Блайт включила гирлянду из лампочек и отступила на несколько шагов, чтобы оглядеть елку и красиво упакованные подарки. Ей вспомнилось Рождество несколько лет назад, когда мама Дарси была жива, дети были вместе и никто не знал ни о какой Эддисон Хоуп. Она вздохнула: «Как все изменилось».

– Красота, – сказал Тед, входя в комнату и обнимая Блайт. – Сколько раз мы радовались Рождеству в этом доме!

Блайт прижалась к его плечу:

– Да.

Они постояли молча, и Блайт мысленно поблагодарила Бога за этого чудесного человека и все, что они делили вместе все годы совместной жизни.

Их заставили обернуться голоса.

– Похоже, праздник начался, – сказал Тед.

Блайт повернулась, и тут в комнату вошли Хейли и Дарси.

– Привет!

Она протянула к ним руки, приглашая обняться. Потом, не отпуская Дарси, отступила на шаг и одобрительно на нее посмотрела.

– Дарси, ты замечательно выглядишь! Я так рада, что ты смогла приехать домой на Рождество.

– И я рада. Мне тяжело было думать, что папа будет совсем один, хотя он и говорил, мол, оставайся в Англии, все в порядке.

– А где, кстати, твой отец?

– Он не придет, простите. Целый день чихал и кашлял. Решил, что подхватил простуду, и побоялся всех заразить. Но просит извинить его и передает вот это.

Она протянула Блайт деревянный ящичек из магазина деликатесов, перевязанный большим золотым бантом.

– Большое спасибо. Жаль, что ему нездоровится. Мы так хотели с ним повидаться.

– Я позвоню ему завтра, – сказал Тед. – Уж когда он выздоровеет, точно встретимся.

– Ну что, давайте сядем и выпьем по стаканчику. Кто будет эгг-ног? – спросила Блайт.

– Ваш знаменитый самодельный эгг-ног? Кто же откажется! – сказала Дарси.

– Все садитесь, – велела Блайт.

Но Хейли осталась стоять:

– Мы поможем с ужином, мам.

Кухня насквозь пропахла соблазнительной смесью ароматов, сочившихся из духовки, где томилась индейка со сладким картофелем. Жар камина наполнил комнату уютом и радостью. На каминной полке стояли незамысловатые жестяные ясли, которые Блайт смастерила, когда дети были еще маленькие. Тед откупорил бутылку калифорнийского каберне, чтобы подышало, а Блайт под смех и болтовню разлила поварешкой эгг-ног. Дарси развлекала их историями о том, как осваивалась в Лондоне.

– Интересно, где Гэбриел, – сказала Блайт, когда они пили уже по второму стакану, а он так и не появлялся. – Может, позвонить ему?

– Может, запоздалый покупатель. Я отправлю ему сообщение, – Хейли взяла со стойки свой телефон.

– Как у него дела? – Дарси посмотрела на Теда и Блайт.

– Неважно, – сказал Тед. – Совсем пал духом в последние месяцы.

– А две недели назад он ездил в Бостон, – добавила Блайт. – Заходил к ней. Ничего хорошего из этого не вышло.

Дарси вздохнула и покачала головой:

– Когда Гэбриел только порвал со мной, я надеялась, что он опомнится и все закончится так же быстро, как началось. Конечно, я обижалась и злилась, но никогда не желала ему такой боли. Не сразу, но я пришла к той точке, когда гнев исчез и осталась только грусть.

Блайт обняла Дарси и мягко привлекла к себе.

– Бедная, что тебе пришлось пережить, – прошептала она.

– Нет-нет, все в порядке, – сказала Дарси, отпрянув. – Переезд был наилучшим решением. Новые места, новые люди. Я все время занята, и мне это нравится. Правда.

– Всем привет, – на пороге кухни стоял Гэбриел. – Простите, что опоздал. Задержался в галерее.

Блайт наблюдала, как сын со всеми здоровается. Он лишь условно коснулся щеки Дарси и быстро отошел поцеловать мать.

– Эгг-ног? – Хейли взяла стакан.

Гэбриел покачал головой:

– Не-а. Я бы выпил немного водки со льдом.

Блайт видела его недавно, но все равно огорчилась: казалось, он похудел еще больше, глаза запали. И с каких это пор он полюбил чистую водку? Гэбриел всегда мог с удовольствием выпить пива или бокал вина, но пил умеренно, и она подумала, что, быть может, это в виде исключения.

Он положил в стакан кубик льда, налил водки и выпил одним глотком. Потом повторил. Воцарилась неловкая тишина, пока Блайт не заговорила:

– Перенесем закуски в гостиную или останемся здесь?

– Здесь, – сказала Хейли.

Она взяла поднос с мини-кишами и поставила его на низкий кофейный столик перед камином, вокруг которого стояли мягкие кресла и диванчик. Им всегда было уютнее всего на кухне, ее стены помнили бесчисленные семейные посиделки и разговоры с глазу на глаз.

– Когда ты приехала, Дарси? – Гэбриел сел в кресло, постаравшись, отметила Блайт, держаться от Дарси подальше.

– В среду вечером, – ответила та дружелюбным тоном.

– Прекрасно. Как папа?

Вопрос прозвучал формально, и Гэбриел задал его, глядя в стакан, который держал в руках. Не удосужился даже поднять на нее глаза.

– Ничего. Немного простыл, иначе сидел бы с нами, конечно.

Разговор продолжался, каждый старался говорить о самых поверхностных вещах. «По комнате витает призрак Эддисон, чего никто не хочет признать», – поняла Блайт. Ей стало казаться, что она зря пригласила Дарси. Надо было им с Хейли встретиться с ней где-нибудь за обедом. Она уже начала беспокоиться, что это будет мучительно долгий вечер, как вдруг Дарси полностью сменила тональность беседы.

– Не знаю, как вам, а мне страшно неловко. Вы же для меня как семья. Гэбриел, – продолжала она, глядя прямо на него, – мы больше не пара, но ведь можем быть друзьями? Я знаю, ты все еще любишь Эддисон. Но не надо из-за этого обращаться со мной как с посторонней. Как будто, если ты заговоришь о ней, я упаду и умру в судорогах. Мы слишком долго были вместе, чтобы избегать общения друг с другом.

Блайт смотрела на Гэбриела затаив дыхание. Он поднял голову и улыбнулся Дарси, впервые за весь вечер действительно посмотрев ей в глаза:

– Ты права. Прости, вел себя как дурак. Ты настоящий друг.

– Спасибо, – с улыбкой сказала Дарси.

Блайт едва не зааплодировала храбрости Дарси. Девочка сделала большой шаг вперед, и Гэбриел сделал свой. Не так ли начинается каждое путешествие?

Я сделала все, что было в моих силах, чтобы вытерпеть эти праздники. Из головы не идет история Сони. Как бы я ни старалась, вспомнить ничего не получается: ни о ней, ни о собственных действиях. Меня мутит от чувства вины, тошнота не отпускает ни на минуту. Джулиан неправ. Неважно, в себе я была или не в себе, я должна заплатить за свое преступление. У меня так много вопросов и так мало ответов. Знает ли семья Сони, что с ней произошло? Искал ли ее кто-нибудь? Что он имел в виду под словами «сделал все как надо»?