— Нет, мы летим! — рявкнул Игорь и с силой толкнул брата в плечо. — Мы хотим лететь, понимаешь? Мы хотим лететь!

Краем глаза он заметил, как на лице их нового друга мелькнула досада. Показалось даже, что на миг глаза блондина вспыхнули серебряными искрами, черты лица заострились и сквозь них проступило нечто чужое, тщательно скрытое и не совсем человеческое… Вот это да. А вроде и не курили сегодня ничего…

— Хватит! — скомандовал блондин. — Мы теряем время!

Он снова посмотрел на Павла, и целых пять секунд длился поединок взглядов. Игорь видел, как в темно-карих глазах брата медленно разливается серебряный свет, гася их упрямый блеск, делая их пустыми и сонными. И Павел сдался. Вдруг покачнулся, словно его ударили, и отвел взгляд.

— Летим, — проговорил он обреченно, — хорошо.

Игорю не очень хотелось брать с собой брата, но, по большому счету, было уже все равно. То, что Павлик пошел на попятную, примирило Игоря с его существованием, и он даже устыдился своей ярости.

— Да не парься ты, — сказал он, по-дружески хлопнув Павла по плечу, — завтра вернемся. Нельзя только работать, надо еще и развлекаться иногда.

Павел молчал, он шел вслед за всеми, и его немного покачивало, будто он перебрал спиртного.

Все вместе они сели в длинный лимузин, ждавший у дверей клуба, и поехали. Куда-то. В аэропорт, куда же еще, да? В машине атмосфера снова стала такой же приятной и непринужденной, какой была в клубе до приезда Павла. Они пили виски, болтали о ерунде и много смеялись. Даже Павлик, похоже, под конец расслабился. Может, в самом деле решил, что иногда можно и развлечься?

В небольшом аэропорту, ничуть не похожем на суетные Внуково или Шереметьево с их вечными толпами и напряженным трафиком, их ждала маленькая симпатичная Cessna, рассчитанная на двенадцать пассажиров. Ни тебе паспортного контроля, ни рамок металлодетектеров, ни даже BИП-залов — вот что значит цивилизация! А Пашка пусть смотрит и мотает на ус. А то — договоры, подписи, курьеры… тьфу. Не так жить надо, братишка, не так!

В салоне было тесновато, в два ряда стояли повернутые друг к другу мягкие уютные кресла. Между ними можно было установить столики, до поры до времени спрятанные в стенных панелях. Напротив входа располагался бар, набитый до отказа напитками на любой вкус.

Управлять самолетом должны были два пилота — или, может быть, пилот и штурман? По крайней мере, какие-то два мужика в летной форме уже копошились в кабине, включая приборы.

— А где стю-стюа-ардесса? — заплетающимся языком спросил Виталик.

— Не предусмотрена, — пожал плечами их новый друг, — я не думал, что она понадобится. Придется обойтись своими силами.

И в самом деле, зачем им стюардесса? Своих девок хватает! У Павлика, правда, девки нет, но вряд ли этот зануда захочет заняться сексом с незнакомкой на борту самолета. Да и места ей в маленьком салоне, признаться, тоже не нашлось бы.

Пассажиры расселись, и уже через несколько минут самолет получил разрешение на вылет.

Все остальное произошло очень быстро.

Даже не склонным к аэрофобии людям тревожно в тот миг, когда самолет отрывается от взлетной полосы и резко взмывает вверх. Ведь именно тогда становится по-настоящему ясно, все ли у самолета исправно, не откажет ли прямо сейчас какой-нибудь важный узел, не отвалится ли крыло. К тому же никому из собравшихся еще ни разу не приходилось летать на частных самолетах. Все послушно пристегнули ремни безопасности и сидели тихонечко, напряженно дожидаясь, когда самолет наберет высоту и ляжет на нужный курс.

Игоря ощутимо вдавило в кресло, самолет дал крен на левое крыло, разворачиваясь, в иллюминаторе мелькнули огни города, а потом воцарилась непроглядная темнота.

До окончательного набора высоты было еще далеко, когда их новый друг вдруг отстегнул ремень и поднялся из кресла. Лицо его было напряженным и сосредоточенным, и снова в нем проявилось что-то жутковатое, не совсем человеческое. Парень осторожно вынул из внутреннего кармана узкий чехол, из которого извлек красивый, явно антикварный нож. Игорь даже хотел в первый момент восхититься, но слова застряли у него в горле, и по спине прокатился холодок. Игорь оглянулся на своих друзей — все они тоже смотрели на нож со смесью удивления и все нарастающего ужаса. И все молчали.

— Времени мало, придется нам поторопиться, — проговорил их новый друг, быстро оглядел собравшихся, будто выбирая, с кого начать, и вдруг направился к Павлу — тот сидел напротив Игоря.

— Начнем с тебя. Ты здесь единственный, кто способен сопротивляться. Знаешь, из тебя получился бы хороший вампир. Право, жаль, что мне не нужны Птенцы.

Игорь растерянно взирал на них, не понимая ни слова.

О чем он говорит? Чушь, нелепица… Вампир? Птенцы? Какие еще птенцы?!

Павел дернулся в кресле, Игорь не видел его лица, его загораживал этот сумасшедший, он видел только побелевшие от напряжения пальцы, вцепившиеся в мягкий кожаный подлокотник.

— Ты не сможешь со мной бороться, — сказал парень, приставляя нож к шее Павла, — это не под силу человеку. Лучше расслабься, для тебя все уже закончилось.

И он полоснул ножом по горлу брата.

Игорь хотел закричать, но лишь едва слышно захрипел, широко разинув рот. Выпучив глаза, он вертел головой, но все его друзья так же, как он, взирали на происходящее с немым ужасом, не имея сил даже пошевелиться.

Убийца шепотом произнес какую-то бессмысленную фразу и подставил под струю бьющей из Павлова горла крови широкую чашу.

Потом направился к следующей жертве.

Игорь не стал смотреть, кого он выберет, ясно было, что этот придурок убьет их всех, одного за другим, он смотрел на тело своего брата, бьющееся в предсмертных судорогах, истекающее кровью. Крови было очень много, она залила дорогой костюм, выкрасила в темно-багровый белоснежную рубашку, стекала на кресло и капала на пол, собираясь в огромную лужу. Игорь не отрываясь смотрел на Павлика, ловя последние мгновения его жизни, и по лицу его текли слезы.

Убийца тем временем методично резал глотки всем его друзьям, одному за другим, повторяя один и тот же ритуал, с произнесением странной фразы на непонятном языке и небольшим количеством крови, собираемой в чашу.

Теперь кровь была повсюду. Она забрызгала обшитые нежными кремовыми панелями борта, она текла между кресел и проливалась в проход, она залила весь пол, от носа и до хвоста маленького самолета, она просочилась и в кабину нилотов, пачкая их черные, начищенные до блеска ботинки. Но летчики сидели в своих креслах и не оборачивались, будто им вовсе не было дела до того, что происходит с пассажирами в салоне. В конце концов убийца подошел и к ним и перерезал горло обоим.

Игорь был последним. Все еще не в силах шевелиться, он смотрел по сторонам, надеясь на то, что либо в клубе подмешали в выпивку какую-то дрянь, либо он все-таки втянул косяк — и напрочь забыл о том. Мыслил он, впрочем, достаточно трезво. По крайней мере разума хватило на то, чтобы удивиться убийству пилотов. Как этот псих собирается сажать самолет? Он летчик? Или собирается погибнуть вместе со всеми? Похоже на то… А что еще остается? На земле его непременно схватят и приговорят к смертной казни. Или у нас в стране нет смертной казни? Тогда его убьет их с Павликом отец. Найдет и убьет, даже если до чертова маньяка не доберется правосудие.