Она не спускала с него взгляда.

– К разговору об общедоступных документах… если я нашла счет, другие тоже могут сделать это.

Сейчас, судя по его виду, он внезапно рассердился.

– И что такого? Мы ужинали, он пригласил меня, мы были братьями-ротарианцами.

Он сел на свой письменный стол, упер руки в бока, словно приготовился к бою.

– Именно поэтому мы оказались худшими? Лишь бы доказать, что у нас нет никакого особого интереса?

– Мы были худшими во всем в эти годы.

Анника повернулась, собираясь уйти.

– Как все закончилось для него? – услышала она вопрос Шюмана за своей спиной. – Как все закончилось для Даниэла Ли?

Она остановилась в дверном проеме.

– Он выпустил сольник, который стал вторым в чартах Billboard и первым на iTunes в Канаде и США. Согласно MTV, пластинку признали одним из пяти лучших мировых дебютных альбомов того года. А его преследователи по-прежнему утверждают, что он лжет.

Все дети хорошо рисовали?

Лункдвист еще не был убежден полностью. Он хотел проверить, являлся ли найденный рисунок творением кого-то из отпрысков Лерберга, прежде чем объединять расследования с Силвервеген и Кроктрескен. Нина не помнила, видела ли она какие-то детские рисунки в доме, но они могли не лежать на виду, быть куда-то убраны.

Она расположилась за своим письменным столом. Появись у нее желание получить информацию о Каггене от испанской полиции, сама процедура была кристально ясной: ей требовалось связаться с Интерполом и через них направить вопрос, на который она хотела иметь ответ. Нина щелкнула шариковой ручкой. Прошло много лет с тех пор, как она жила в Испании, но с того времени тамошние бюрократы не стали работать лучше, это она знала наверняка. Если пойти формальным путем, ей, возможно, пришлось бы ждать весточки оттуда до следующего месяца или до следующего года. И как ей сформулировать вопрос, что ее, собственно, интересовало? У нее зачесались ладони, насколько проще было забирать пьяных и драить полицейский автомобиль.

Нина подтянула к себе компьютер, вошла в Гугл, вбила «карл густав эверт экблад» в поисковик и получила почти тридцать тысяч попаданий. Явно чересчур широко зашла… Она ограничила поиск только точным именем, и результат оказался нулевым.

Она отодвинула компьютер в сторону, поднялась и встала у торца письменного стола, чтобы смотреть через окно во двор.

Интересно, его пытали там, где нашли? Хенрикссон не мог ничего утверждать с полной уверенностью, пока тщательно не осмотрит все вокруг, но и такой вариант не казался невероятным. Независимого от того, где происходили само истязание и убийство, жертва должна была кричать от боли. Мог ли кто-то слышать крики? Место обнаружения тела находилось в глубине леса, а рот Экблада заклеили скотчем, вряд ли ведь кому-то удалось бы услышать и распознать отдельные сдавленные стоны на расстоянии в полкилометра, особенно находясь в доме. Если предварительные выводы экспертов соответствовали истине, Экблад умер ночью, когда царила кромешная тьма и лило как из ведра, тогда уж точно никто не гулял и не бегал поблизости. Кроме того, труп нашли в сотне метров от протоптанной тропинки, а там хватало воды, и явно никто обычно не ходил.

Как Экблад попал туда? Его обманом заманили в лес или заставили идти силой?

И почему?

Нина вернулась на свое место, взялась за компьютер снова и впечатала в поисковик buscar gente españa (поиск лиц испанский). Результатом стал список доступных сайтов, большинство из которых касалось сводничества. Она попробовала paginasblancas.es, испанский телефонный каталог, искала Карла Густава Эверта Экблада в самых разных вариантах и во всех провинциях. Ни одного попа дания.

Он, похоже, не был на виду и в Испании тоже.

Но откуда он брал деньги? Жил ведь где-то в течение нескольких лет, пил каждый день и питался в гриль-баре. Какой-то доход он явно имел и, если верить его приятелям по скамейке, мобильный телефон тоже.

Нина вошла на другой поисковый сайт einforma.com, где перечислялись как отдельные личности, так и предприятия, впечатала имя убитого мужчины в еще одно поисковое окошко и нажала buscar.

Страница загружалась довольно долго.

Это было предприятие. Кагген имел собственную испанскую фирму. Нечто, действовавшее в сфере недвижимости и промышленной собственности, их приобретения, торговли без ограничений и, следовательно, продажи, лизинг, аренда и сдача внаем…

Маклерское бюро.

Нина кликнула на адрес и попала на новый формуляр. Чтобы узнать детали относительно фирмы Каггена, ей требовалось зарегистрироваться на странице и заполнить все отмеченные окошки.

– Никаких проблем, – сказала себе Нина.

И после того, как она ввела имя, телефонный номер и имейл, белые клеточки изменили цвет и стали зелеными. Но потом пришла очередь квадратика NIF/CIF, где следовало указать испанский персональный код. Она подумала секунду, прикидывая вариант, который вполне мог оказаться настоящим. Начала с заглавной L и добавила семь цифр, а в конце поставила контрольную букву. Клеточка стала красной. Она попробовала другие цифры. Снова красная клеточка. Другую букву. Тот же результат. Нина оставила это занятие, поняв, что ей не добраться до информации без правильного личного кода.

Она вернулась назад и проверила одно из пяти других попаданий.

La importación y exportación de suelos de piedra y madera…

Импорт и экспорт каменных и деревянных полов, продажа и установка кухонь и ванн, дизайн интерьеров…

Строительная фирма.

Она снова вернулась назад и по очереди нажимала остальные совпадения. Они были построены тем же образом и давали ей фрагмент информации. Речь шла еще о двух строительных фирмах, а также об одной по оптовой торговле стройматериалами.