Шрифт:
Интервал:
Закладка:
21 мая царь Василий выступил во главе армии к Туле. Местом сбора стал Серпухов, куда, помимо служилых людей, собрались даточные люди из северных и центральных уездов, а также служилые мурзы и татары из Романова, Казанского уезда, чуваши и черемисы.
Сторонники «царя Дмитрия» попытались упредить движение правительственных войск. Из Тулы в сторону Серпухова и Москвы выступили отряды под командованием князя Телятевского и Болотникова. Узнав, что в Туле стоит сам царь с крупными силами, мятежные воеводы повернули на Каширу, возможно, намереваясь ударить по столице. Царским воеводам удалось разбить «воров» в битве на реке Восме (5–7 июня). В бою отличились рязанские дворяне под командованием Федора Булгакова и Прокопия Ляпунова, которые теперь верно служили Шуйскому. «Воровских» казаков и иных воинских людей гнали и брали в плен на протяжении тридцати верст. Часть мятежников добивали в буераке, но те сопротивлялись, пока у них не кончился порох. Согласно царской грамоте, были захвачены «наряд (артиллерия), и набаты, и знамена, и коши все», а также более 5 тысяч пленных. Это сообщение, помимо информации о потерях восставших, дает представление о масштабах событий и серьезности ситуации. Царскому войску противостояла не толпа голодранцев, а организованное подразделение во главе с крупным военачальником боярином Телятевским, имевшим боевой опыт предыдущей кампании. Болотников попытался еще раз остановить царские войска и дал бой в окрестностях Тулы, но вновь потерпел поражение и заперся в городе. Осада крепости началась 12 июня передовыми отрядами правительственных войск, а в конце месяца подошли основные силы во главе с царем.
Тульский кремль сохранился до настоящего времени. Прямоугольный кирпично-каменный кремль строился с 1507 по 1520 год. Создателем кремля, скорее всего, был кто-то из итальянских зодчих, под командой которого трудились русские строители. Кремль имеет пять глухих башен и четверо ворот на каждое из направлений. Особенность кремля, хорошо заметная и в наши дни, – его расположение в низине, а не на возвышенности. Крепость, правда, была прикрыта реками Упой, Тулицей и Хомутовкой, Ржавской гатью и оборонительным рвом, и этого было вполне достаточно для обороны от крымских татар. Очевидно, выбор места для строительства кремля был подчинен стратегическим соображениям: крепость должна была запереть дорогу. Строителям пришлось возвести крепость на зыбкой почве, насыщенной грунтовыми водами, и потому они соорудили мощнейший фундамент глубиной до 5,5 м. Для тульской обороны 1607 года расположение кремля в низменности, насыщенной водой, имело роковое значение.
Протяженность стен Тульского кремля около 1 км, высота – около 10 м, башен – 13–15 м. Площадь крепости составляет около 6 гектаров. Согласно писцовой книге 1685–1686 годов, в «городе» не было колодца (что довольно странно, учитывая высоко пролегавшие грунтовые воды), но существовал тайник от угловой Ивановской башни к реке Упе. Помимо кремля, Тула была защищена деревянным частоколом – острогом, стоявшим на валу. Он полукольцом охватывал Кремль и выходил к реке. В стенах было несколько проездных ворот.
Когда царь Василий Шуйский подступил к Туле, город был окружен. Мятежники удерживали острог и кремль. Царские воеводы расставили артиллерию так, что могли простреливать город с двух сторон. Артобстрел наносил большой урон осажденным, которые стойко сопротивлялись и даже совершали вылазки: «ис Тулы вылоски были на все стороны на всякий день по трожды и по четырежды, а все выходили пешие люди с огненным боем и московских людей ранили и побивали».
Лжепетр и его воеводы держались несколько месяцев. Чем дольше стоял Василий Шуйский под стенами Тулы, тем хуже становилось его положение. Возрастала угроза мятежа, болезней и дезертирства в воинстве.
Что поддерживало защитников крепости? Крепкие стены Тулы, вера в свои силы, опыт успешного противостояния царским войскам – все это вселяло надежду. Но было и нечто большее. Еще зимой 1606/1607 года в Литве появился человек, принявший (не вполне добровольно) имя «царя Дмитрия». Самозванец получил известность, к нему стали собираться казаки, шляхта и другие ратные люди. В сентябре 1607 года он собрал в литовском Стародубе около 4 тысяч войска и двинулся на помощь Туле. С этим войском были связаны надежды тульских «сидельцев». Лжедмитрию II чуть-чуть не хватило времени, чтобы протянуть руку осажденной Туле. Его появление в окрестностях города должно было переломить ход войны, но самозванец опоздал.
Финал тульской обороны был необычным. К царю явился муромский сын боярский Иван Сумин сын Кровков по прозвищу Мешок и предложил затопить Тулу. Поначалу Кровкова подняли на смех, но он был настойчив и ручался головой за успех дела. Тогда царь Василий вместе с боярами рассмотрел этот проект и нашел его приемлемым. Работа закипела. По сообщению «Карамзинского хронографа», Кровков
плотину делал, секли лес, и клали солому и землю в мешках рогозинных, и вели плотину по обе стороны реки Упы <…> И плотину зделали и реку Упу загатили, и вода стала большая, и в острог и в город вошла, и многие места во дворех потопила, и людем от воды учала быть нужа большая, а хлеб и соль у них в остроге был дорог, да и не стала.
В мятежной армии из‐за голода началось дезертирство. По словам хронографа, в день сдавались по 100, 200 и даже 300 человек.
К. Буссов, находившийся в осажденной Туле, писал:
На реке Упе враг поставил запруду в полумиле от города, и вода так высоко поднялась, что весь город стоял в воде и нужно было ездить на плотах. Все пути подвоза были отрезаны, поэтому в городе была невероятная дороговизна и голод. Жители поедали собак, кошек, падаль на улицах, лошадиные, бычьи и коровьи шкуры. Кадь ржи стоила 100 польских флоринов, а ложка соли – полталера, и многие умирали от голода и изнеможения.
Предводители мятежного войска были готовы на любые средства, чтобы еще протянуть время – второй самозванец был совсем близко… И такое средство, по свидетельству Буссова, нашлось:
К князю Петру и Болотникову заявился старый монах-чародей и вызвался за сто рублей нырнуть в воду и разрушить плотину, чтобы сошла вода. Когда монаху обещали эти деньги, он тотчас же разделся догола, прыгнул в воду, и тут в воде поднялся такой свист и шум, как будто там было множество чертей. Монах не появлялся около часа, так что все уже думали, что он отправился к черту, однако он вернулся, но лицо и тело его были до такой степени исцарапаны, что места живого не видать было. Когда его спросили, где он так долго пропадал, он ответил: «Не удивляйтесь, что я так долго там