– Так это ж здорово!

– «Приятель» угостил? Ладно, можешь не говорить, и так понятно. Здорово-то здорово, но чем это закончится, я абсолютно не представляю…

– Вот и не парься. – Талеев беспечно потряс остатками упаковки. – Этого хватит еще на сутки, а потом мы будем уже далеко отсюда. – Он ласково чмокнул девушку в щеку. – И я буду в полном твоем распоряжении на весь восстановительный период.

Гюльчатай, отвернувшись, включила кофемашину и еле слышно прошептала:

– Было бы к тому времени что восстанавливать…

Акватория Северного Ледовитого океана, борт российской стратегической атомной подводной лодки 4-го поколения проекта 955 «Борей»

Механиком на подводной лодке был молодой, едва отпраздновавший свое тридцатилетие, офицер. Он и погоны-то капитана 2 ранга не успел, наверно, как следует обмыть, получив их буквально перед самым выходом субмарины в плавание. Но «правил» он своей боевой частью железной рукой. Шутка ли сказать: половина всего личного состава такого стратегического гиганта находилась в его прямом подчинении.

А опыт настоящих морских походов имелся, дай бог, у десятка человек! Это вам не 70-е или 80-е годы прошлого века, когда ежегодные «автономки» – а то и две в год – были нормой для любого экипажа. Уже с 90-х годов, вместе с повальным бегством с флота офицеров и мичманов, начало зарождаться поколение моряков-подводников, не знакомых с океаном. Смех, да и только! Лодки ржавели и разрушались, на ремонт не было денег. А уж на строительство новых – тем более. Некому стало обучать матросов азам флотской службы даже в береговых учебных центрах, «на кошечках», так сказать.

А теперь, когда что-то, наконец, зашевелилось, приходилось пожинать плоды прошлого сумасшедшего десятилетия. И путь был один, его указал еще наш великий вождь: учиться, учиться и учиться! День и ночь, на берегу и в море, не зная жалости ни к себе, ни к подчиненным. Тогда не будет больше «Комсомольцев» и «Курсков», не будет неведомых аварий и погибших героев…

Командир БЧ-5 капитан 2 ранга Горелов Станислав Денисович шел именно таким путем. Сергей Редин не собирался мешать ему ни единым своим замечанием. Практические отработки аварийных ситуаций в отсеках чередовались с теоретическими занятиями, их сменяли уход за материальной частью и часы напряженных вахт. Было действительно трудно.

Впрочем, сам Горелов интересовал Сергея лишь как официальный подопечный, а не как объект поиска. Для этого были другие кандидатуры…

В тишине своей маленькой, зато отдельной каюты, капитан 1 ранга уже который раз перечитывал короткий список на отдельном листе бумаги, написанный им самим еще на берегу. Командир корабля, командир ракетной боевой части, командир боевой части связи и капитан-лейтенант, обслуживающий вычислительные машины. Эти люди находились на Северном, а потом были возвращены на лодку перед самым ее отходом. Возможно, имелись и другие, ведь всех, «обучившихся» на базе ФСБ, «Команда» не знала. Но это могли быть разве что возрастные контрактники. Потому, что матросы не подходили по возрасту, а все остальные офицеры на момент «карельских событий» уже находились на Севере, на борту субмарины.

Да и так понятно, что именно эти четыре офицера занимают ключевые посты в командовании лодкой, в организации ракетной стрельбы и держат под своим контролем связь с Центром! Они, безусловно, должны будут работать в связке, и программы заложены в каждом из них. Но какова суть этих программ? Ориентирован ли каждый на «индивидуальную» деятельность или запрограммирован на беспрекословное выполнение приказов одного из них? А ведь программ может быть – и наверняка есть – несколько. А если это программа ликвидации или самоликвидации…

Редин почувствовал, что голова его начинает «пухнуть». Слишком много неизвестных. Пожалуй, ясно только насчет «особиста». А что, собственно, ясно? Что «казачок засланный»? А с каким конкретно заданием? Руководить или контролировать? Тьфу, поехало…

Серега, Серега, ты же как раз гордился своей логикой! Включай ее, что она тебе вещает?

Да, пожалуй, только то, что не фиг изображать из себя Шерлока Холмса, Эркюля Пуаро или Ниро Вульфа. Это с одной стороны. А с другой – крутого спецназовца, способного в одиночку крушить полчища врагов. Будь самим собой!

А что я сам-то могу? Хм… Ну не так уж и мало вообще-то. Могу остановить атомный реактор. Причем быстро и надолго. А попросят, так и оба.

Так-так-так, это уже теплее: для точной ракетной стрельбы нужен стабильный ход лодки. А при сбросе аварийной защиты обоих реакторов о стабильном ходе говорить не придется – дай бог не утонуть. Риск для двух сотен людей и дорогущей субмарины. Можно и не выплыть с таким слабо подготовленным экипажем… Ладно, оставим пока про запас. Тем более что таким способом не решается проблема стопроцентного предотвращения ракетной атаки. Как узнать, что программа в чьих-то головах уже запущена? Но, как крутая превентивная мера, подойдет.

Думай, думай, Серега, ты же инженер. Вот именно! И, значит, решение должно лежать именно в технической плоскости. Да, я вряд ли смогу предотвратить какое-нибудь убийство, это больше из области психологии. А вот запуск ракет… Совсем тепло! Запуск, запуск… Это епархия командира ракетной части, БЧ-2. А у них даже на вторую, ракетную палубу посторонним вход запрещен. Ну так не тебе же! Вот оно, преимущество старшего на борту. Зайти туда я могу. Естественно, меня, как почетного гостя, будет там сопровождать целая свита. А может, и не надо вовсе туда забираться? Что, что можно сделать?!

В ракетах я ничего не понимаю, да и не подобраться к ним запросто. Кто ж в ракетную шахту полезет? Шахта, шахта… Горячо! Всякие системы: охлаждения, орошения, газового контроля… Надо почитать литературку. Но все эти системы связаны с общекорабельными, а на них можно воздействовать! Вот оно… Как говорил мой первый командир на флоте: «Продолжайте, лейтенант, работать в этом направлении!»

А теперь самый главный специфический вопрос: как собираются запустить программы в головах всех «обработанных»? Через радиосвязь с Большой земли? Сначала мне тоже так представлялось, тем более что один из «обработанных» – это командир боевой части связи. Но теперь такая идея вовсе не кажется привлекательной. При этом способе нет возможности одновременного воздействия на всех четверых. А «работать» им надо совместно. Что там, в специальной литературе по пси-оружию, говорилось по этому поводу?

Скрытое зомбирование проводится в виде специально подобранных аудиопрограмм, когда на какую-либо приятную мелодию посредством микшера накладывается неоднократно повторяемый словесный текст рабочего внушения в стандартной технике, но с замедлением в 10–15 раз. Транслируемые таким образом слова воспринимаются как глухой вой и после наложения становятся совершенно незаметными. Это и становится «ключом к запуску». Достаточно воспроизвести такую «мелодию», и – готово дело – объект активирован. Но паролем могут служить и просто слова, образы, заранее «внедренные» в подсознание объекта. Ну с этим вообще нереально справиться!

Получается, что «коллективный сеанс запуска» проще и надежней осуществить прямо тут, на борту субмарины, не вызывая ни у кого ни малейших подозрений: в установленное время по корабельной трансляции, или только для офицерской кают-компании, включается «приятная мелодия», и все готово!