День полностью вступил в свои права, и огромный корабль легко парил в прозрачной синеве – синеве сверху и синеве снизу, – его широкие крылья вздымались и опускались в совершенном ритме, словно у живого, чувствующего существа, которое упивается радостью полёта. Весь остаток дня Моргана была молчалива, довольствуясь тем, что сидела в очаровательном маленьком розовом уголке комнаты и читала, то и дело поглядывая на сияющий простор вокруг и наблюдая за медленным снижением корабля. Ей было о чём подумать, и, странно сказать, но ей теперь не казался неожиданным или каким-то особенным её краткий сеанс связи с Медным Городом. Напротив, это представлялось ей вполне естественным событием. Конечно же, он всегда там был, говорила она сама себе, только люди слишком глупы и безынициативны, чтобы его отыскать, кроме того, если бы они и обнаружили его (разные путешественники сообщали о том, что видели его вдалеке), то им бы не позволили приблизиться. Этот факт особенно занимал её разум – научная загадка, которую она стремилась разгадать. Что же могло быть той невидимой силой, которая окружала город? Которая защищала его нерушимым обручем от всех внешних вторжений? Миллионы бомб не смогли бы разрушить его, как сказал Голос, доносившийся до её слуха посредством таинственного Звукового Луча. Она думала о строках Шекспира: «…драгоценный этот камень в серебристой оправе моря, словно стена, служащая ему защитой, словно ров, охраняющий безопасность крепости против зависти других, стран, менее наделённых счастьем».

Современная наука сделала море бесполезным в качестве защитной «стены» от воздушных атак, но если существует воздушная или «эфирная» энергия, которую можно было бы использовать и сжимать таким образом, чтобы окружить ею город или страну как защитным кольцом, которое устояло бы против любых попыток его сломать, то насколько надёжно можно было бы обезопаситься от вторжения «стран, менее наделённых счастьем»! Это была тайна, достойная изучения, замысловатая загадка, какие Моргана любила; и она погрузилась в то, что называла «продуктивными размышлениями», форму логического анализа, которая, как она знала по опыту, иногда действовала неожиданным образом на серые клетки мозга и побуждала их выдавать доселе неслыханные теории. Она спокойно сидела с раскрытой книгой, но сосредоточившись на поисках средств и способов для обеспечения безопасности и защиты народов, подобно тому, как был сосредоточен и Роджер Ситон на извлечении энергии с целью их уничтожения. Так быстро бежали часы, и никакие препятствия или неблагоприятные обстоятельства не мешали полёту корабля, пока он нёсся через безмятежную синеву спокойного, прекрасного неба, которое всегда обещает отличную погоду, до самого позднего вечера, когда он начал почти неощутимо соскальзывать вниз, к земле. Тогда Моргана очнулась от своих долгих размышлений и выглянула в окно своей комнаты, наблюдая то, что казалось постепенным приближением земли к кораблю: открывались маленькие зелёные и коричневые квадратные участки, будто шахматная доска, затем дома и города, аккуратные как детские игрушки, затем лазурный блеск моря и лодки, танцевавшие как пробки на его поверхности, затем, наконец, более ровный, широкий вид, где земля с лесами, холмами и скалистыми мысами, казалось, вздыбилась разноцветным валом; плавно и легко корабль опустился вниз, к узору из цветов и трав, в центре которого «Палаццо де Оро» поднялся, словно маленький белый домик феи.

– Прекрасный манёвр! – сказала Моргана, когда корабль проскользнул внутрь ангара с точностью меча, входящего в ножны, и бесшумная вибрация его таинственной двигательной силы замерла. – Снова дома! И всего за сорок восемь часов до Сахары и обратно! Как же далеко мы побывали и что мы повидали!

– Мы ничего не повидали, – многозначительно заметил Риварди, когда помогал ей спуститься. – Всё увиденное относится только к вам!

– И вся вера! – ответила она с улыбкой. – Моя благодарность вам обоим за первоклассное пилотирование. Вы, должно быть, очень устали, – здесь она протянула им руку, – ещё раз благодарю вас! Ни один человек не справился бы лучше вас!

– И ни одна женщина? – уточнил Риварди.

Она рассмеялась.

– Если вас это утешит! Но я была за штурвалом, только пока вы спали. Это ничто! Доброй ночи!

Она их покинула, взбежав вверх по садовой дорожке лёгкими шагами, будто ребёнок после каникул, и исчезла.

– Однако то, что она называет «ничем», – сказал Гаспар, глядя ей вслед, – это и есть всё!

В продолжение нескольких дней после приключений в Великой пустыне Моргана предпочитала оставаться в полном уединении. Исключение было сделано только для леди Кингсвуд и домашней прислуги, больше она ни с кем не виделась и была недоступна даже для дона Алоизуса, который приходил несколько раз, движимый не только интересом, но и подлинным любопытством разузнать то, как она поживает. Многие жители окрестностей «Палаццо де Оро» то и дело перехватывали обрывки информации об удивительном летающем корабле, который они видели над своими головами во время его испытательных полётов, и, разумеется, они слышали нечто большее, чем просто обрывки информации, о его состоятельной владелице. Но сегодня острая страсть узнавать и выяснять уступила место какой-то гражданской апатии, которая приобретает популярность, – это полное безразличие, которому бывает слишком скучно интересоваться делами других людей и которое не станет беспокоиться, если услышит от соседа, что тот собирается пересечь Атлантику на корыте. «Какая разница!» – обычный ответ на все события и происшествия. Тем не менее размеры, скорость и бесшумность «Белого Орла» и тайна, окутывающая его строительство, несколько расшевелили тяжёлый ком человеческого теста под названием «общество», и передаваемые шёпотом слухи об уникальности изобретения Морганы достигли Рима, Парижа и почти даже Лондона без её ведома и согласия. Так что в некотором смысле её завалили письмами; и известные учёные из Франции и Италии, хоть и с недоверием к её успеху, сочли делом принципа разузнать о ней всё, а данных было не больше, чем об обычной богатой женщине или мужчине с их личными капризами. Убийца завоюет пристальное внимание всей прессы – его внешность, манеры, особенности будут подмечать и комментировать повсюду, но учёный, исследователь – человек, чья работа направлена на то, чтобы приносить пользу человечеству, едва ли упоминается, разве что в насмешливом контексте. Так что нередко случается, что общество ничего не ведает о своих великих представителях, пока те не перешагнут грань всемирной известности.

Моргана, однако, не имела желания, чтобы её знания или дерзновения подвергались оценке или признанию. Она была полностью свободна от амбиций. Она слишком много читала и слишком усердно училась, чтобы заботиться о так называемой «славе», которая, как ей было известно, всего лишь сиюминутная шумиха, в будущем обречённая погрязнуть в забвении. Она была сосредоточена на себе, но при этом не эгоистична. Она предчувствовала, что для осознания собственного жизненного пути, душевного и умственного состояния и возможностей для будущего развития достаточно было просто заполнить свою жизнь – ту жизнь, которую она инстинктивно воспринимала, как заботу о внутреннем семени бессмертия. Её странная беседа с Голосом из города в пустыне и быстрый взгляд, который ей было дозволено бросить на обладателя этого голоса, не столько её удивили, сколько утвердили в той теории, которую она долго вынашивала внутри, а именно, что существовали и иные человеческие расы, неизвестные большинству обычных мужчин и женщин, – расы, имеющие более высокую организацию и умственные возможности, расы, которые, по причине их высокой развитости, скрывались и прятались от современной цивилизации. И она вновь немедленно окунулась в океан научных проблем, где плавала с лёгкостью сильного пловца, устремив свой разум к звёздам.