В просветы между прутьями виднелась спальня. Ханна встала на четвереньки и увидела, что Машины под кроватью нет. На ковре у кровати лежал телефон.

– Это мамин, – всхлипнула Ханна.

Экран телефона был разбит. Вокруг валялись какие-то мелкие детали.

Дьявол распрямил ладонь, вставил ее в замочную скважину ворот, повернул руку, и ворота распахнулись.

– Ждите здесь, – сказал он.

Он медленно вошел в спальню, неторопливо осмотрел ее, скользнув взглядом по каждому укромному уголку, и раздул ноздри. Он тщательно проверил все вокруг, даже задумчиво поглядел на потолок, а потом кивнул, подзывая дедушку.

Дедушка с опаской направился к нему. За ним последовал Ветроцап, тоже с превеликой осторожностью.

Дедушка хмыкнул.

Посмотрел на книжный шкаф. На полке больше не было фигурки, которую дедушка подправил, прежде чем уехать в Биг-Сур. Кто-то ее разломал, а колесики и шестеренки теперь валялись на полу рядом с маминым телефоном.

– Насколько мощным было устройство? – спросил Дьявол.

– Полностью отвращало все, вплоть до старших демонов сна, – сказал дедушка. – А после юстировки остановило бы даже душереза третьего уровня. Легкость, с которой его уничтожили, не может не настораживать. Предположительно, для этого требуется присутствие одного из Падших или их представителя, специально наделенного особой силой.

Папа Ханны протиснулся мимо тети Зои и поднял с пола телефон. Ханна заметила, что на телефоне больше нет чехла, который папа заказал для мамы по интернету. На чехле была фотография – мама, папа и Ханна сидят на веранде ресторана «Воронье гнездо». Почему мама сняла чехол? Чтобы его не видел тот, кому нравится только мама, а не папа с Ханной?

Папа начал нажимать кнопки на экране.

– Это ее телефон?

– Кажется, да, – кивнул папа. – Модель та же самая. Я пытаюсь проверить, но он не включается.

– И не включится, – сказал дедушка. – Через спальню прошел такой мощный поток энергии, что все электронные устройства расплавились. А трещины на экране… возможно, она отбивалась. Хотя, может быть, здесь резко и внезапно изменились температура и давление. Но в таком случае должны быть другие признаки…

– Какие?

– Кратер внушительных размеров.

– Отбивалась от кого? Или от чего?

Дедушка смущенно пожал плечами.

– Так, – сказал папа тоном, хорошо знакомым Ханне; таким голосом папа обычно объявлял, что время вышло и пора делать домашнюю работу по математике, иначе последует запрет на Ютьюб библейских пропорций. – Я больше не намерен довольствоваться уклончивыми ответами и обрывочной информацией. Немедленно объясните, что за чертовщина тут происходит.

Ханна с дедушкой беспомощно переглянулись.

– Да все очень просто, Стив, – беспечно заявила тетя Зои. – Если я правильно поняла, наш отец вот уже несколько сотен лет работает вот на этого престарелого господина в черном костюме. Кстати, этот самый господин – Дьявол.

Папа изумленно посмотрел на сестру:

– Тебе что, опять сменили лекарства?

– Кстати, отец был лично знаком с Иоганном Себастьяном Бахом и сконструировал машину, которая превращает зло в электричество, ну или как-то так. А еще их сопровождает бес, который похож на большой гриб, но мне не дано его увидеть, и тебе, наверное, тоже.

– Ах, на гриб? – возмутился Ветроцап. – Чего она обзывается?!

Папа Ханны вздрогнул и огляделся:

– Кто это сказал?

– Гм, ты его слышишь, – пробормотал дедушка. – Интересно.

– И чем здесь воняет?

– Серой, братишка, – пожала плечами Зои.

Сначала папа уставился на Зои, потом на дедушку и, наконец, на Дьявола. Ханна знала, что у папы богатое воображение, поэтому он не станет, как герои фильмов, кричать: «Не верю!» – все отрицать, требовать, чтобы ему предъявили скрытую камеру и все такое. Папа был очень умный. Он своими глазами видел, что в спальне дочери возникли таинственные железные ворота, и прекрасно понимал, что ей не хватило бы сил и терпения установить их самой. А еще он слышал бестелесный голос. Папа вполне был способен сообразить, что происходит нечто странное.

Однако ему захочется это осмыслить и понять. У взрослых всегда возникает такое желание, даже если истина не становится ближе и понятнее.

– Это правда? – спросил папа у Дьявола.

– Да, – ответил Дьявол.

– А что случилось с моей… с Кристен?

Дьявол взглянул на дедушку:

– Инженер, уведи его на первый этаж и объясни, в чем дело, чтобы он больше не задавал вопросов. У нас нет времени.

– Пойду-ка я с вами, – заявила тетя Зои. – Вдруг я в первый раз что-то упустила.

Ханна двинулась было за ними, но Дьявол ее остановил:

– Нет, ты останься.

Он дождался, когда все отошли подальше, и подступил к ней:

– Если помнишь, мы уже проходили через эти ворота.

– Ага. Забудешь такое, как же.

– Расскажи, что ты видела за воротами.

– А ты не знаешь, что ли?

– Я не властен над этим местом. Все видят его по-разному. Ворота переносят человека в личное Позади, созданное его душой и историей его жизни.

– А что такое Позади?

– Еще одно название ада, которое точно описывает место, куда попадают живые. В этом доме реальность ослабела, но еще достаточно сильна и не позволяет воротам поглотить все вокруг. Но если Падшие завладеют Машиной жертвоприношений, то все изменится. Расскажи, что ты видела.

– Я попала в парк.

– В настоящий парк? Который существует в этом мире?

– Да, – кивнула Ханна. – В парк «Оушен-вью», на восточной окраине, на другом берегу реки.

– С тобой там что-то случилось? В настоящей жизни? Что-то плохое, о чем ты никогда и никому не рассказывала?

– Нет. Мне там нравится. Я там стала самостоятельной.

– В каком смысле?

– Я научилась качаться на качелях.

– И ты видела маму в Позади?

– Да, – еле слышно призналась Ханна. – Ну, мне так показалось. Я не видела ее лица. Она была тенью, похожей на маму. Только она как будто не знала, кто она.

Она рассказала все, что видела, вплоть до того, как фигура из лоскутных теней пронеслась мимо нее и прыгнула в облако.

– Она тебя как будто заманивала?

Слово «заманивать» Ханна слышала только в рассказах про незнакомцев, предлагающих подарки, всякие развлечения и возможность прокатиться в машине, – от таких типов надо держаться подальше. Ей не понравилось, что это слово можно применить к маме. Она неохотно кивнула, едва сдерживая слезы.