– Опусти стекло.

Стажер повернул ручку, и стекло у водительского сиденья двухместного автомобиля, когда-то принадлежавшего одному из его старших братьев, а до этого – самому старшему из них, начало опускаться. На парковке давно закрывшейся начальной школы стоял громадный черный мужчина, чей силуэт был подобен носовой части боевого корабля. Из ноздрей, похожих на две орудийные башни, вырывался пар.

Как и на большинство людей, вид капрала Доминика Уильямса наводил на Брэдли Янески страх.

– Припаркуйся вон там… – Великан-полицейский показал на полуразрушенный козырек над входом в школу. – Держись в тени. Когда увидишь Пройдоху Сэма, позвонишь мне или Тэкли. Если не сможешь с нами связаться, попытайся найти Хуана или Перри Маллоя. Вот…

Скомканный листок отскочил от веснушчатого лица стажера и упал ему на колени. Потерев правый глаз, паренек взял в руки мятую бумажку с телефонами.

– Если он попытается сбежать до того, как мы приедем… – Доминик расстегнул черное пальто и достал короткоствольный револьвер, завернутый в целлофан. – Стрелял когда-нибудь?

– Вошел в верхние два процента на стрельбах и вырос, охотясь с отцом и братьями.

– Вынь его из обертки. – Капрал бросил оружие на приборную доску. – Если Пройдоха попытается сбежать, наставь на него револьвер и скажи, чтобы стоял на месте и что ты коп. Сделай предупредительный выстрел в воздух, если возникнет необходимость.

– Есть, сэр. – Брэдли взял револьвер и начал снимать с него целлофан.

Доминик бросил пластиковые наручники на фоторобот лица Пройдохи Сэма, лежавший на пассажирском сиденье.

– Надень на него наручники и засунь в багажник; пусть лежит до тех пор, пока кто-то из нас не приедет.

– Слушаюсь, сэр.

– Если он побежит, сбей его на своей машине, – добавил великан-полицейский. – Можешь проехать по ноге или сломать ее. Но на маленькой скорости, и постарайся не задеть жизненно важные органы. А если он сядет в машину, ты должен врезаться в нее на своем автомобиле.

– А разве мне не следует его пристрелить?

– Он нужен нам живым, не важно, в каком виде.

– Я умею стрелять.

– Возможно… Но даже выстрел в ногу может стать смертельным. Если Пройдоха Сэм наставит на тебя пистолет, ты подумаешь: «Мне нужно только ранить его», – но обделаешься от страха и опустошишь весь барабан. – Доминик похлопал по капоту машины. – Вот твое оружие.

Стажеру не понравилась оскорбительная оценка его способностей, но у него хватило ума промолчать.

– Я наеду на него машиной, – пообещал он Уильямсу.

– Но сначала, когда увидишь его, ты должен позвонить нам по этим номерам.

– Слушаюсь, сэр.

Выдохнув громадное облако пара, капрал повернулся и зашагал к своей роскошной серебристой машине.

Янески закрыл окно, положил оружие поверх словесного портрета Пройдохи и поднес к глазам бинокль, который он получил в прошлом месяце на двадцать второй день рождения. По сведениям полиции, в неприметном доме с бетонным фасадом на противоположной стороне улицы находилась мастерская по разборке угнанных машин, которая принадлежала Пройдохе Сэму.

Стажер приступил к своему первому наблюдению за преступником.

Дверь лифта открылась, и красивый, светловолосый, похожий на актера полицейский вошел в пустой, ярко освещенный коридор на шестом этаже дома, где находилась его квартира. В руках он держал мешок с тайской едой и несколько полученных в прачечной чистых рубашек. Девять спортивных шагов – и Джерри Лэнгфорд оказался возле своей двери, где он остановился, поставил на ковер мешок с едой и достал ключи. Звякнул металл.

Бледный жилистый чех, одетый в черный спортивный костюм, бронежилет, латексные перчатки и маску, с татуировкой в виде букв Э.В.К., наблюдал за Джерри в глазок на двери.

Лэнгфорд открыл последний замок, и, когда он поднял с пола мешки, наблюдатель распахнул дверь пустовавшей квартиры напротив. Петли этой двери не издали ни единого звука, однако шаги чеха были тихими, но не бесшумными. Джерри оглянулся через плечо и увидел перед собой мужчину в черной дьявольской маске, который наставил на него пистолет.

– Не вздумай шуметь, – приказал Э.В.К., продемонстрировав ему клыки. – Заходи внутрь.

На лице Лэнгфорда появился страх, и он послушно попятился в квартиру. Он не был женат, и, если б не гостья, ждавшая его дома, проблем не возникло бы.

Э.В.К. ударом ноги зашвырнул пакет с тайской едой в белоснежную квартиру, вошел следом, захлопнул дверь, огляделся по сторонам и закрыл замки. И ни на одну миллисекунду его пистолет не сдвинулся в сторону от черепа полицейского.

Переступив кучку рассыпавшейся лапши, похожей на крысиные внутренности, чех направился к Джерри и остановился, только когда его цель и пистолет разделяло всего три фута.

– Молчи, – прошептал незнакомец. – Просто кивай. Ты меня понял?

Лэнгфорд кивнул.

Чех наставил указательный палец на черный кожаный диван. Офицер сел с широко раскрытыми от страха глазами и пристроил мешок с рубашками рядом с собой.

– Здесь есть еще кто-нибудь? – тихо спросил Э.В.К., прикручивая прозрачный пластиковый мешок к пистолету.

В глазах Джерри заблестели слезы. Чех сразу понял, что означает его реакция.

– Полицейский?

Лэнгфорд покачал головой, вытер слезы и опустил правую руку, которая случайно коснулась мешка с выстиранными рубашками. Зашуршала бумага.

– Джерри? – Голос послышался из соседней комнаты и явно принадлежал южанке. Э.В.К. решил, что она должна быть симпатичной.

Джерри бросился на чеха.

Яркая вспышка пламени вырвалась из глушителя, и экспансивная пуля[23] с полым наконечником разорвала горло Джерри, превратив его крик в жалобный писк. Гильза аккуратно упала в пластиковый мешок, привязанный к стволу.

Незнакомец выстрелил еще раз. Левый глаз Лэнгфорда исчез, мозги выплеснулись на диван. Когда вторая гильза присоединилась к первой, тело Джерри с развороченной головой снова сидело на диване.

Э.В.К. считал, что правильное убийство должно производить не больше шума, чем когда человек надевает зимнее пальто, и остался совершенно доволен своим последним достижением.

Он прошел по квартире и остановился перед дверью в спальню. Половицы скрипнули под его мокасинами, и южанка спросила:

– Это ты, Джерри?

Э.В.К. направил пистолет на невидимую цель, стоявшую по другую сторону деревянной двери.

– Ты не забыл острый соус?