Ну, я и поведал ему про то, что со мной происходит, и прото, чем мой случай отличается от всех остальных — как я больше всего на светебоюсь спать и что делаю, чтобы оттянуть момент погружения в сон. Он задал мнемножество вопросов; именно тогда я и услышал в первый раз термин dauerschlaf.

Казалось, доктора Рудо поразил мой случай, ведь его можнобыло соотнести с экспериментальной терапией, практикуемой в Европе иинтересовавшей его в тот момент. Кроме того, выяснилось, что он о моей болезнислышал, и по тому, как он цитировал выдержки из медицинских журналов, можнобыло сделать вывод, что Рудо прочитал все, что печаталось про вирус «Шальнаякарта».

Мы проговорили весь день. Я рассказал ему о своей семье истарике Бентли и о том, как я применяю свои разносторонние таланты. Опревращениях, друзьях, ситуациях, в которые я иногда попадаю... Неожиданно японял, что этот человек мне нравится. До сих пор я ещё ни с кем так свободно неразговаривал. Казалось, его околдовал мой рассказ о тузах и джокерах и оразнообразных проявлениях шального вируса, с которыми я встречался.

Я говорил, а он только качал головой, когда я описывал емусамые неприятные случаи воздействия вируса на людей. Он даже устроил длиннуюфилософскую дискуссию на тему о том, что этот вирус может сделать счеловечеством, Я объяснил ему, что обычные люди не часто заводят романы сджокерами, словно его беспокоили проблемы генетики, но он все качал головой иповторял, что дело вовсе не в этом, что сам факт существования таких отклоненийот нормы является чем-то вроде раковой опухоли на теле человечества, что этупроблему нужно рассматривать не с точки зрения биологии: исследователей долженинтересовать социологический аспект данного явления. Я согласился, посчитав егодоводы разумными, однако заметил: по моему мнению, это вопрос из серии «Адальше-то что?» Ситуация уже возникла, и теперь с ней нужно как-то справляться.

Больше всего Рудо заинтересовал мой рассказ о том, как янадолго погружаюсь в сон — мой собственный dauerschlaf — и как в процессекакая-то сила будто разбирает меня на составные части, а потом создает нечтоновое, не похожее на предыдущий вариант. Он задавал мне множество вопросов: чтоя чувствую, когда засыпаю и когда пробуждаюсь, помню ли, что происходит, покасплю, снятся ли мне сны... А потом поведал мне про dauerschlaf как методлечения и о том, что, работая в Европе, имел дело с пациентами, непострадавшими от вируса «Шальная карта», и что погружал их в долгий сон припомощи специальных медикаментозных средств или гипноза с целью привести вдействие способность человеческого организма и мозга восстанавливаться во времясна. Было очевидно, что ему удалось добиться в этой области определенныхрезультатов и потому мой случай так его заинтриговал. Аналогия была стольочевидной, что одно это — как он сказал, — заставляет его заняться моейпроблемой, даже если в результате ему удастся всего лишь привести в порядок моиощущения.

Кройд допил пиво, взял другую бутылку, открыл её.

— Мистер Кренсон, — проговорила Ханна Дейвис, и он посмотрелей в глаза, — мне кажется, ваш хвост ведет себя несколько нахально.

— Прошу прощения. Иногда он становится чересчур своевольным.

Из-под стола появился полосатый — словно тигровый — отростоки принялся энергично стучать по земле у него за спиной. Кройд сделал глоток.

— Итак, этот человек объявил, что сможет вас вылечить? —спросила Ханна.

— Нет, — ответил Кройд. — Доктор Рудо никогда это не обещал.Позже он предложил мне кое-что другое — довольно хитроумный на первый взглядспособ стабилизировать мое состояние, чтобы я больше не боялся засыпать.

— Естественно, он вас обманул. — сказала Ханна. — Взял у васденьги, возродил в душе надежду, а потом оказался несостоятелен. Верно?

— Неверно, — ответил Кройд. — Он знал, о чем говорит, иоказался состоятелен. Дело в другом.

— Минутку, — остановила его Ханна. — Если бы кому-нибудьудалось найти способ смягчить воздействие шального вируса, об этом кричали бывсе газеты мира. Если доктор Рудо добился положительных результатов, почемуникто ничего не знает?

Кройд поднял руку и хвост:

— Подождите! Если бы все было просто, я бы уже закончил свойрассказ... Прошу прощения.

Он исчез. Боковым зрением Ханна заметила, что мимо бараскользнула какая-то тень. Потом открылась дверь, тут же захлопнулась. Онаповернула голову, но никого не увидела. В следующее мгновение снова что-томелькнуло совсем рядом, и вот уже Кройд сидит на своем стуле и потягивает пиво.

— Ускоренный метаболизм, — объяснил он и продолжал так,словно и не прерывал повествования: — Пэна Рудо просто потрясла моя история. Япровел у него весь день, а он исписал заметками несколько страниц. Время отвремени задавал вопросы. Вечером в дверь постучала миссис Вейлер, сказала, чтоеё рабочий день закончился, и спросила, хочет ли доктор, чтобы она закрыладверь в офис, когда будет уходить. Он ответил, что не хочет: мол, сделает этосам через несколько минут. А потом предложил мне вместе пообедать, и я принялего приглашение.

Мы отправились в ресторан, съели несколько бифштексов — еготоже поразил мой метаболизм, — и проговорили все время. После этого мы пошли кнему домой — очень милая у него оказалась квартира. Я засиделся допоздна. Ктому моменту он уже все про меня знал, мы обсудили множество самых разныхпроблем, о которых я обычно ни с кем не разговариваю.

— Это в каком смысле? — поинтересовалась Ханна.