Дима на мгновение задумался:

– Ладно, валяй! Твоя правда.

Дюшка проснулся в подвешенном состоянии. У него было странное чувство: ему казалось, что у него теперь нет никаких чувств! То есть ощущения были, по полной программе, а вот… Ой, и еще он висел в воздухе! Дюшка моментом вспомнил о том, что он теперь – супермутант, такой же, как его друг Венька Бе… то есть Ризи Шортэндлонг. То есть он теперь может все! Буквально все! Есс!!!

Первым дело Дюшка начал учиться ходить, не проваливаясь в землю. То, что вчера казалось невозможным, сегодня получалось почти само собой. Лишние мысли у него в голове больше не крутились и высосанные из пальца нравственные проблемы не тревожили.

– Ну, с чего начнем развлекаться? – потирая руки, спросил Ризи, когда Дюшка освоил не только ходьбу, но и полеты, элементарные превращения себя в своих знакомых и прохождение сквозь твердые предметы.

– Знаешь, первым делом я хочу попасть домой! – заявил Дюшка. – Утереть нос всем этим дармоедам из секретного института. Гады! Всю жизнь за мной наблюдали, представляешь? Разве это можно так оставить?

Ризи согласился: нельзя такие вещи прощать. Они понеслись домой, шутя облетая самолеты и пугая электронных автопилотов. Вы когда-нибудь летали? Не в кресле самолета, не под куполом парашюта, не во сне. Вы летали когда-нибудь на самом деле? Полетайте хотя бы сейчас, с Дюшкой.

Дюшка оторвался от земли медленно, осторожно. Он потянулся вверх, и его пятки инстинктивно приподнялись над поверхностью.

Диди. Чтобы оторваться от земли, следует тянуться к небу не руками, а плечами, лопатками и верхними боковыми частями спины. Не мышцами, а как бы самим телом. Руки вам понадобятся в полете для маневрирования, а ноги теперь уже практически только для приземления. Ну, или если в полете невзначай нос, например, зачешется, его лучше ногой чесать, а не крыльями…

Дюшка слегка оттолкнулся носочками и тихонько оторвался от земли. Его переполняло ощущение не легкости, а того самого чувства, которое неизменно появляется у человека, совершающего свой первый осознанный полет: пять процентов восторга со сладким замиранием сердца и девяносто пять процентов удивления по поводу того, почему никогда раньше ты этого не делал. Днем воздух около земли теплее. Чем выше, тем прохладнее. Но если ты – мутант, ты не чувствуешь, что он – теплее. Ты чувствуешь, что он как будто внизу чуть более вязкий и течет вертикально вверх. И очень неоднородный.

И постоянно меняет структуру, даже в самую что ни на есть безветренную погоду. А совсем высоко: как будто частички воздуха – каждая сама по себе.

Диди. Представьте себе, что вы не умеете ходить.

Чтобы научиться ходить, вам необходимо встать ровно, держа равновесие относительно поверхности путем незначительных колебаний мускулов в основном стопы и голени (начинающие могут помочь себе руками). Затем перенести тяжесть тела на одну ногу, одновременно сгибая вторую в колене и паховой области и немного теряя равновесие, наклоняя тело вперед…

Представьте себе, что вы не умеете летать.

Чтобы научиться летать, вам необходимо зависнуть в воздухе, держась относительно воздушных потоков путем незначительных колебаний в основном спины (начинающие могут помочь себе руками). Затем…

Нет, простите. Даже по самому точному описанию не умеющий ходить или летать не научится этим двум простым типам перемещения себя в обычном трехмерном пространстве. Это все надо пробовать на практике.

По дороге ребята обсуждали, как лучше им поступить. В одном сошлись сразу: прежде чем мстить, нужно точно выяснить, кто в этом институте работает, чем занимается и кто какой конкретно вред наносил Дюку.

Свой родной город с высоты мутантского полета Дюшка не узнал. Если бы Бес не сказал: «Подлетаем», он бы и не понял, где они находятся.

– Ничего я не говорил! – удивился Ризи и подумал: «Неужели Кривая Клюшка умеет читать мои мысли?»

– Во-первых, ты говорил, – возразил Дюшка. – Во-вторых, мне не нравится, когда ты называешь меня Кривой Клюшкой. А в-третьих, никаких твоих мыслей я читать не умею. Хотя… Ой! Умею, оказывается…

Ризенгри чуть на Землю не упал! Ни фига себе! Почему такая несправедливость? Дюшка ведь мутант по его образу и подобию, полная копия! Он не должен уметь читать мысли, если сам Риз не умеет этого делать!

– Да умеешь ты, умеешь! – успокоил его Дюшка. – Просто никогда не пробовал.

Диди. Прочесть мысли другого человека не представляет особого труда. Единственное, что для этого требуется – это «войти в резонанс» с тем, мысли кого ты собираешься прочесть. Помните про уровень дельта? Вот это примерно оно и есть. На какое-то очень короткое время тебе необходимо забыть о себе как о личности. Избавиться от своих желаний, включая желание прочесть чужие мысли…

Мальчики подлетали к городку с юга. Пока прямо под ними темным ровным пятном простирался старинный заповедник. Некоторые мутанты, из тех, кто победнее, занимались в нем иногда контрабандной охотой на грибы и ягоды. Еще ходили слухи о том, что в этом заповеднике водятся настоящие, не синтезированные, чирикоптериксы: то ли воробьи, то ли вороны. Дюшка в эти слухи верил, а Ризи – нет. Заповедник отделяла от города чистая, спокойная речка. В реке было такое незначительное количество ртути и других тяжелых металлов, что даже первым мутантам в ней иногда можно было плавать, не говоря уже о вторых и третьих. Сразу за рекой начинались знаменитые заливные луга, строительство домов на которых было строжайше запрещено местной администрацией. Действительно, кроме виллы мэра и домов двадцати его помощников, на лугах было построено еще всего несколько дач, и все. На оставшихся свободных местах красовались обычно горы мусора, с которым мэр и его помощники отчаянно боролись, желая сохранить уникальный природный комплекс в первозданном виде.

За лугами, на холмистом плоскогорье, лежал родной Дюшкин город. Он числился биологическим академгородком со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ни одного завода или еще какого-нибудь отравляющего атмосферу предприятия в нем не было. Полеты на воздушных такси в черте города категорически запрещались. Дети, отстающие в школе по двум и более предметам, считались дебилами, не имеющими морального права жить в городе. И минимум один член каждой семьи был обязан работать в одном из многочисленных научноисследовательских институтов, выстроившихся в линию за жилыми кварталами. Или, в крайнем случае, кому-то в семье полагалось иметь справку об инвалидности. В семье Дюшки в институтах работали и мама, и папа, и даже дедушка, а в семье Риза мама была инвалидом со справкой.

Среди высотных домов в самый центр города вклинился разноцветный, сложной формы, купол торгового комплекса. Слева от него, окруженный голым сквером, белел храм – постройка позапрошлого века. Правее, ближе к частным постройкам, сияла голубым защитным полем старинная усадьба – памятник архитектуры и место паломничества редких туристов – бездельников. Вообще-то эта усадьба была построена в трех километрах отсюда, на том месте, где сейчас располагался зимний центр досуга и отдыха. Но ее перенесли поближе к гостинице, поскольку за три километра многим туристам было лень ходить, и дохода с нее получалось мало.