— Помню, — Еля тоже улыбнулась. — Он тогда очень разозлился и отчитал меня, — и с удивлением добавила: — Интересное сравнение вы придумали, но именно это я и хотела сказать. Смысл вы поняли.

— К чему ты это говоришь? — Мадлен изучающе смотрела на Елю, уже внутренне догадываясь о том, что та хотела до неё донести. 

— Разве вы сожалеете о том, что открыли приют и помогли стольким детям?

— Возможно, я все равно организовала бы что-то подобное, — возразила Мадлен. 

— Возможно, — кивнула Еления, — а возможно и нет. Когда человек счастлив, он меньше задумывается о бедах других. 

Фурия пораженно покачала головой. 

— Ты все время меня удивляешь своими рассуждениями. Тебе обязательно нужно идти в преподаватели и учить детей, чтобы из них вырастали те, кто сможет многое дать нашему гнилому обществу.

— У вас не гнилое общество, — возразила Еля. — Но гнилые индивидуумы есть бесспорно.

—  То есть, ты хочешь в заслугу Данери поставить тот факт, что он инсценировал своё самоубийство, а я в память о нем создала орден сестер фурий, организовала приют и тем самым помогала детям?

— Нет, не в заслугу, конечно, — возразила Еления. — Ваше разбитое сердце нельзя рассматривать в таком ракурсе. Но подумайте, о чем вы действительно сожалеете за последние двадцать лет.

— Хорошо, — Мадлен задумалась. — Я подумаю. Но навещать Данери пока не собираюсь. Обойдётся. Передай ему мои пожелания скорейшего выздоровления. 

Мадлен уехала, скрепя сердце и собираясь серьезно разобраться в себе.

В дивной красоты долине между трёх скал, которая находилась в маленьком государстве фурий и куда очень редко ступала нога мужчины,  сейчас целых пять крепких мужских тел разлеглись на мягкой траве, с блаженством уставясь в небо. 

Пять военных магов после очень интенсивной тренировки и плавания в ледяной воде огромного водопада, высотой примерно метров тридцать, сейчас нежились и грелись на солнце, надев только тренировочные штаны, поскольку давно вычислили негодниц, которые взяли за привычку подглядывать за ними. 

Молоденькие фурии были в основном очень привлекательными девушками, но Бердайн Огдэн ясно дала понять каждому военному магу, что если её девочек кто-то хоть пальцем тронет без честных намерений, она лично с ним разберётся, и не посмотрит ни на статус, ни на заслуги. Поэтому маги вели себя прилично, несмотря на то, что некоторые девушки-фурии готовы были на более близкое знакомство за спиной Верховной. 

Из парней только Анатоль Мароу, наконец, поддался очарованию Кристы, и их вдвоём иногда видели прогуливающимися по центральной улице столицы-маленького городка Земли Фурий, а Бердайн с одобрением наблюдала за ними — хорошая партия для внучки, которая с обожанием смотрела на целителя.

С момента отъезда Мадлен Роннигус прошла ещё неделя, и Май уже стал вместе с друзьями гулять по прекрасным местам гостеприимной Земли Фурий, кроме тренировок. С тренировками у него был перерыв. Эдвард не составлял им компанию, предпочитая общество Верховной Фурии, с которой неожиданно нашёл общий язык.

В поле зрения парней попадала навесная скала, высотой больше семидесяти — восьмидесяти метров, и они наблюдали, как им сверху махали Еления, Криста и малышня — Ник с Олией.

— Колин, что у тебя с Еленией? — будто невзначай поинтересовался Май, наблюдая за крошечной фигуркой девушки наверху.

— Ничего у него не выходит, — вместо друга хмыкнул Дан. — Он итак вокруг неё, и этак, и цветы, и комплименты, а та носом крутит.

— Она даёт понять, что ластаной не станет, — хмуро отозвался Колин, помахав Елении в ответ. 

— А ты?

Колин промолчал, а Мик ответил:

— А он исхудал на почве любви, не спит, не ест, все Ельку высматривает и преследует.

Май пригляделся к другу и вдруг понял, что Мик прав, — тот действительно выглядел измученным и не выспавшимся. 

— Люблю я её, — неожиданно зло проговорил Колин. — Люблю. Понимаете.

Парни многозначительно переглянулись между собой, а оборотень, заметив их переглядывания, процедил: 

— Впервые в жизни влюбился, и запах уже ни при чем. Я уже не обращаю на него внимания. Везде она чудится, снится, с ума по ней схожу.

— Э-э, не понял! — вдруг пробормотал Анатоль, уставившись наверх. — Что она собирается делать? 

Маги одновременно посмотрели на вершину скалы, и увидели, как Еления высунулась наполовину и осматривает выступ скалы и спуск вниз.

— Она собралась спускаться? — нахмурился оборотень, а Май тоже подобрался и побледнел, остальные маги с удивлением и недоверием переглянулись.

Еления им что-то прокричала сверху.

— Что она кричит? — удивился Дан, вслушиваясь.

— Кричит «смертельный номер» для нас, для гостей Земли Фурий, — мрачно отозвался Колин, у которого слух был лучше всех, и ловко поднялся на ноги. — Мне не нравится эта формулировка, — а потом прокричал наверх, приложив обе ладони ко рту, сделав самодельный рупор: — Не вздумай спускаться со скалы! Не то шею тебе сверну!

Они увидели, как четыре мордашки, выглядывавшие сверху, рассмеялись в ответ, а Еля прокричала, что спускаться не собирается. А затем парни увидели молодую фурию, которая стала летать над долиной, и в которой все узнали Кристу.

Через мгновение совершенно обалдевшие и поражённые парни увидели, как тонкая изящная фигурка Елении в тренировочном костюме разбежалась и... прыгнула со скалы головой вниз. И ещё девушка смеялась. Весело и радостно.

Еля сложила руки вдоль тела и стрелой летела туда, где стояли парни, от изумления раскрывшие рты. Через пару мгновений к Еле присоединилась Криста, и некоторое время они летели рядом, а потом, когда до земли оставалось совсем чуть-чуть, Фурия обхватила подругу за талию и взмыла вместе с ней вверх, оставив внизу потрясённых бледных военных магов. 

— По-моему, мы перестарались, — медленно протянула Криста, с опаской смотря вниз. — Их состояние восторгом назвать сложно. Скорее — шоком.

Через несколько минут Криста перестала кружиться в небе в обнимку с Еленией и спустилась вниз. 

— Как вам наш номер? — осторожно поинтересовалась Фурия, и уже без удивления поняла, что их трюк не оценили — маги стояли бледные, молчаливые и ... очень мрачные. 

— Э-э... смертельный номер, — неуверенно  пробормотала Еля, встретившись с ледяным взглядом раненого командира. Лицо его было ещё хуже — словно вытесанное из камня, холодное и суровое. В растерянности она отвела взгляд и встретилась с яростными синими глазами оборотня.

Пришедший в себя от шока и совершенно взбешенный Колин широкими шагами подошёл к Елении и схватил её за плечи.

— Ты... ты... — слова застревали в горле оборотня, от пережитого страха он не мог произнести ни слова.