не имел, но, будучи весьма ограниченным в средствах, не мог предложить больше. Сейчас же у уважаемого купца буквально сводило скулы от необходимости вновь явиться к обидчику, вспоминая которого он скрежетал зубами по ночам до сих пор.

Почему же торговец все-таки пришел? Разве не было на свете других кузнецов? Дело в том, что речь шла о дорогостоящем заказе важного человека, и никто бы не справился лучше, чем мастер, слава о котором распространилась по всей Европе. За годы работы купец убедился: в денежных делах нет места эмоциям и чувствам. Он неоднократно повторял себе эту максиму год за годом, будто готовясь однажды вновь переступить порог дома ненавистного кузнеца. Прежде упомянутая мысль была предметом его гордости. Он самодовольно наслаждался своим здравомыслием и холодным, чистым как слеза профессиональным прагматизмом. Но вот день настал. Сегодня купец презирал себя за эту высосанную из пальца и выпестованную, выращенную до огромных размеров подлую глупость, которая будто толкала его в бездну прошлой обиды.

Все эти болезненные переживания так и остались для кузнеца тайной. В то же время он был сильно озабочен историей, которую ему поведал гость. По словам торговца, заказчиком выступал высокопоставленный итальянский вельможа, слава о котором распространилась даже шире, чем известность мастера. Вот только это была дурная слава. Упомянутый аристократ считался женоубийцей, развратником и мужеложцем. От казни вельможу спасало только то, что в числе слухов о нем были и те, которые связывали его с королем отнюдь не только дружбой. Кузнец вовсе не хотел, чтобы сделанный им заведомо прекрасный меч служил альковным кровавым порокам.

Впрочем, на этом история не заканчивалась. Далее купец рассказал, будто рисунки и чертежи выполнил придворный художник вельможи, дочь которого тот обесчестил и убил. О красоте девушки теперь шла ничуть не меньшая слава, чем о мастерстве кузнеца и злодействах бесноватого аристократа. Живописца поглощала жажда отмщения, но, будучи человеком «старой закалки», чести и долга, он был готов разделаться со своим хозяином не раньше, чем выполнит его последний приказ. Так что рисунки и чертежи были подготовлены качественно, в надлежащем количестве и в срок. Вместе с золотом их передали купцу. Уже по дороге в Саксонию последнего нагнали известия, будто вельможа якобы погиб.

Что стало с художником, торговец не сообщал. Будучи отцом двух дочерей, кузнец сочувствовал трагедии живописца, а также высоко оценил тот факт, что свой профессиональный долг несчастный поставил выше личной беды. Однако после всего услышанного мастер забеспокоился. По всей видимости, его просили произвести на свет сироту – меч, у которого не будет хозяина. Да, заказ был щедро оплачен заранее, но клинок не отведает сечи… Кузнец впервые задумался о том, что лучше для его детища – быть бесхозным или же принадлежать мерзавцу, который будет проливать им кровь безвинных? С ужасом приходилось признать, что для холодного и острого металла предпочтительнее последнее. Эта мысль будто кипяток ошпарила мастера. Дабы не впадать в дальнейшие раздумья, он торопливо принялся за работу и начал с расчетов, чтобы отправить заказ рудокопам и литейщику.

Нужно сказать, что вся деревушка, в которой находился дом кузнеца, жила весьма благополучно и далеко не бедствовала. Этим она была обязана в первую очередь трудолюбивому нраву своих жителей, а во вторую – чрезвычайно удачному месторасположению в горном районе у подножия Гарца. Здесь имелось множество разломов в земной коре, обеспечивающих легкий доступ к залежам руд. Именно потому ремесло подавляющего большинства мужчин в деревне было связано с металлургией. А поскольку преимущественно они не имели навыков, талантов и особых знаний, то работали главным образом простыми рудокопами.

Деревенские рудокопы кузнеца недолюбливали. Уж слишком заносчив он был, нередко награждал их не деньгами, а тумаками, приговаривая, будто они ничего не создают, а только подбирают то, что посылает им мать-земля. Удивительно, но так ценящий простой и честный труд мастер отчего-то не считал их тяжелую работу достойным делом. Рудокопы же не могли ему даже возразить, ведь идти на конфликт было для них опасно – виртуозный кузнец, живущий в той же деревне, определял спрос и на их ремесло.

Прежде горнодобытчики как-то пытались объявить ему бойкот и не поставлять руду. Это случалось даже несколько раз. Конец, впрочем, всегда был один и тот же: находилось несколько рудокопов – самых бедных и несчастных, у кого только что заболели домочадцы или пал и без того немногочисленный скот, – которые втайне начинали сотрудничать с мастером за больший барыш. Так что оставить его без сырья не удавалось никак.

Пару раз жены горнодобытчиков сталкивали в реку супругу кузнеца, когда та ходила стирать. Бывало, что они выбрасывали чистое белье из ее корзины в грязь, а их дети обижали дочерей мастера. После каждого из таких случаев кузнец особенно не разбирался и мстил всем. По большому счету, ему стоило только свистнуть, как руду сразу привезли бы из соседних деревень. Никто из тамошних горнодобытчиков – особенно из тех, у кого была семья, – не стал бы противиться лишнему заработку из-за сомнительной солидарности с коллегами.

Так что со временем рудокопам пришлось изжить в себе гордыню, махнув рукой на тяжелый нрав доставшегося им мастера. Тогда толки о том, что они все спускают кузнецу, расползлись так же широко, как и молва о его искусности, сплетни о злодействах вельможи и слухи о красоте дочери художника. Все теперь судачили, что горнодобытчики из этой деревни позволяют вытирать об себя ноги, потому платить им стоит втрое меньше, чем обычно, а можно и совсем не платить. Что им было делать? Рудокопы еще сильнее возненавидели кузнеца, но все равно несли сырье литейщику по его заказу.

Это может показаться странным, но одно время литейщик приходился мастеру пасынком. Дело в том, что имевший двух дочерей кузнец страшно переживал из-за того, что у него нет сына. Потому они с женой взяли к себе деревенского мальчишку, чью мать убило повалившимся при ветродуе деревом. Потерю благоверной не мог пережить и отец несчастного, он утопился в той самой речке, куда жены рудокопов сталкивали будущую мачеху сироты. Такую историю рассказывали ребенку в детстве, позже он узнал, что случилось на самом деле. Его мать изменяла отцу с совсем еще юным купцом, который уже появлялся в этой истории. Застав их однажды, супруг прогнал обидчика, жену же сгоряча прибил поленом. Опасаясь казни, новоиспеченный вдовец бежал из деревни, и больше его никто не видел. Если бы литейщик знал, что принесенная ему руда как-то связана с тем самым злополучным любовником, то никогда бы не взялся за эту