– Значит, вы сказали Джини, что ей нужно уйти?

– В конце концов да. Осенью. К тому времени я понял, что ничего не получится. Все-таки я был для нее слишком стар. Она была очень эмоциональной, и стало понятно, что она хочет от этих отношений больше, чем я.

– Свадьбу?

– Возможно. Она никогда об этом не говорила, но я бы не удивился. – Он помедлил. – Кроме того, появился кое-кто еще. Я искал предлога избавиться от Джини. Все слишком запуталось, безумие какое-то.

– Что произошло, когда вы попросили Джини уехать?

– Это был кошмар. Я знал, что у нее может резко меняться настроение, что она может быть непредсказуемой, но в тот день она слетела с катушек. Во всем винила Эбигейл. Я всегда считал ее довольно сдержанной, но она просто вылила на нее ушат грязи.

– Что она сказала об Эбигейл? – спросила Вера. – Дословно.

– Она назвала ее грязной маленькой шлюхой. Помимо прочего.

– Этого вы не говорили в ваших показаниях. – Вера подождала, но Мэнтел не ответил, и она медленно продолжила: – Я понимаю, почему вы так разозлились. Почему, как вы думаете, Джини так нагрубила?

– Потому что знала, что меня это заденет. Она ревновала.

– Но почему шлюхой? Почему именно так?

– Если вы хотите узнать о сексуальной жизни Эбигейл, можете просто спросить, – сказал Мэнтел, и Вера снова почувствовала себя мерзко, как когда они только пришли.

– Да, – ответила она. – Извините. Вы же понимаете, почему это может быть важным.

– Полицейские спрашивали меня о парнях в первый раз. Сексуальные партнеры, как они выразились. Я не догадывался, что она могла с кем-то спать.

– Вы были потрясены.

– Я не вправе быть потрясенным. Я спал с женщинами, многие из которых были ненамного старше Эбигейл. Я был удивлен. Я думал, она бы мне о таком рассказала. Конечно, я знал, что когда-нибудь это произойдет. Я готовился. Представлял себе, как она приводит домой какого-нибудь мальчика. Я знал, что не приму его, каким бы порядочным и респектабельным он ни был, но думал, что смогу притвориться. Пригласить его в дом. Тогда бы я ее не потерял. Я не думал, что она станет держать это в секрете.

– Она была несовершеннолетней. Для мальчика это означало бы преступление.

– Возможно, дело было в этом.

– Вы не догадывались, с кем она могла встречаться?

– Абсолютно. Она устраивала вечеринку на пятнадцатилетие. Среди приглашенных были мальчики. Наверное, я вспомнил бы имена большинства из них. Но я почти весь вечер был с ней и не заметил ничего особенного.

– Ник Лайнхэм? Это имя вам о чем-нибудь говорит?

– Сын учителя. Да, он был среди них.

– А Кристофер Уинтер?

– Эмма была, конечно. Они с Эбигейл были лучшими подругами. Но я не помню, чтобы видел там ее брата. Эбигейл смеялась над ним, говорила, что он в нее влюблен, но не думаю, чтобы его пригласили. Разве он не был намного младше?

– На год, – ответила Вера. – Только и всего.

Он посмотрел в сад, отвлекшись на мгновение на стаю грачей, слетевших со старого платана, и, казалось, не услышал ее.

– Давайте вернемся к недавнему вечеру. – Она представила себе, как он стоит там, приветствуя гостей, вместе со своей статусной подружкой. Конечно, он был не первой молодости, но подтянутый и обаятельный. Сейчас он казался старше. И нравился ей больше. – Вы видели Кристофера Уинтера в тот вечер?

– Не думаю, что узнал бы его. За десять лет в таком возрасте многое меняется, и я видел его лишь пару раз при жизни Эбигейл. Он сидел на заднем сиденье в машине матери, когда она приезжала за Эммой. Один раз в Пойнте, кажется. Его родители были здесь тем вечером. Разве они бы его не заметили, будь он среди гостей?

– Возможно. Пришло много незнакомых?

– Тех, кого я не знал? Конечно. Билеты продавались в пабе и на почте. Команда спасателей привела друзей.

– Вы узнали Кэролайн Флетчер?

– Да. Она руководила первым расследованием.

– Вы ее пригласили?

– Нет.

– Тогда почему она пришла?

Она заметила, как он пытается сформулировать какой-то уклончивый ответ, затем сдался, возможно, слишком усталый, чтобы врать.

– Чтобы проверить меня. Напомнить, что у нас обоих могут быть проблемы, если я поговорю с властями. – Затем небрежно добавил: – Потому что не смогла удержаться.

– Не уверена, что понимаю. – Хотя она, кажется, начала понимать. Догадка проникла в ее голову, словно вода, наполняющая устье реки.

– Слушайте. Я говорил, что встретил кое-кого до того, как Джини переехала сюда, и это все запутало, осложнило. – Он замолчал.

– Продолжайте. – Она сидела очень тихо, не сводя глаз с его лица.

Он встретился с ней взглядом. Ей снова показалось, что он откажется ответить.

– Это была Кэролайн.

– Вы встречались с Кэролайн Флетчер, когда она расследовала убийство вашей дочери? – Вера была вся пунцовая, глаза налились кровью. Она с трудом держала себя в руках.

– Мы были близки, да.

– И ей не пришло в голову сообщить, что она причастна? Она, возможно, запорола все дело.

– Мы были осторожны. Не думали, что кто-нибудь узнает.

Дэн Гринвуд догадался, подумала Вера, но был слишком глуп и предан, чтобы что-то рассказать. Неудивительно, что Флетчер сразу же невзлюбила Джини.

– Что вы ей пообещали за обвинительный приговор? – требовательно спросила Вера.

– Ничего. Не было необходимости. Она хотела этого так же, как и я.

Она была без ума, подумала Вера. Что не так со всеми этими женщинами? Сильная, умная женщина бросила карьеру ради такого кретина, как ты. Вот почему она оставила службу. Чтобы быть свободной и выйти за тебя замуж, если ты попросишь. Это ты ей обещал? Нет, ты даже не обещал. Она была еще глупее, чем Джини Лонг.

Мэнтел проводил их до машины и стоял, поеживаясь, пока Эшворт шарил по карманам в поисках ключей.

– Еще кое-что, – сказал он.

– Да?

– Муж Эммы. Тот, который называет себя Беннеттом. Лоцман на реке.

– Что с ним?

– Я узнал его прошлой ночью. Он этого не понял. Вам следует его проверить. Когда я с ним встретился в первый раз, его звали иначе.

– Как его звали?

Он пожал плечами. Вера не поняла, то ли он не смог вспомнить, то ли решил, что сообщил им достаточно.

Затем он развернулся и быстро пошел домой, прежде чем они успели спросить у него что-то еще.

Вера растеклась в глубоком кресле. Оно было слишком низким, и она не могла выбраться из него с достойным видом. Она доела последний кусок картошки, облизала палец и собрала крошки, затем смяла жирную бумагу, размахнулась и бросила ее в мусорку в углу. Дэн Гринвуд поднял ее с пола. Они были в Старой кузнице, в комнате рядом с его кабинетом. Только она и Гринвуд. Она отправила Эшворта в колледж, где раньше работала Эмма, поговорить с Николасом Лайнхэмом, который когда-то, возможно, занимался сексом с Эбигейл Мэнтел. Так много связей, подумала она. Люди появляются в жизни друг друга и исчезают. Она воображала эти связи, линии и чувствовала, как ее взгляд туманился. Веки тяжелели. В ее возрасте она заслуживала дневной сон.