— Мы все плуты, — громко сказал Петровский.

— Что? — не расслышал его собеседник.

— Мы все плутократы, — повторил СвятославОлегович, поднимаясь следом.

— Верно, — неожиданно рассмеялся Жуковский. —Конечно, мы плутократы. Мне нравится это слово. Оно более точно подходиткомпании наших нуворишей. До свидания. Связь будем держать по моему телефону.Акции я переведу вам после уплаты денег. Пятьдесят процентов вы переводите вАнглию, двадцать пять — в Австрию. Остальные двадцать пять остаются в Москве насчетах, которые я укажу.

— Хорошо. И о нашей сделке должно быть официальнообъявлено. Причем мы будем настаивать, чтобы все узнали о фактической цене заакции.

— Понимаю, — у Жуковского было прекрасноенастроение. — Вы хотите, объявив о покупке, вызвать панику на рынке иподнять курс акций? Очень умный ход. Поздравляю. Желаю вам успеха!

— И я вам, — Петровский пожал протянутуюруку.

— Будьте осторожны, — шепнул ему на прощание ГлебМоисеевич, — некоторым чиновникам может не понравиться ваше решение.

Они разошлись в разные стороны. Жуковский в сопровождениисвоих помощников вышел к автомобилю, который ждал их на улице. А Петровский иБубенцов поднялись наверх, в сьюит.

— Мне взять другой номер? — спросил Паша, когдаони вошли в номер.

— Зачем? — удивился Святослав Олегович. — Унас тут две большие кровати. Нужно быть экономными, Паша. За этот номер ужеуплатил до завтрашнего утра наш уважаемый Глеб Моисеевич, а за другой нампридется платить самим. Нельзя быть таким транжирой, Паша! — И он веселоподмигнул своему помощнику.

Понадобилось еще десять дней, чтобы уладить всеформальности. Даже Наталья Андреевна, отлично разобравшаяся в планах патрона,не стала возражать, когда они заплатили двойную цену за пакет акций, проданныйЖуковским. Пятнадцать процентов акций были куплены за тридцать один миллиондолларов при цене в шестнадцать миллионов двести тысяч. Сообщение об этойпокупке появилось на следующей день во всех газетах. Петровский умелдирижировать общественным мнением. В двух радикальных изданиях он дажеподвергся разгромной критике. Но при этом внимательный читатель не смог быобнаружить в статье никаких конкретных фактов, кроме обычной брани ипреувеличенных эпитетов в адрес агентства «Миллениум». Излишне говорить, что иэта публикация была заказана и оплачена самим Святославом Олеговичем.

Известие о покупке такого крупного пакета акций всколыхнуловсю страну Сыграл свою роль и Леонид Исаакович Бронштейн, ставший финансовымсоветником нового генерального директора Нижнебайкальского комбината. В день,когда было объявлено о покупке пятнадцати процентов акций комбината, реальнаястоимость их взлетела на двадцать пять процентов.

На следующий день акции продолжили победный рост. И опять жене без помощи самого Петровского довольно быстро удалось установить, чтоагентство «Миллениум» имеет пятьдесят один процент всех акций комбината.Двадцать пять процентов остались у Жуковского, а двадцать один процентпринадлежит компании «Мостраст». На следующий день появилась заказаннаяСвятославом Олеговичем статья, в которой сообщалось, что настоящим владельцем«Мостраста» является Евгений Герасимович Климентьев, глава администрациипрезидента, но руководит он своей компанией через подставных лиц. Разразилсяграндиозный скандал. Газеты наперебой писали о возможном новом альянсепрезидентской администрации, об агентстве «Миллениум» и опальном олигархеЖуковском, проживающим в Лондоне.

Петровский снова срочно попал в больницу, решив переждатьнесколько дней. Но ему туда привезли телефон и он услышал рассерженный голосКлиментьева, который впервые вышел из своего обычного состоянияравновесия.

— Что это за гнусная статья? — проорал он. —Кто заказал эту гадость про меня?

— Не знаю, — попытался оправдаться СвятославОлегович.

— После этой публикации акции Нижнебайкальскогокомбината выросли на треть, — уже более спокойным тоном сказал ЕвгенийГерасимович. — И кажется, я знаю человека, которому это выгодно.

— Я тоже знаю фирму, которая удвоила свойкапитал, — нахально отреагировал Петровский.

— Какую фирму? — не понял Климентьев.

— О которой написали газеты, — подсказалСвятослав Олегович. — Благодаря всем нашим усилиям ее капитал вырос сдвадцати миллионов, которые она имела месяц назад, до шестидесяти пятимиллионов! И вы хотите сказать, что недовольны мною?

— Паяц! — в сердцах рявкнул Евгений Герасимович иположил трубку.

Больше по этому поводу он не звонил, но, когдапотребовалось отправить своих кандидатов в совет директоров комбината, прислализвещение с указанием фамилии трех человек, направляемых от фирмы"Мостраст".

Едва акции комбината достигли прежнего номинала, какна связь вышел Жуковский. Он поздравил своего компаньона и попросил передатьчасть полученных им денег одной из либерально-радикальных партий. Петровскийдолго смеялся над этой просьбой, но аккуратно перевел три миллиона долларовпартии, против которой боролся.

Оставалась последняя проблема — разговор с вице-премьером. Кэтому времени акции комбината уже превысили достигнутый два месяца назадмаксимум и продолжали расти. Петровский попросился на прием и поехал в Белыйдом, чувствуя себя победителем, готовым дать серьезный бой вице-премьеру.

— Входи, — увидев его, махнул рукой хозяинкабинета. Он был в голубой рубашке и в итальянском костюме.

"Наверное, из магазина, в котором мывстречались", — отметил Петровский, усаживаясь за длинный стол.

— Чай или кофе? — спросил вице-премьер,устраиваясь напротив.

— Ничего не нужно, — Петровский принес ссобой папку с документами и нетерпеливо ждал, когда наконец они начнут разговорпо существу.

— Что там у тебя? — почти ласковопоинтересовался вице-премьер. — Наверное, уже подсчитал наши доходы?Говорят, акции невероятно выросли. Я читал статью про "Мостраст".Здорово вы поддели этого типа Климентьева! Пусть знает, что и про его делишкивсем известно. Но он тоже отхватил неплохой куш — миллионов сорок или сорокпять.

— Наверное, — не стал излагать подробностиСвятослав Олегович.

— А ты сегодня неразговорчивый, — улыбнулсявице-премьер. — Ну давай, показывай, как там наши дела. Рассказывай, что унас получилось?

Петровский открыл папку.

— Полтора месяца назад «Гамма-банк» выделил нампятьдесят миллионов долларов под двенадцать процентов годовых или три процентаквартальных, — начал отчитываться Петровский. — Мы обязались вернутьчерез три месяца пятьдесят миллионов долларов плюс три процента, значит, ещеполтора миллиона долларов. Деньги были взяты под залог нашей недвижимости.Теперь я могу вам доложить, что мы готовы погасить кредит досрочно с выплатойвсех процентов.