Если бы прямо сейчас мне задали вопрос, сожалею я или нет, что через три дня Джош переедет на маяк, у меня бы не получилось ответить. Как бы там ни было, а лучше бы ему забрать с собой хаос, царящий в моих эмоциях.

– Разве они не мило смотрятся вместе? Готова поспорить, что из этого что-то получится. – Сиенна молниеносно убегает, прежде чем я успеваю повернуться к ней, и теперь я растерянно провожаю ее взглядом. Примерно секунду я вообще не понимаю, о ком она говорит… пока наконец не обращаю внимание на тех, кто сидит за столиком рядом с Джошем. Фергас и Нелли.

Фергас светится как громадная лампочка. К клетчатой рубашке он надел галстук-бабочку, а непослушные каштановые волосы, очевидно, пригладил изрядной порцией геля. На Нелли кружевной вязаный кардиган поверх темного платья, и очень похоже на то, что она сходила в парикмахерскую.

За Нелли Фергас ухаживает с тех пор, как она стала работать поваром в «Брейди», однако до этого момента она максимум позволяла ему время от времени после смены угостить ее каким-нибудь напитком. Сегодня же все выглядит так, будто мужчина наконец сделал решительный шаг вперед.

Фергас ловит каждое слово, что слетает с губ Нелли, а она в свою очередь периодически посылает ему такие улыбки, каких абсолютно не ожидаешь от бойкой поварихи паба. Наблюдая за этой парочкой, я ощущаю, как во мне поднимается чувство, от которого не могу защититься, да и не хочу, если честно.

– Привет. Ищешь свой столик?

Появление рядом Джоша я замечаю лишь сейчас, настолько меня завораживает вид Фергаса и Нелли.

– Нет, – я оборачиваюсь к нему, – нет, не ищу. Я выбываю из игры.

– Что? Но… почему?

Джошу очень идет ошеломленное выражение лица. Ничто в нем не кажется отработанным или использованным сотни раз, однако этот взгляд вновь доказывает, почему мне нужно уйти.

– По многим причинам, – туманно отвечаю и надеюсь, что Джош не станет меня допрашивать, потому что здесь и сейчас я точно не желаю ничего объяснять. И вообще нигде и никогда. Видеть, как в эту минуту между Фергасом и Нелли наверняка зарождается что-то настоящее, отношения, у которых есть будущее, и одновременно осознавать, что сама я невероятно от этого далека, хотя прямо передо мной стоит мужчина, с которым я мечтаю о том же…

Не говоря уже о том, что продажа «Морских ветров» нависает надо мной темной грозовой тучей, которая рано или поздно заставит меня потерять все, что мне дорого.

У меня просто нет настроения подсаживаться сейчас за столик к человеку, которого я ни разу до этого не встречала или не замечала, и притворяться, что наслаждаюсь прекрасным вечером.

То, что Джош все еще ждет объяснений, мне становится ясно, только когда он сует обе руки в карманы брюк. Этот жест делает его моложе.

– Ладно, – произносит он, помедлив, после того как я лишь пожала плечами. – Значит… теперь ты просто уходишь?

Какое-то новое выражение возникает у него на лице, такого я прежде у него не видела. Сомнение? Сожаление?

Шум паба отодвигается на второй план, пока я смотрю в лицо Джоша, в его красивые глаза, в которые так и не решилась заглянуть при ярком солнечном свете. Я прикладываю титанические усилия, чтобы не отреагировать на его слова коротким кивком головы.

Приходится прочистить горло, прежде чем мне удается выдавить из себя хоть пару слов.

– Да… я… извини.

Я рассчитываю на успокаивающий ответ, вежливую пустую фразу. Что-нибудь вроде «Да все нормально» или «Эй, без проблем».

Однако Джош просто смотрит на меня, и к тому моменту, когда я начинаю ежиться под его задумчивым взглядом, говорит:

– Ты не будешь против, если я присоединюсь?

– Что? Ты хочешь… разве тебе не надо тут за всем следить?

– Нет. Это последний вечер, процесс уже налажен. Кроме того, я всего лишь соединяю людей, они сами должны решать, что с этим делать. Позволь мне быстро сообщить твоей сегодняшней паре, что ты, к сожалению, не придешь. – Я открываю рот, и он моментально добавляет: – Забудь. Я все улажу. В конце концов есть листы ожидания.

– Тогда ладно… эмм… хорошо…

Последние мгновения заставляют меня потерять ощущение контроля над ситуацией. Только что Джош был вынужден справляться с удивлением, теперь настала моя очередь.

Он растворяется в толпе, но вскоре появляется снова и делает приглашающий жест в сторону двери. Немного помешкав, я делаю несколько шагов спиной вперед, прежде чем развернуться и направиться к тяжелой занавеске. Я не оглядываюсь назад, совершенно сбитая с толку неожиданным поворотом событий.

Джош вслед за мной выходит наружу, и дверь за ним медленно захлопывается. Несколько человек выбрались на улицу покурить, и их заинтересованные взгляды заставляют меня, не раздумывая, отправиться к гавани. Джош не спрашивает, куда мы идем, а просто шагает рядом. Руки он вновь прячет в карманах и молча рассматривает улицу.

Голоса позади нас становятся тише и наконец совсем стихают. Теперь слышны только наши шаги и равномерный плеск волн.

Я наблюдаю за нашими тенями, которые в свете фонарей сначала удлиняются, потом их проглатывает тьма, а в следующем световом круге они возникают заново. Ну, хотя бы наши тени хорошо друг другу подходят, а если я опережаю Джоша на шаг, то они даже выравниваются.

– Кстати, я, можно сказать, выиграл пари, – внезапно выдает Джош. – Так что на самом деле очень несправедливо, что ты не сможешь выполнить то, что проспорила.

– Ты не выиграл пари, ведь не нашел мне идеального мужчину.

– У меня было три попытки.

– Да, и в двух из трех ты попал в молоко. Если взглянуть на это с чисто статистической точки зрения, то получается, что вообще-то выиграла я и ты обязан честно исполнить свою часть ставки, – говорю я.

Он ухмыляется:

– Если на протяжении всей передачи я буду мило обращаться с участниками, вероятнее всего, меня вышвырнут из шоу.

– Тогда просто начнешь работать где-нибудь еще.

– Не так-то это просто. Все, что я могу предложить – три года актерской школы и никаких значительных ролей за это время. Работа ведущим оказалась подарком судьбы.

– Ты реально так считаешь?

Секунды тянутся, прежде чем Джош отвечает:

– В любом случае я только это по-настоящему и умею.

– Ты любишь свою работу?

– Иногда. – Он издает короткий смешок. – Чаще всего нет. Но как бы там ни было, это прилично оплачивается.

– А я люблю свою работу. По большей части. Иногда нет, и прилично это тоже не оплачивается. Но судя по тому, как сейчас все складывается, скоро мне все равно понадобится искать что-то новое.

– Почему это?

– «Морские ветры» принадлежат моей матери. Она хочет их продать.