – Да знаешь ли ты, кого так называют?

– Кого же?

– Сталина!

– Товарищ старший лейтенант, вы хотите сказать, что эти продукты и вино для товарища Сталина? – невольно перешел на шепот сержант.

– Думаю, что так оно и есть, мне известно, что он прибыл на Западный фронт.

– Вот увидеть бы его хоть одним глазком, – мечтательно произнес водитель, объезжая воронку.

– Кто знает, может, и увидишь, и даже быстрее, чем ты думаешь. Так куда именно, говоришь, должен ехать?

– Сказали ехать до Юхнова, а там подле поселка рощица, вот в ней и стоят несколько домиков.

– Фрол, что-то у меня живот скрутило, ты давай прижмись к обочине, я ненадолго.

– Хорошо, товарищ старший лейтенант, как скажете, – легко согласился водитель. – И я на свежем воздухе покурю. Тут природа просто загляденье. Вроде бы начало августа, а все цветет и зеленеет, как в самый разгар лета. Сам я с севера, у нас не так, поскромнее, что ли. И как-то посуровее.

Фрол отогнал полуторку на самую обочину и привычно выпрыгнул из машины. Открыв дверцу, на дорогу сошли Колыванов со Свиридовом. Сержант достал махорку и, насыпав ее на лист бумаги, умело скрутил. «Козья ножка» получилась длинной и тонкой.

– Сержант, я у тебя вот что хотел спросить, – сказал Свиридов, приближаясь, – а что это у тебя за хреновина на кузове висит?

– Где?

– А вот подойди сюда, – сказал Свиридов, увлекая сержанта.

Неожиданно Свиридов повернулся к нему и воткнул кинжал в грудь. Услышал, как лезвие ударилось об упругую грудную клетку, а потом, проскочив между ребрами, отыскало сердце. Сержанта охватила невыносимая боль, не дававшая возможности ни вдохнуть, ни выдохнуть. И он медленно, с расширенными от боли и ужаса глазами, рассыпая свернутый табачок на землю, стал опускаться на руки майору.

– Вот так, браток, – спокойно проговорил Свиридов, принимая тяжелую ношу. – Вот так и бывает. Живешь себе, ни о чем таком не думаешь, а смерть у тебя под боком ходит… Чего стоишь? – сказал он майору. – Давай хватай его за ноги, оттащим в кусты, пока никто не увидел.