— Сонь, почему ты раньше мне обо всем не рассказала? Почему молчала? — Кирилл взбешен и в этот момент его боюсь даже я.

— Не хотела, чтобы из-за меня ты ссорился со своей мамой. Прости.

Кир сверлит меня пронзительным взглядом, мол, серьезно, мартышка, ты не хотела? Не знаю, верит он мне или нет, но уже через миг Кирилл выходит из комнаты, а дальше я слышу его громкие словечки. Он говорит по телефону со своей мамой и, судя по интонации, отчитывает ее как ребенка.

— С завтрашнего дня, мама, ты и порог не переступишь без моего разрешения, — грозно рычит Орлов.

Странно как-то. Я должна чувствовать облегчение, что Кир расставил все точки над «и», но мне почему-то паршиво на душе. Даже как-то обидно стало за свекровь — он ее такими словечками называл… Блин.

Кирилл возвращается в комнату. Швыряет телефон на кровать. Я смотрю на него снизу вверх и понимаю, что лучше сейчас его не трогать.

— Соня, я родную маму довел до слез. Она клялась и божилась, что ничего не подсыпала в пирожки.

Я медленно глотаю противный ком, так некстати подкатывающий к горлу.

— Может, хватит вам друг с другом воевать, а? Не надоело за десять лет?

— Кир, я не собиралась, честно. Просто пирожки стали последней каплей.

Кирилл опускается на кровать, прикладывает ладонь ко лбу, вздыхает.

— У меня был очень тяжелый день. Давай закроем эту тему. Я устал.

— Конечно, Кирюша, — соглашаюсь я и подсаживаюсь к Кириллу сбоку.

— В больницу поедем?

— Не нужно. Само пройдет.

***

На выходных Кирилл привозит меня на дачу. Все-таки обещал природу, а этот райский уголок, расположенный далеко за городом, — гораздо больше, чем я могла ожидать. На территории участка растут сосны и за этот божественный запах я даже готова стать ужином для комаров.

Кир возится с мангалом. Я, сидя на скамье и закинув на нее ногу в гипсе, чищу молодой картофель. Орлов говорил, чтобы я ничего не делала, но не вышло. Конечно же, иногда я-таки люблю побыть ленивым тюленем, но здесь у меня сплошная бодрость, хочется творить и творить.

Орлову звонят на мобильный. Он тянется к карману шорт, достает оттуда мобильник и, взглянув на экран, искренне удивляется.

— Добрый день, — приветствует собеседника Кирилл, расплываясь в широкой улыбке.

Я не собираюсь подслушивать разговор, просто Орлов не прячется.

— Настюш, все будет хорошо. Ты слишком много думаешь… — бубнит в трубку.

Кир уходит.

Черт!

Он уходит в гущу тех самых сосен, подальше от мангала и меня. Я смотрю ему вслед, прожигая дыры на спине.

Настюша. Настенька. Вот ненавижу это имя! И не потому что оно мне не нравится. Нет, имя очень хорошее, это у меня дурацкие ассоциации — бывшая одноклассница Орлова, из-за которой мы разошлись.

Я сижу на скамье, не находя себе места. Была бы без гипса, вскочила, подошла бы бесшумно и стала подслушивать. Но это же нереально, да и вообще, подозревать — последнее дело. Я доверяю своему мужчине, точнее, очень хочу доверять! Но как бы я не старалась, не получается напустить на себя мнимое равнодушие. Поэтому, возвратившись, Кирилл бросает в мою сторону вопросительный взгляд. А я молчу, да. Включаю мороз минус сорок градусов по Цельсию и сосредоточенно чищу картофель.

— Сонь, что не так? — Кир садится рядом на скамью, даже нож отбирает, чтобы у меня не было повода не смотреть ему в глаза. — Что за смена настроения? Тебе не нравится дача?

— Нет, Кирюша. Дача мне очень нравится. Здесь супер, — делаю глубокий вдох свежего воздуха.

— Тогда в чем дело? Я отошел поговорить по телефону. Вернулся, а тут грозовая туча, а не моя любимая мартышка.

Кир пытается улыбаться, даже пытается поднять мне настроение, щекоча подмышки.

— Кир, прекрати, — отталкиваю от себя Орлова. — Дело в Настюше.

— Не понял.

Закатываю глаза.

— Тот вечер, когда вернулся домой позже обычного и подвыпившим. Тебе пришло странное сообщение от абонента «Настенька». Сейчас позвонила тоже она?

— Сонь, что происходит?

— Просто ответь мне! Она или нет?

Кирилл ухмыляется.

— Ты следишь за мной? Роешься в телефоне.

— Нет, — качаю головой. — Так что, Орлов? Она или нет? Чем больше ты уходишь от разговора, тем сильнее я хочу узнать…

Он берет меня за руку, но я резко вздрагиваю, и он не повторяет попытку дотронуться.

— Да. Это один и тот же человек.

— У вас с ней что-то есть?

Кир бледнеет, как мне кажется, но через мгновение берет себя в руки. Делает вид, будто в шоке, словно, как я посмела подумать такую глупость.

— Ты в своем уме, Мартынова? — весьма правдоподобно возмущается Орлов. — Ты реально считаешь, что я такая сволочь?

— Ну, был же за тобой грешок, Кирюш.

— Всю жизнь будешь вспоминать?

— Нет. Просто «Настюша» и «Настенька» — какое-то дежавю, честное слово.

Кирилл почему-то отводит взгляд в сторону и мне это не нравится.

— Это твоя клиентка?

— Да.

— Она имеет наглость писать после рабочего дня, звонить по выходным, а еще ты с ней встречался в ресторане. Интересные у вас отношения, — на последнем слове рисую в воздухе кавычки.

— Старая знакомая.

— Нормально, — ухмыляюсь. — Насколько старая, Кирюш? Только не говори, что это бывшая одноклассница. Ну, та самая.

Орлов молчит!

Молчит. Гад!

А мне много не надо, чтобы понять все по глазам.

Мы сидим на скамье в полной тишине. Пофиг на мангал и шашлык. Пофиг на эти офигенные сосны и шикарную дачу. Мне больно сейчас и больно из-за него, Орлова! Он опять разбивает мне сердце и даже не старается соврать. Хотя… Зачем же врать, да? Я ведь и так узнаю правду рано или поздно.

— Сонь, знаю, если начну оправдываться, будет выглядеть еще хуже, — наконец-то произносит Орлов.

— Ну почему же, — ухмыляюсь. — Попробуй сказать хоть что-то, а то это, знаешь ли, совсем наглость с твоей стороны!

— Настя — моя самая обычная клиентка. На этом все.

— А можно мне весь список всех твоих самых обычных клиенток? Ну, чтобы я подготовилась заранее и больше не делала тебе нервы в будущем.

— Мартышечка, ты перегибаешь…

— Правда? А я считаю, нет. Настюша. Настенька. Ты так ласково ее называешь. А я — Соня, мартышечка. Да. На большее, видно, не тяну.

— Сонь, хватит!

— Да, ты прав, Кир. Хватит.