А затем полночи не могу уснуть. Утром предстоит важное дело — собеседование. Мне очень-очень нужна эта работа. Я должна быть сильной, независимой. Если Орлов считает, что может легко управлять моей жизнью, то глубоко заблуждается. Я докажу ему, что со мной так нельзя. Нельзя переступать черту, когда тебя не просят. Прощу ли Киру выходку с моим увольнением? Не знаю. Я понимаю, он сделал это из-за ревности, из-за страха меня потерять, но это все было зря. Почему он мне не поверил? Судил по себе? А вот не надо! Я же не такая.

Я все-таки засыпаю, но только под утро. А потому, когда трезвонит будильник, я с трудом отрываю голову от подушки. Прохладный душ бодрит. Завтракаю, одеваюсь в офисный костюм — приталенная юбка до колен и пиджак с коротким рукавом желтого цвета. Знаю, похожа на канарейку и мне это очень нравится. А еще мои рыжие локоны волнами спадают на плечи. Я делаю легкий макияж: немного пудры, ресницы подкрашиваю черной тушью и на губы наношу бледно-розовый блеск.

Убедившись, что выгляжу на все сто, выхожу из квартиры. Непривычно. Куда-то идти на своих двоих ногах в «такой» одежде — это для меня новинка. Засиделась дома. Забыла, какой кайф — просто ходить там, где хочешь и когда хочешь. Но теперь все будет иначе. Я отдохнула, набралась сил, готова к труду и обороне.

Я погорячилась, когда решила ехать на маршрутке. Орлов разбаловал меня своим спорткаром. Я уже и забыла, каково это давиться в набитой до отвала маршрутке и обниматься со всеми попутчиками. Поэтому я облегченно вздыхаю, когда оказываюсь на улице. С помощью подсказок Google карты добираюсь до нужного места. Бизнес центр. Огромный. Я поднимаюсь по ступенькам вверх и на первом этаже спрашиваю у охранника, как пройти дальше. Милый дядечка немного за пятьдесят рассказывает мне маршрут. Благодарю его и двигаюсь к лифту.

Очень волнуюсь в ожидании собеседования. Пальцы так и сжимают сумочку. Дыхание становится шумным. Правда, все оказывается не так, как я предполагала, пока ехала в лифте. Потому что Родионов Константин Владимирович, к которому я хотела устроиться помощником адвоката, это тот самый таксист. Увидев его за огромным столом из красного дерева, у меня падает на пол не только сумочка, но и челюсть, честное слово.

Костя тоже не верит глазам. Смотрит на меня, быстро моргая ресницами. А я делаю глубокий вдох и, опускаясь на пол, чтобы поднять сумочку.

— Получается, Мартынова София Аркадьевна — это Вы? — Костя поднимается из-за стола и медленным шагом двигается ко мне. Опускается на корточки напротив меня и помогает собрать в сумочку выпавшие из нее вещи.

— Получается, я.

Легкое прикосновение рукой к руке и меня будто током прошибает. Я поднимаю взгляд вверх и заставляю себя улыбнуться. Какое совпадение. Неужели так бывает?!

— Сонь, кофе выпьем? — предлагает Костя, и я соглашаюсь кивком головы.

Ночь. Глаза слипаются, но я борюсь со сном и сжимаю руль крепче обычного. Хочу поскорее добраться в спальный район к своей мартышке. Наверное, она уже спит. Значит, мой приезд станет для нее приятным сюрпризом, когда утром, проснувшись, Мартынова увидит мой фейс на соседней подушке.

Мысли о Соне заставляют ехать быстрее и внимательно следить за дорогой. Через полчаса паркую машину возле подъезда. Выхожу на улицу и задираю голову вверх, посмотреть на ее окна. Свет не горит. Точно спит моя малышка.

Достаю связку ключей. Прикладываю один из них к домофону и оказываюсь в подъезде. Лифт. Лестничная площадка. С непривычки вожусь с замком. Конечно, утром мне влетит по первое число за эту выходку, но это будет потом. Сейчас — я тихо ступаю внутрь квартиры; стараясь не шуметь, снимаю туфли, раздеваюсь и захожу в ванную комнату. А через десять минут устраиваюсь на кровати рядом со своей любимой девочкой, прижавшись к ней со спины.

Утром меня будет щекотка. Открываю один глаз и улыбаюсь, заметив в руках моей малышки белое перо.

— Доброе утро, — сладким голосом произносит Мартынова, а я совершаю резкий маневр, толкая Соню на спину.

Устраиваюсь сверху малышки, стараясь не давить своим весом, а опираться на руки, согнутые в локтях.

— Кир… — Соня смотрит на меня снизу вверх, кусая нижнюю губу.

Меня заводит этот жест, да. А еще я неделю был в отъезде, да и до этого у нас с Мартыновой как-то не ладилось.

— Ты как оказался у меня дома? Залез через балкон?

— Потом все объясню, — коротко бросаю и набрасываюсь на губы малышки с жадным поцелуем.

Она не сопротивляется и льнет к моей груди со всей страстью. Ее руки ложатся на мои плечи и начинают скользить вверх-вниз. Я спешу, переключаясь с губ на шею. Кончиком языка веду по коже вниз, спускаясь к предплечью. Какая вкусная малышка, моя малышка!

— Кир, подожди… — она изгибается дугой. Хочет, чтобы я остановился, но я уже на взводе. Никаких остановок!

Все случается быстрее, чем я хотел. Все остались довольны и это хорошо. Соня лежит на животе, закинув ногу на мое бедро, а я трогаю женскую спину рукой, выводя на коже незамысловатые узоры.

— Я скучал по тебе, девочка моя.

— Я тоже, — вздыхает. Взгляд отводит в сторону, будто собирается с духом что-то сказать. Что-то важное.

— Сонь…

— Да?

— Что случилось?

Перекатываюсь на бок. Беру Мартынову за руку. Пристально смотрю в глаза.

— Есть две темы, на которые я хотела поговорить.

— Я весь во внимании.

— Во-первых, я нашла работу.

— Когда?

— Вчера. У меня было собеседование, и я его успешно прошла.

— Так… Подожди. Какая работа, Сонь? Ты же еще не готова.

— Мне сняли гипс. Ты не заметил?

— А реабилитация? Разве ее не будет?

— Кир… — Соня поднимается с кровати и двигается к шкафу.

Я скольжу взглядом по обнаженному телу, восхищаясь красотой. Люблю мою малышку. Ее узкие плечи и широкий таз выглядят очень женственно.

— Мне не нужна реабилитация. Я работать хочу.

— Сонь, ну блин…

Поднимаюсь с кровати. Направляюсь к шкафу.

Становлюсь напротив Мартыновой, опираясь плечом в дверцу шкафа.

— У нас снова проблемы, да?

Соня заливается алым румянцем. Неожиданно!

— Да, Кир! Главная проблема в том, что я обо всем знаю.

— В смысле?

— Это ты подстроил мое увольнение. Можешь не отрицать.

— Сонь…

— Кир! — нагло перебивает меня. — Я знаю это точно. Из надежных источников. Так что не отрицай.

— Я хотел как лучше.

— Для кого?

— Для нас, Мартынова.