– Все передано клинике в порядке безвозмездной помощи. – Я начала собирать свой ланч, не собираясь сидеть рядом с Джоуи.

– А, хорошо… Значит, осталось только все развесить и расставить.

– Мы поможем и развесить, и расставить… – Патти и Джулс тоже в темпе подхватились, и мы оставили Джоуи сидеть в ординаторской в одиночестве.

Обеденный перерыв заканчивался только через двадцать минут, и мы пошли пить кофе в кафе напротив.

– Ты же с Бишопом придешь? – уточнила Патти, продолжая разговор о своем любимом травмированном хоккеисте.

– Он недолюбливает тусовки, к тому же вечер устраивают для тех, кто только мечтает попасть в профессиональный хоккей. Представляешь, что начнется, если в зале появится Бишоп? Ему же минуты спокойной не дадут!

Мои коллеги вели себя спокойно, когда Бишоп заезжал в клинику: здесь лечились спортсмены, которые часто выбивались в профессионалы, поэтому знаменитостями нас не удивишь. Но на вечере Бишопа осадит целая толпа, и я рискую ненароком засветиться в лучах его славы. От этого во мне рождалось двойственное чувство.

– Готова спорить, он обязательно захочет прийти, – Джулс лукаво улыбнулась Патти.

– Ну посмотрим.

Я не собиралась просить об одолжении – Бишоп и так оказал мне огромную услугу, вернув мой чемодан и предложив помощь с оформлением зала. Как-то неудобно было бы напрягать его и дальше.

* * *

Тем же вечером я, забросив ногу Бишопа себе на плечо, почти лежала на нем, максимально растягивая мышцы (парень-то он гибкий). Волоски на ноге щекотали мне щеку.

– Мне видно все у тебя под майкой! – простонал Бишоп.

– Сам бухтел, что мои анораки раздражают твою чувствительную кожу!

– Да, но я не просил не надевать лифчики!

– Я в бюстгальтере!

Общение с Бишопом меня в последнее время озадачивало. Он по-прежнему отпускал неуместные замечания, мы много времени проводили вместе, но, если рядом не ошивался Джоуи или мы с Бишопом не прощались до утра, он меня не касался.

– Значит, бюстгальтер одна видимость, раз соски торчат через ткань!

Я отпустила его ногу.

– Молодец, тридцать секунд выдержал и почти не выпендривался.

– Ты придавила мне член, который среагировал на твои соски, а мне и повыпендриваться нельзя! Ну что, закончились на сегодня истязания?

Я пристально поглядела ему в пах.

– Да, пожалуй, хватит с нас обоих.

Бишоп почти без стонов поднялся с пола и взглянул на часы.

– Черт, игра начинается! – Он тут же разлегся на диване, вытянувшись от края до края, схватил пульт и переключал каналы, пока не нашел хоккей. Миннесота играла против Вегаса. Сборной Сиэтла предстояло встретиться с ними на следующей неделе, когда Бишоп впервые снова выйдет на лед.

– Будь как дома, – съязвила я, скатывая и убирая спортивный коврик, прежде чем направиться на кухню.

– Принесешь мне пива? Там должно еще остаться с выходных.

– А больше ничего не надо? Может, сандвич тебе нарубить или фруктово-сырное ассорти соорудить?

– Не, я не голодный. Может, попозже.

– Ты не уловил сарказм?

Бишоп запрокинул голову и широко улыбнулся:

– Уймись, я прикалываюсь!

Я вернулась в гостиную, неся нам обоим по пиву. Бишоп убрал свои длинные ноги, дождался, пока я присяду, и выложил их мне на колени. Это его способ поклянчить массаж после физиотерапии.

– Благотворительная вечеруха у вас в ту субботу? – уточнил он.

– М-м-м, – я запрокинула голову, сделала большой глоток и поставила бутылку Бишопу на бедро в непосредственной близости от причиндалов.

Он не отреагировал, только заложил руку за голову, отчего у плеча взбугрились мышцы.

– Твое мычанье означает «да»?

– Да, в следующую субботу, когда вы возвращаетесь после серии выездных игр. Будешь регулярно ходить на массаж к спортивному врачу и к физиотерапевту на растяжку. И не забывай прогревать мышцы в сауне! Я сброшу памятку вашему врачу на почту.

Мы с врачом сборной переписывались напрямую – так было проще, а еще я выяснила, что Бишоп, передавая информацию, норовит что-нибудь упустить.

– И во сколько начало?

– Часов в пять, но я поеду пораньше, чтобы все подготовить, поэтому лечение продолжим только в воскресенье.

– Я прилетаю в субботу в полдень. Во сколько ты уедешь в клинику готовить зал?

– Посмотрим. Постараюсь в пятницу закончить там по максимуму, Патти и Джулс обещали помочь. В субботу с утра доделаем, что останется, и я поеду к Патти наводить красоту. Как только, так сразу, короче.

– Хочешь мою тачку, чтобы не на автобусе кататься?

Я замерла, не донеся пиво до рта.

– Ты предлагаешь мне свой внедорожник?!

– Ну ты уже много на нем ездила. Гонять ты не любишь, у бордюра паркуешься круче всех. Машина без меня по-любому простаивает, так почему бы и нет?

– Гм, ну я даже не знаю. Для парней их тачки – все равно что любимые девушки.

– Ну это не про меня. Да и член в выхлопную трубу совать несподручно – слишком горячо, сухо и тесно.

Большим пальцем я надавила ему на бедро повыше колена.

– А-а-а! Блин! Прекрати! – завопил Бишоп и схватил меня за руку, переплетя наши пальцы, чтобы я не повторила воспитательный прием. – Это переходит все границы!

– Как и твоя попытка сострить.

– Ну и пожалуйста. А туса намечается официальная или не очень?

– Скорее официальная. Костюм и галстук для мальчиков, вечерние платья для девочек.

В понедельник или вторник я пойду по магазинам с Патти и Джулс.

– О’кей. Мы прилетаем в полдень, дома буду самое позднее в полвторого. Приезжай ко мне в полтретьего.

– Чего?!

– Это я время соображаю. Подъезжай в полтретьего или когда тебе будет удобно.

Не скрывая раздражения от его барских замашек, я отрезала:

– Я уже сказала – не успею с физиотерапией в субботу! Мне нужно уложить волосы, сделать макияж, а может, даже маникюр!

Я не большая любительница всего этого, но раз предстоит официальное мероприятие… Патти и Джулс с радостным нетерпением ждут возможности появиться в вечерних платьях, и я подумала – чем я хуже?

– Я не прошу у тебя сеанса физиотерапии в субботу, Стиви. Я пойду с тобой.

– На черта тебе сдалось официальное мероприятие нашей клиники?

– Там будет скотина-экс.

– Бишоп, не стоит. На вечере ожидаются спортсмены-любители, они же не дадут тебе покоя!