Она знала, что не должна позволить убийцам копов уйти, и поэтому, крикнув Эйбу: «Вызови подкрепление!», положила ружье на пассажирское сиденье, переключила передачу и вдавила в пол педаль газа.

Патрульная машина взревела, ее колеса заскользили, и Сортир превратился в смазанные картинки, проносившиеся мимо, когда Нэнси бросилась в погоню за коричневым фургоном.

Автомобиль, который она вела, отчаянно содрогался, летевшие из-под колес камни оставляли отметины на стеклах, двигатель стонал, но Блокман не убирала ноги с педали, и вскоре расстояние, разделявшее две машины, сократилось до половины квартала.

Нэнси потянулась за ружьем, и тут на задней части фургона появился черный квадрат.

Окно.

Оттуда вылетело белое пламя. Фары патрульной машины разбились вдребезги, шина одного из передних колес лопнула, и руль дернулся влево. Заскрежетал металл.

Полицейская машина завертелась на месте – испорченное колесо болталось на своей оси.

Нэнси убрала ногу с педали газа и повернула руль по движению. Оставшиеся колеса встали на свои места, и ей удалось взять машину под контроль. Она снова нажала на педаль газа и продолжила преследование.

Расстояние между машинами начало сокращаться, и Блокман во второй раз потянулась за ружьем.

И снова раздался окутанный пламенем выстрел.

Ветровое стекло взорвалось, и несколько осколков впились в шею и грудь женщины.

Шины зашлепали по асфальту, машина вылетела на тротуар и врезалась передней решеткой в телефонный столб.

Окровавленная, чувствуя, как ее голову заполняет туман, Нэнси потянулась за ружьем и выставила его в разбитое ветровое стекло. Однако коричневый фургон уже был не больше спичечного коробка, а вскоре и вовсе стал воспоминанием.

– Идите сюда, вонючие гомосеки! Гребаные членососы, гнусные ублюдки, идите ко мне! – Офицер Нэнси Блокман сильно удивилась своему собственному словарному запасу.

– Просыпайся.

Беттингер открыл глаза. Его спальня стала холодным белым помещением, и по совершенно непонятной причине Алисса превратилась в худого азиата с рябым лицом и коротко подстриженными серебристо-черными волосами. Реальность начала приводить в порядок уставшие мысли, и детектив смутно припомнил два действия: он сидел за своим столом, а потом откинулся на спинку стула. Прятавшемуся поблизости хищнику по имени сон потребовалось совсем мало времени, чтобы схватить свою жертву.

Хуан помог Жюлю подняться на ноги.

– Это с Гавайев, – сказал Перри и протянул разбуженному детективу термос с кофе.

С благодарностью кивнув, Беттингер взял у него термос.

– У Хуана есть дядя, который присылает ему кофе по праздникам, – сказал рыжий коп. – У них земля намного лучше, чем в любом месте на материке.

– Отличный выбор для могилы, – добавил азиат. – Если как следует сосредоточиться, можно уловить запах корицы и миндаля.

– Может, даже бикини, – добавил Маллой.

Жюль сделал глоток ароматного напитка – и даже в сумеречном из-за недостатка сна состоянии понял, что кофе просто восхитительный.

– Это… – начал было он.

– У вас две минуты! – крикнул Зволински из-за своего стола.

– Мы отвезем тебя в «Подсолнух», – сказал Перри и вместе с двумя другими детективами направился к двери. – Твоя машина будет стоять на парковке, когда ты проснешься, – мы заплатим за ремонт и положим ключи под коврик у твоей двери.

Беттингер не собирался благодарить рыжего за эту услугу.

– Отлично, – кивнул он.

– Однако можешь не волноваться, Доминик не собирается уклоняться от вызова.

– Я бы ему и не позволил.

Маллой взглянул на напарника, а потом на его противника.

– Ты когда-нибудь сражался со слоном, состоящим из злобных горилл?

– Последний раз еще в детстве.

– Тогда готовься.

– Зволински с ним справился.

– Зволински – настоящий титан и дерется по науке. Впрочем, это было на ринге и в перчатках, к тому же не следует применять грязные приемы против босса. А тебя ждет полный арсенал.

– Я готов.

– Хочешь, чтобы это написали на твоем надгробном камне? «Он был готов».

– Поставь троеточие в конце, – предложил Жюль. – «Он был готов…»

Хуан задумался над этим новым вариантом.

– Прямо произведение искусства.

– И напиши все курсивом, – добавил детектив из Аризоны.

Ухмыльнувшись, рыжий коп похлопал своего подопечного по спине и махнул рукой, показывая, чтобы тот следовал за ним.

– Обязательно напишу.

Беттингер вышел за дверь и зашагал через приемную, где опечаленная секретарша сидела за столом и не сводила глаз со своего большого белого телефона, как будто ждала звонка от Господа Бога.

* * *

Кто-то похлопал Жюля по правому плечу. Он проснулся, открыл глаза, которые болели так, будто кто-то насыпал в них песка, и обнаружил, что находится на заднем сиденье припаркованного седана. Хуан сидел за рулем, а Перри, устроившийся рядом, ел шоколадный батончик. Сумерки раскрашивали в пурпурные тона лица детективов, ветровое стекло и фасад мотеля «Подсолнух» в двадцати футах от них.

– Покажи им значок, и они сделают скидку пятьдесят процентов, – сказал рыжий детектив.

– Понял. – Беттингер потянулся к двери.

– Подожди, – остановил его Перри.

– Что?

– Ты мог настучать на Доминика за то, что он сделал вчера с теткой, той, что издевалась над ребенком, и мог доложить боссу, что случилось с твоей машиной, но не сделал этого. Ты просто продолжал работать, занимался делом, генерировал идеи.

– Причем хорошие. – Хуан помахал сложенным листком бумаги.

– Наши данные, – сказал Маллой. – Мобильные телефоны, личная электронная почта…

Жюль взял у него листок.

– Внеси все в свой телефон, а бумажку спусти в унитаз.

– Так и сделаю. У вас есть номер моего телефона?

– Есть, – ответил рыжий коп. – Если тебе что-то придет в голову… или что-нибудь случится… позвони нам.

Рябой кивнул.

– В любое время.

– Спасибо.

Он уже понял, что Доминик – жесткий и грубый человек, а у Тэкли злобный нрав, но Перри и Хуан казались ему нормальными парнями, в особенности если учесть, в каких условиях они работали.

Рыжий коп махнул рукой в сторону мотеля.

– Попроси номер на втором этаже, подальше от улицы и других постояльцев. Запри дверь, закрой ее на засов и набрось цепочку. Придвинь к ней кровать, задвинь шторы, матрас положи на пол, чтобы, если кто-то решит выстрелить в окно, с тобой ничего не случилось.