Утешение было слабым. Нина опять сверилась с лунным календарем. Первый день следующего новолуния будет двадцать шестого апреля. Стражам придется снова осматривать все самолеты. Они ж взбунтуются. Хорошо, если не убьют Мишеля — и Нину в придачу. А если Стражи не убьют, то сам Князь изгонит их из города за плохую работу. И куда они отправятся в таком случае? В Петербург? Или за границу?..

Нине очень хотелось надеяться, что по какой-то причине колдун перестал убивать, но в это верилось с трудом. И она привычно пыталась искать успокоения в книгах. Но почему-то никак не могла сосредоточиться ни на магических трактатах, которые продолжали присылать ей из Италии, ни даже на беллетристике.

Мишель появился спустя почти две недели, чтобы узнать, не удалось ли ей выяснить что-то новое. Нине нечего было ему сказать, кроме того, что у них оставался последний шанс схватить убийцу на месте преступления, и это может произойти двадцать четвертого апреля. Она начала было говорить, что совсем не уверена в правильности расчетов, но Мишель не стал слушать. Заявил, что, раз других версий развития событий у них нет, придется заниматься этой.

Все оставшееся до предполагаемой даты время Нина копалась в магических книгах, изучая ритуалы, связанные с духами стихий, пытаясь выяснить, как именно можно применить полученную от них силу…

И не преуспела в этом — объединенную силу четырех стихий можно было использовать практически для любых целей. В частности, создать с ее помощью очень мощное охранное заклятие, которое поможет вызвать и удержать в повиновении самого сильного демона. Даже такого, как Вельзевул, Повелитель мух. Число одиннадцать и стремительное разложение тел на морозе… Это не случайность. Вельзевул был олицетворением гниения и разложения, а еще он был проводником грешных душ в Ад.

Кому же мог понадобиться один из величайших князей Ада? Для чего? Ради мести? Чтобы натравить его на каких-то грешников и заставить тех сгнить заживо? Чтобы забрать их души? Силы Вельзевула хватит, чтобы уничтожить всех грешников разом… Ну, пусть не на целой планете, но уж на Москву точно.

И уж наверняка хватит, чтобы начать Армагеддон…

Сейчас как никогда ранее Нине не хватало ее Мастера, она чувствовала, что не справится со всем сама, она терялась в догадках, и в голову лезли самые чудовищные предположения. Модест Андреевич мог бы во всем разобраться и найти настоящую причину. Но его нет. И никогда уже не будет.

В клубе играла хорошая группа, и ритмичная музыка, попадая в такт сердцу, заводила и будоражила кровь. Сигаретный дым заволакивал потолок сизоватым туманом, в обычный запах табака вливались сладковатые нотки марихуаны. На столике стояли «Хеннесси ХО», «Джонни Уокер», «Бифитер» — выбирай на вкус. И Игорю было почти хорошо…

Вообще Игорь ненавидел Москву. Сейчас ему казалось, что он ненавидел ее всегда, но на самом деле это было не так. Когда он уезжал отсюда несколько лет назад, уезжал надолго, в чужую страну, где у него не было ни одного знакомого, он чувствовал себя паршиво. И очень злился на отца, который почему-то счел, что только за границей Игоря смогут научить чему-то дельному. Дома оставались друзья и веселые тусовки, дома оставалась девчонка, которую Игорь любил. Ну, но крайней мере, в то время он думал, что любит… Но отец не слушал возражений. Он вообще никогда не принимал во внимание желания младшего сына. И все, что он приказывал, должно было исполняться незамедлительно и без лишних вопросов.

Спустя несколько лет, почти сразу же после получения сыном диплома Нью-Йоркского университета, отец скомандовал ему возвращаться домой. И Игорю снова пришлось подчиниться. Снова бросить друзей и налаженный, ставший уже привычным образ жизни. И самое главное — ему пришлось отказаться от свободы. Только в Штатах, вдали от дома, Игорь по-настоящему прочувствовал сладость абсолютной свободы. Он мог делать все, что хотел, единственным условием было не вылететь из университета. Игорь учился сносно, и отец регулярно переводил ему деньги. Столько, сколько Игорю было нужно. И, разумеется, когда ребенок вздумал бунтовать и заявил, что вообще не хочет возвращаться в Россию, папочка просто пригрозил, что закроет кредит. Совсем. Оставайся, деточка, если хочешь, но зарабатывай на жизнь сам. Очень смешно.

Игорь вернулся в Россию год назад и был тут же приобщен к семейному бизнесу. Отец хотел получать дивиденды от вложенных в сына средств. Он был настолько оптимистичен, что даже поставил Игоря главой одного из своих новых проектов — фирмы, занимавшейся строительством коттеджей в Подмосковье. Спустя некоторое время отец понял, что Игорек не годится в руководители. Понял, к счастью, быстро, до того как сын на пару с некстати разразившимся кризисом доконал проект. Но вместо того чтобы отпустить непутевого ребенка на все четыре стороны, отправил его в заместители к старшему брату Павлу. Тем самым в очередной раз подтвердив привычное положение вещей — Павлик приглядывает за Игорьком. Так было, так есть и так будет вечно.

Три дня назад отец с Павлом улетели в Канаду на какие-то переговоры и до конца рабочей недели оставили Игоря на фирме главным. Какая честь! И какое доверие! Каждый день Игорю приходилось являться в офис, сидеть в кабинете, от нечего делать ползать по Интернету и подписывать документы для бухгалтерии. Вникать в дела и действительно пытаться работать Игорю было влом. Во-первых, Павлик оставил всем сотрудникам четкие указания, которые не нуждались ни в каких корректировках. Во-вторых, Игорь был уверен, что отец все равно никогда ничего ему не доверит, что он так и останется под присмотром у Павлика на всю жизнь. Так чего трепыхаться?

Игорь послушно являлся в офис каждый день, сидел там пару часов, подписывал, что нужно, и отправлялся по своим делам. Сегодня, к примеру, он встречался с друзьями в клубе. Но это уж сам бог велел — был вечер субботы, законный выходной, который вполне можно потратить на собственные удовольствия. Да и вообще, как раз сегодня отец с Павликом должны вернуться из командировки, и это автоматически снимало с Игоря обязанности генерального директора. Может быть, они вообще уже дома. Может быть, как раз сейчас звонят ему на мобилу, чтобы срочно узнать, как дела в их разлюбезной фирме. Ничего, подождут до понедельника. По прибытии в ночной клуб Игорь моментально выключил телефон. Выключил, испытывая сладостное злорадство.

Сегодня они встречались в клубе большой компанией; давно уже не было такого, чтобы все пришли. Помимо Игоря с Викой были Виталик с Машкой, Илья с Кариной и даже Женька пришел с какой-то новой девушкой. Долгая ночь обещала приятное времяпрепровождение.

Рядом с Игорем сидела Вика, прижимаясь так тесно, будто пыталась прилепиться наподобие сиамского близнеца. Илья как всегда рассказывал какую-то чушь, и все глупо над ним ржали. Не потому, что действительно смешно, просто всем было уютно и хорошо. Можно было расслабиться и на время забыть обо всех неприятностях. Забыть об отце, о Павлике и вообще о том, что жизнь сурова и несправедлива.