в качестве идентичной или разной природы. Однако хотя и говорят, что та активность ухода и тот самый уходящий имеют идентичную природу, это неправильно. Тогда кто-нибудь может спросить: «Почему это неправильно?»

ММК, глава III, шлока 19[294]:

Если бы то, что является уходом,

Было бы идентично уходящему,

Тогда деятель и действие идентичны –

Такой следовал бы абсурдный вывод.

В случае если бы то, что является активностью ухода, и уходящий имели идентичную самосущую природу, тогда вытекало бы абсурдное следствие, что деятель, а также само действие, — т. е. активность, — являются одной и той же вещью. И тогда не было бы возможным сказать: «Это — активность, а это — деятель» и определить между ними различие. Но, тем не менее, активность пресечения и пресекающий субъект — это не одно и то же. «Следовательно, эти два [феномена] не установлены как идентичные по собственной природе», — таков вывод, заключаемый посредством метода «отбрасывания обратного» (bzlog-pa-‘phen)[295].

MMK, глава II, шлока 20[296]:

Если уход и уходящий представляются

Совершенно разными [феноменами],

То тогда [абсурдным образом] есть уход без уходящего

И уходящий без ухода.

Предположим, с другой стороны, кто-то полагает, что активность ухода и уходящий являются самосущими вещами, которые являются совершенно разными. В таком случае должны бы существовать такие воспринимаемые объекты как уход, не зависящий от уходящего, и уходящий, который не зависит от активности ухода. Но поскольку такого не наблюдается, то посредством метода modus tollens, отбрасывающего абсурдное следствие, установлено, что эти два [феномена] не существуют как совершенно разные. Здесь логика подводит к тому, что если бы они существовали совершенно отдельно в силу их собственных характеристик, то не были бы никак связаны друг с другом, и было бы некорректно говорить, что они зависят друг от друга, — это было бы подобно [соотношению] сосуда и одежды.

Предположим, кто-то утверждает следующее: «Поскольку нет деятеля и активности, установленных в качестве двух различных объектов, то я признаю, что они не разные, но поскольку эти два [феномена являются референтами] разных выражений, то идентичными их тоже не признаю. Поэтому эти два [феномена] установлены к бытию (grub-po), хотя не являются ни разными, ни идентичными.

ММК, глава II, шлока 21[297]:

{105}

Если, не будучи установенными ни как идентичные вещи,

Ни как разные вещи,

Они не являются существующими,

Тогда как вообще существуют эти два [феномена]?[298]

Если деятель и активность не являются существующими, будучи установленными ни в качестве идентичной вещи, т. е. идентичной самосущей природы, ни в качестве разных вещей, т. е. [вещей] разной самосущей природы, тогда объясните — как эти два [феномена], установленные [к бытию] самосущим способом, могут существовать? Скажите! Когда увидите, что они не могут существовать самосущим способом, то [это представление об их самосущем бытии] исчезнет, будучи просто измышлением, приписанным этим [феноменам]. Когда цема полностью устраняет самосущую идентичную природу и самосущую разную природу, необходимо также отбросить из системы мышления [представление] о существовании самосущей третьей альтернативы. Здесь у кого-то может возникнуть вопрос: «Хотя те два [феномена] не существуют теми двумя способами [как идентичные или разные самосущие феномены], каким же образом происходит цепляние за них как существующих по их собственной природе?» Здесь имеет место следующий образ мышление. «Идентичность» принимается за отсутствие различных референтов для разных имен, а «различие» имеет тот смысл, что вещи существуют как инаковые объекты, не имеющий связи; и они[299] полагают, что, хотя они не существуют этими двумя способами, тем не менее, все же существуют по собственной природе. Такое сомнение не возникнет, когда идентичная самосущая природа и разная самосущая природа будут подвергнуты отрицанию средствами цемы. Высказывание ватсипутриев (gnas-ma-bu-pa) о том, что личность не является ни постоянной, ни непостоянной, следует понять, рассматривая аналогичным способом.

1.1.1.4.2. Опровержение посредством исследования — имеют или не имеют места две активности в активности, постулируемой у уходящего

Предположим, кто-то выдвигает следующее утверждение: «Когда говорят: “Здесь уходящий Лхеджин идет”, обычным людям известен предмет этого высказывания. Когда говорят: “Там оратор произносит речь”, “Рабочий работает” и т. п., то известно, что поскольку некто является оратором, то он является произносящим речь, и поскольку некто является рабочим, то он является работающим. И аналогичным образом, поскольку некто является уходящим, он является тем, кто совершает уход, благодаря которому он определяется как уходящий. Выражаться так не является ошибкой».

ММК, глава II, шлока 22[300]:

Уход, благодаря которому некто появляется как уходящий,

Не инициируется тем, кто уходит[301],

Поскольку он не существует до ухода[302].

Итак, кто и где является уходящим?

Тот уход, чья активность ясно обнаружила [Лхеджина] в качестве того, кто уходит, не является тем уходом, которым он как уходящий идет, т. е. он как уходящий не осуществляет тот уход. Ибо если бы уходящий [как уходящий] существовал до активности ухода, тот этот уходящий должен был бы [в это время] идти по тому пути. В этом случае, подобно тому как Лхеджина видят уходящим в какое-то селение или город, являющийся иным объектом, до [появления] активности ухода и независимо от нее уходящего нет.

{106} Поскольку сама та активность, которая определяет нечто в качестве уходящего, является функцией, благодаря которой уходящий идет, то в соответствии с представлением о самосущем бытии активности ухода эти два [явления] должны последовательно [появляться: ] одно после другого. Но в конвенциональном смысле это не принимается. Почему так? Рассмотрим пример, когда говорят: «Росток возникает». Если росток, которому предстоит появиться, не существует до того как возник, то неправомерно говорить, что он возникает; а если существует, то нет необходимости возникать вновь. Подобно тому, как опровергается существование возникновения в силу собственных характеристик, относительно Лхеджина, квалифицируемого в качестве уходящего, неправомерно говорить, что он уходит, если он не существовал [как уходящий на этом пути] до того как возникла активность ухода. А если существовал, то он уже достиг статуса уходящего, и нет необходимости снова уходить, чтобы стать уходящим. Но все же если даже по достижении статуса уходящего он должен идти, то тогда та самая активность ухода, благодаря которой он определяется как уходящий, не функционирует, поэтому они должны осуществляться последовательно.

Оба наставника объясняли это так, как было представлено нами выше. Но согласно трактату «Праджняпрадипа» [74a], это является избыточным по отношению к опровержению в контексте шлоки «Если в то время, когда нет