Она захлопнула журнал.

— Ох, ради Бога. Я ему шею сверну, когда он здесьпоявится. Вот, держи. — Она вытащила визитку из держателя на своем столе ишвырнула ее Клэр с ослепительной улыбкой. — Если ты чокнутая, это не моипроблемы. Скажи Его Высочеству, что если он хочет развлекаться с выпускницами,ему стоит не забывать сообщать им собственный адрес. Поняла?

— Поняла, — тихо подтвердила Клэр. Развлекаться с…Она не собиралась грузиться этим. Нисколько. — Благодарю вас.

Драконша выдохнула облако дыма из обоих ноздрей и поднялаброви.

— Надо же, вежливая. Давай, катись отсюда, пока я невспомнила, что у меня сегодня выходной.

Клэр убежала, сжимая карточку во вспотевших пальцах.

— Знаешь, — сказал Шейн двадцатью минутами позже, —я гораздо меньше волновался бы за нас двоих, если бы ты не считала меняподходящей кандидатурой для взлома и проникновения в чужой дом.

Они стояли на заднем крыльце профессора, и Клэр вглядываласьсквозь затемненное стекло в мрачную гостиную. Она почувствовала укол совестииз-за слов Шейна о взломе и проникновении, но его тут же заглушило разлившеесятепло от слов «нас двоих».

Она не осмелилась взглянуть на него. Наверняка он имел ввиду не то, что рисовало ей воображение. Скорее всего, это означало дружбу иличто-то подобное. Он обращался с ней как с ребенком. Относился как к сестре. Онне мог…

Но что, если мог?

Она не могла поверить, что думает об этом сейчас, на порогедома человека, умершего у нее на руках. Это воспоминание о скрюченном резиновомтеле профессора Уилсона охладило ее, и она наконец смогла отойти от окна ивстретиться с Шейном взглядом, не нахохлившись при этом как испуганныйворобушек.

— Ну, я не могла попросить Еву, — рассудительновозразила она. — Она на работе.

— Логично. Эй, смотри-ка, что там? — показалпальцем Шейн. Она крутнулась, чтобы посмотреть. За ее спиной звякнуло стекло, икогда она повернулась обратно, парень уже открывал дверь. — Вот. Теперь тыможешь сказать, что не знала, что я собираюсь сделать это. Ты не при чем.

Вот уж точно нет. Она все еще носила металлический цилиндрза плечом. Она гадала, восстановились ли уже вампиры, и додумался ли кто-нибудьрасспросить ассистента преподавателя в химической лаборатории. Она надеялась,что нет. Он был хорошим, и по-своему смелым человеком, но она не питалаиллюзий, что он не сдаст ее, когда припечет. В Морганвилле осталось не так ужмного героев.

Один из последних повернулся к дверному проему и сказал:

— Входи, деточка, на улице ужасно печет.

Она последовала за Шейном в дом профессора Уилсона.

Это было немного странно: видеть признаки того, чтопрофессор был здесь несколько часов назад, жил своей жизнью, и чувствовать, чтодом опустел без него. Может быть не столько странно, сколько печально. Онипрошли через кухню, и Клэр отмечала каждую мелочь. Чашку для хлопьев, стакан, икофейную кружку в сушилке для посуды. Профессор по крайней мере успелпозавтракать. Когда она коснулась полотенца под сушилкой, оно осталосьнеподвижным.

— Эй, — позвал Шейн. — Ну и что мы здесьищем?

— Книжные полки.

— Йоу. Нашел. — Голос Шейна из другой комнатызвучал несколько странно. Она последовала в соседнюю комнату — гостиную — ипочувствовала, как внутри нее все сжалось. Почему она не подумала об этом? Онбыл профессором. Разумеется, у него были тысячи книг — от пола до потолка,вокруг всей комнаты. Втиснутые на полки. Сложенные на пол. Лежащие на столе.Она считала Стеклянный дом раем для читателя, но это…

— У нас два часа, — сказал Шейн. — Затем мыуходим. Я не хочу рисковать тем, что ты окажешься на улице после захода солнца.

Она тупо кивнула и подошла к первому ряду полок.

— Он сказал, что она в черной обложке. Может быть этопоможет.

Но это не помогло. Она начала вытаскивать все книги в черномпереплете и складывать их на стол; Шейн делал то же самое. Когда онивстретились на середине полок, прошел час, и кипа была огромной.

— Какого черта мы ищем? — спросил он, разглядываякниги. Она заподозрила, что ответ «я не знаю», не будет воспринят им суважением.

— Помнишь татуировку на руке Евы?

Шейн отреагировал так, словно она пырнула его в зад вилкой.

— Мы ищем книгу? Здесь?

— Я… — она запнулась. — Я не знаю. Можетбыть. Имеет смысл попытаться.

Он просто покачал головой, с выражением чего-то между «Тычокнутая» и «Ты неподражаема» на лице. И это нельзя было воспринять каккомплимент. Она села на стул и начала листать книги, одну за другой. Пусто…пусто… пусто…

— Клэр. — Странным тоном сказал Шейн. Он передалей книгу в переплете из черной кожи. — Посмотри.

Она была слишком новой. Они ведь ищут старую книгу, верно?Это была… это была Библия. С крестом на обложке.

— Взгляни внутрь, — сказал он.

Она открыла книгу. Первые несколько страниц с золотистымобрезом были стандартными, с теми же знакомыми словами с которыми она выросла ив которые верила до сих пор. Ева говорила, что в Морганвилле осталось несколькоцерквей. Может быть, в них идут службы. Надо будет проверить.

После того, как она пролистала Исход, она обнаружила, чтодальше в страницах было вырезано углубление, в котором был спрятан маленький томик.Старый. Очень старый. Обложка была сделана из покрытой грязными разводами кожис нацарапанным на ней символом.

Символ.

Клэр вытащила книгу из Библии и открыла.

— Ну? — потребовал Шейн через несколькосекунд. — Что там?

— Это… — она с трудом сглотнула. — Это налатыни.

— И что? Что там написано?

— Я не знаю латынь!

— Ты шутишь. Я думал, что все заучки знают латынь.Разве это не международный язык всех заучек?

Она наугад схватила какую-то книгу и бросила в него. Онувернулся. Книга шлепнулась на пол. Клэр перелистала страницы в маленьком томе.Он был рукописным, написанным идеально красивым почерком выцветшимимедно-красными чернилами сотни лет тому назад.

Она на самом деле держала эту книгу в руках.

Ту, что собиралась подделать.

— Нам лучше уйти, — сказал Шейн. — Серьезно.Я не хочу быть здесь, когда приедут копы.

— Думаешь, они приедут?

— Ну, поскольку старый добрый профессор Уилсон отдалконцы после того, как вампиры обнаружили, что он их обворовывал, думаю да. Онипошлют парочку полицейских вернуть свое имущество. Так что нам пора двигатьотсюда.