Сюзанна не хочет обсуждать эту тему по телефону, поэтому я решаю больше не допытываться. Скоро приедет, тогда сразу все и расскажет.

Не то что бы мне особенно нравился Каллан. По-моему, он всегда был слишком самоуверен, слишком зациклен на работе и слишком сильно начинал злиться из-за всего, что не связано с его персоной. Помню, как во время моего последнего визита в Корк мы с сестрой и мамой старались как можно тише играть в карты, потому что Каллан уже лег спать. А на часах еще и девяти не было.

Но чтобы сейчас они по-настоящему расстались…

Сначала Мэдисон и Генри, теперь Сюзанна и Каллан.

Словно вселенная решила во что бы то ни стало доказать правоту Джоша.

Охваченная неожиданным приступом паранойи, я безрезультатно пытаюсь дозвониться до Лив, затем нахожу номер Сиенны.

– Привет, Айрин, что нового?

– Сиенна, вы же с Ниллом все еще вместе, да?

– Что, прости? Ну, когда я последний раз с ним разговаривала, то еще были вместе. А что стряслось?

– Между Мэдисон и Генри все кончено.

– Знаю, вчера мы с Мэдди…

– И моя сестра рассталась со своим парнем.

– Сюзанна? Вот черт, мне очень жаль, как она?

– Вроде нормально, как мне кажется. Мы только перекинулись парой фраз по телефону, но она приедет вечером. – И без какого-либо перехода добавляю: – Такое чувство, что все вокруг разваливается. Мама собирается продать «Морские ветры».

У меня создается ощущение, что я и сама разваливаюсь.

– Что? Но… нет! С чего вдруг?

– Не хочет жить как гость в своем собственном доме. И я могу ее понять, но даже не представляю, чем это обернется для меня.

– Я… ох, проклятье, Айрин. – По голосу Сиенны слышно, что она судорожно подыскивает слова. – Возможно… возможно, это дало бы тебе шанс начать что-то совершенно новое. – Звучит так же беспомощно, как я себя сейчас чувствую. – Тебе пришлось принять управление «Морскими ветрами», поскольку сестра уже жила в Корке и кроме тебя больше никого не осталось. Если теперь твоя мать хочет продать гостиницу, это даст тебе возможность еще раз подумать, чего ты на самом деле хочешь.

– Именно об этом я и размышляла в прошлом году, когда казалось, что мне финансово не удастся удержать на плаву «Морские ветры». Если мне придется от них отказаться, я как-нибудь разберусь, само собой, но этот дом, это место, эти люди… я даже подумать никогда не могла, что что-то другое сделало бы меня счастливее… и до сих пор не могу…

* * *

Вторую половину дня я пытаюсь дистанцироваться от невеселых мыслей, погрузившись в работу, однако не сильно в этом преуспеваю даже к тому моменту, когда закрываю за собой дверь «Морских ветров», чтобы отправиться в «Брейди».

Я вымыла все окна на первом этаже, почти час провозилась в саду и скоординировала онлайн-бронирования, но вопрос, как пройдет сегодняшний вечер, и невообразимая мысль о том, что скоро я перестану нести ответственность за гостиницу, продолжают нервировать меня.

«Морские ветры» – мой дом, мое прошлое, и я всегда была уверена, что они станут и моим будущим. Я даже представить себе не могу, что придется покинуть Каслданнс. Пляж, море… однако вероятность найти здесь другую работу еще ниже, чем получить кредит в банке.

Выйдя на прибрежную улицу, я ее пересекаю и, вместо того чтобы свернуть налево к пабу, смотрю поверх песка и травы на море.

И даже если мне удастся что-нибудь подыскать, больше нельзя будет по собственному желанию открыть дверь «Морских ветров». Я буду вынуждена проходить мимо этого здания, как будто оно лишь одно из многих. Не знаю, смогу ли в таком случае и дальше оставаться в Каслданнсе.

На миг опускаю голову, поглаживаю ладонью высохший мох на каменной стене. Надо срочно прекращать видеть будущее в черном цвете. Пока еще принципиальные решения не приняты. Какой смысл самой себя уничтожать?

Накатывающие волны приносят запах соли, водорослей и простора. Невзирая на шторм у меня в душе, они снова и снова продолжают свой бег, дотягиваются до пучков травы и серых скал на песке и отступают обратно, не теряя веры, что в следующий раз продвинутся чуть дальше.

Прямо у кромки воды, немного левее от меня, маленькая девочка с молодой девушкой то и дело отпрыгивают от подступающего прибоя, а потом тут же несутся вслед за ним, как только вода уходит.

Это Эмми и Пиппа, дочь Нилла и сестра Сиенны. В следующем году Пиппа покинет Каслданнс, чтобы изучать изобразительное искусство в Британском университете в Ньюкасле. Она уже получила стипендию и очень этому рада. Девушка уже несколько месяцев живет здесь, а с Талламором, местом, где раньше находился ее дом, ее связывают уж точно не самые приятные воспоминания.

Я же, напротив, выросла в Каслданнсе. И за всю свою жизнь не забиралась дальше, чем на два учебных семестра в Голуэй и к сестре в Корк.

Ничего, напоминающего отпуск, в моем детстве не было – нам всегда не хватало и денег. А даже если бы не существовало проблемы с финансами, родителям никогда бы не пришла в голову идея на пару недель закрыть «Морские ветры» только ради того, чтобы куда-то съездить. И я безропотно это принимала.

В общем, ладно. А вдруг сейчас реально самое подходящее время? Разве Сиенна не абсолютно права, когда говорит, что мне стоит рассматривать продажу гостиницы как шанс?

Я могла бы… учиться за границей. Например, в Англии, как Пиппа. Или в Париже.

Хочу ли я этого?

Ответ на вопрос всплывает у меня в подсознании еще до того, как я успеваю это предотвратить.

Черт.

Черт подери.

Менее десяти минут назад мне не приходило в голову просто отменить сегодняшний вечер в «Брейди». Пока я слушаю вездесущий шум волн и смех Эмми и Пиппы, а мысли вертятся исключительно вокруг «Морских ветров», идея войти в переполненный паб выглядит странно абсурдной. Почему я должна это делать, если мне абсолютно безразлично, кого Джош подобрал для меня на очередное свидание. Если я практически испытываю боль, потому что именно тот мужчина, о ком я постоянно думаю, ищет мне спутника жизни?

Даже поздоровавшись с Сиенной и помахав рукой Ниллу на противоположном конце бара, я все еще сомневаюсь, а не лучше ли просто вернуться домой. Люди вокруг смеются, болтают о всякой ерунде. Чуть поодаль, кстати, сидят Шивон и Эйдан. Однако конкретно сегодня мне не до того, чтобы проводить вечер с человеком, которого я едва знаю и на которого в глубине души мне совершенно наплевать. И почему же, несмотря ни на что, я здесь?

Разглядев Джоша возле одного из столиков, где он стоит и общается с двумя сидящими там людьми, я способна лишь раз за разом проклинать неожиданно заколотившееся в груди сердце. Мое глупое сердце бьется для мужчины, который может быть каким угодно, но не идеальным.