– Но это оказалось не так?

– Оля все чаще заговаривала о том, что такая большая квартира ей одной ни к чему. И в самом деле, комнаты требуют уборки, да и квартплата высокая, но раньше это ее как-то не беспокоило.

– Удивительно то, что Ольга задумывалась над этими вещами, будучи тяжело больной! – заметила Агния. – Я, конечно, не эксперт в подобных делах, но мне думается, что, находясь в столь опасном положении, человек склонен думать только о своем здоровье.

– Вы правы, – кивнула Анна. – Но она даже вызывала человека из конторы по недвижимости, чтобы он оценил квартиру.

– Он при вас приходил?

– Да, но разговаривали они наедине, так что я не знаю, какова была сумма.

– Ну, могу предположить, что не маленькая: квартира в элитном доме, в хорошем районе стоит недешево.

– Это точно. А еще к ней одна женщина стала частенько приходить.

– Что за женщина? Тоже из агентства?

– Да нет, не из агентства. Они, если не ошибаюсь, познакомились на почве болезни – то ли в больнице, то ли... Когда она приходила, Ольга обычно старалась отослать меня куда-нибудь.

– Вам это не казалось странным?

– Да нет, не очень. Оля была достаточно скрытной – долгое одиночество научило ее не доверять людям. Ко мне она хорошо относилась, но кое-какие вещи предпочитала все же держать только при себе. Я однажды случайно услышала, когда Оля ту женщину провожала в прихожей, как она рекомендовала ей «не затягивать» с чем-то там.

– И больше вы ничего не знаете?

– Ничего. Хотя...

– Да?

– Видела я у Оли какие-то листовки. У нее их полно было – она все надеялась на чудодейственное исцеление, покупала все, что обещало помочь с ее проблемой. Оля чуть ли не оптом скупала пищевые добавки с чагой, ревенем и прочие, обещающие невероятный успех при лечении раковых заболеваний. Ну, жулья сейчас развелось – мама не горюй, так что, этого добра повсюду в избытке! Но те листовки привлекли мое внимание потому, что в них ни о каких лекарствах речи не шло.

– А что же в нем рекламировалось?

– Да в том-то и дело, что на рекламу это не было похоже – просто название, большими такими буквами, а внутри – стихи вроде бы.

– Стихи? И что же за название?

– «Святой источник» – легко запомнить. И стихи все про то же – про воду какую-то целебную, про то, что в каждом человеке есть силы, способные с Божьей помощью победить любую болезнь. Я тогда решила, что Оля от безысходности в религию ударилась. Правду сказать, религиозным рвением она никогда не отличалась, даже крестика нательного не носила. – Рука Анны бессознательно потянулась к простенькому серебряному распятию, свисавшему с почерневшей от времени цепочки из того же металла. – В церковь не ходила, книг святых в доме не держала...

– Значит, кроме той листовки о «святом» источнике, вы ничего подозрительного у Ольги в квартире не находили?

– Нет. А потом Полинка меня воровкой выставила, и пришлось ноги уносить, потому что она грозилась в милицию на меня заявить! Только вот я думаю, что, не уйди я тогда, может, Оля жила бы сейчас.

– Почему?

– Одинокая она была. Не к кому за помощью обратиться, некому пожаловаться. Так-то хоть я про все ее беды слушала, пожалеть могла, посоветовать...

Горестное выражение лица Анны говорило о том, что она и в самом деле испытывала к покойной настоящую привязанность. Возможно, она права, и ее уход в сочетании с неизлечимой болезнью и тем, что сестра рассматривала Ольгу лишь как возможный источник дохода, заставил несчастную женщину прекратить борьбу за жизнь и сдаться? Но кое-что в рассказе Анны не вписывалось в общую картину обреченности Жихаревой, и Агния решила на досуге об этом поразмыслить. Больше всего ее заинтересовал тот факт, что и Ольга, и Маргарита Вакуленко, оказывается, обе поначалу являлись пациентками ныне покойного Павла Дмитриева. Она уже знала, что Дмитриев пользовался любой возможностью «сбросить» неугодных, то бишь слишком тяжелых, больных кому-то другому, а Кай, любящий вызов, не брезговал принимать тех, от кого отказались другие. Однако то, что обе женщины умерли почти одновременно, расследование Комиссии по этике и убийство Дмитриева вряд ли могло считаться совпадением. Чем дальше, тем больше Агния понимала, что не зря ввязалась в это дело.

* * *

Лиля дала Каю слово не вмешиваться и, возможно, сдержала бы обещание, если бы не выяснила, что его арестовали и поместили в следственный изолятор. Лиля была ошарашена этим известием. Как они и договаривались, она добыла использованные одноразовые шприцы и ампулы из мусорных ведер в нескольких палатах, чтобы передать их для анализа Каю, и что теперь? Никодим ходил мрачнее тучи. Интересно, закончена ли проверка в связи с ограблением склада? Если да, то выявила ли она что-нибудь? Лиля не знала, с кем посоветоваться, а потому решила действовать самостоятельно. Она непременно наведается в «Святой источник» снова – в конце концов, ее ведь там ждут! Девушке казалось, что она нащупала какую-то тоненькую, почти незримую ниточку, которая может при прочих благоприятных обстоятельствах пролить свет на то, что происходит с Каем. Да, он отмел все ее доводы и посмеялся над Усладой и ее «паствой», но что, если все не так безобидно, как он полагает? Они частенько имеют дело со смертельно больными людьми, у которых осталась одна-единственная надежда – на чудо. Этим-то «чудом», видимо, и торгует Услада.

Людмила ясно дала Лиле понять, что в следующий раз ей придется активно участвовать в «коллективном молении». Ей выдали буклет, толщиной страниц в двадцать – двадцать пять, каждая из которых содержала напечатанный крупными буквами текст. Девушка не вчитывалась в содержание слишком серьезно, но поняла, что это, видимо, и есть «молитвы», изложенные в стихотворной форме. Некоторые из них показались ей знакомыми – то ли перекликались с известными песнями и стихами именитых авторов, то ли и в самом деле были взяты из Библии или каких-то православных изданий. Буквы в старославянском стиле поражали своей огромностью, да и само качество печати было высоким – далеко не все энциклопедии, призванные храниться на полке и использоваться долгие годы, могут таким похвастаться! Кроме буклета, Лиля стала счастливой обладательницей вышитого рушника (она подозревала, что «вышит» он был на какой-нибудь подпольной фабрике китайцами-эмигрантами), а также нескольких маленьких мешочков, набитых какими-то пахучими травами. Эх, жаль, что Кая арестовали, а то можно бы было передать ему содержимое этих мешочков для анализа! В целом от первого посещения «Святого источника» у Лили остались весьма странные впечатления. Организация представляла собой нечто среднее между колонией старообрядцев и православным храмом в сочетании со всеми возможными техническими средствами, включая большие экраны, транслирующие в режиме реального времени все, что происходило в зале, а также компьютерами, которыми, как выяснилось на обратном пути по коридору, были оборудованы почти все помещения. Лиле объяснили, что она обязательно должна принести предмет из золота или серебра – это вклад каждого «прихожанина» и никто не может его избежать.