всё медленнее, каждый шаг давался с трудом, дышалось всё сложнее. Ноги заплетались, перед глазами плыло. Не успела она подумать и что-либо спросить, как Система сама посчитала нужным сказать:

[Это Ядовитые Шипастые Пауки.]

Сама очевидность. Тан Сюэхуа и без её подсказок заметила шипы на лапах пауков и прекрасно ощущала, как их укусы ослабляли её, она сама могла предположить, что создания были ядовитыми. Лучше бы Система подсказала, как от них убежать, где укрыться, а в идеале — чем конкретно их одолеть.

Ноги совсем отказывались передвигаться, Тан Сюэхуа уже еле делала шаги, спотыкалась, как вдруг упала без сил. Она дрожала, боясь обернуться, слышала, как её настигают пауки. Кусала губы, впивалась пальцами в землю, пыталась ползти дальше. Воздуха не хватало, дышать становилось тяжелее, тяжёлые веки смыкались. Одними губами она попыталась сказать:

— Видимо, умру я не от твоих рук, Ху Цюэюн.

Губы дрогнули в слабом подобии улыбки.

И тогда её осенило. Пилюли! Может, особых против местных тварей у неё и не было, но от яда что-то могло найтись. Только жила она не в фильме, где на таких сценах злодеи (в её случае пауки) часто замедлялись, а герои (в лице её самой) успевали сделать всё необходимое — достать оружие, перевоплотиться, подумать о куче всего. Но она находилась в новелле.

Даже дотянуться до рукава Тан Сюэхуа не успела, гигантский паук навис над ней, окружённый более маленькими особями.

Но хотя бы антагонисты тут не умирали (или почти не умирали, не будем обо всех говорить) нелепыми смертями. Возможно, Система посчитала, что главу пика Мрачной Яблони всё-таки должен убить главный герой, и сгенерировала рояль в кустах — типичный для новеллы «Из тёмных вод». Из кустов — в прямом смысле этого слова — выпрыгнул Скиталец, которого Тан Сюэхуа совершенно не ждала, но его появлению не удивилась ни капли. Даже немного расстроилась, что объявился не главный герой.

Демонический принц, видимо, поднявший воду со всех болот, смыл пауков гигантским мощным потоком. Почти вырубившаяся читательница прекрасно чувствовала отвратительную вонь, исходящую от воды. Самый большой паук закопался лапами в землю и удержался на месте, в то время как остальных унесло течением.

Скиталец крикнул издалека:

— Цзецзе, ты в порядке?

Хотя она и испытывала благодарность за спасение, но захотелось съязвить:

— Чуть в болото не засосало, а так терпимо.

Тан Сюэхуа наконец-то добралась до красной пилюли в рукаве и мигом проглотила, после чего перевернулась на спину, попыталась опереться на руки и встать, но не смогла и в итоге осталась лежать.

Как и большинство заклинателей, коим Скиталец не являлся, он прекрасно владел мечом, пытался пронзить им паука и прогнать, вот только лапы того оказались настолько огромными и твёрдыми, что оружие их даже не царапало, а к брюху не подобраться.

Демонический принц решил не заниматься бесполезной ерундой, а подбежал к Тан Сюэхуа, наклонился и спросил:

— Цзецзе так и будет валяться?

Беспомощная, она вскинула брови и ответила:

— Если Его Высочество не соизволит помочь, то да.

Он пробурчал:

— Ну и лежи.

И отвернулся. Он всё ещё дулся? Как он мог столько времени таить обиду? И уже не улыбался, как прежде…

Паук не собирался стоять в стороне без обеда, а зашипел и плюнул в их сторону паутиной. Скиталец отскочил и увернулся, а вот нога Тан Сюэхуа прилипла к земле. Она прикинулась жертвой, демонстративно вздохнула и уже с ненаигранной слабостью поднесла руку ко лбу.

— Какая жалость, теперь я тут умру.

Она запуталась в своих мыслях, не понимала, что испытывала к демоническому принцу. Он казался добрым и весёлым, с ним приятно проводить время, но раз он злился, то и ей хотелось подразнить его. Скиталец, уже успевший запрыгнуть на ветку, нахмурился:

— Цзецзе слишком гордая, чтобы попросить о помощи? — он изогнул одну бровь. — А извиниться способна?

— Увы, такими способностями не обладаю.

Что тянуло её за язык?! Она же могла просто сказать: «Прости, мне жаль, что я тебя бросила», почему она несла какой-то бред? Вроде бы не Система заставляла её говорить, а она сама по своей воле произносила такое.

— Ну и пожалуйста.

На лице Скитальца за всё время встречи не мелькнуло ни тени улыбки в её сторону. Он спрыгнул на землю в противоположную от Тан Сюэхуа сторону и неторопливо двинулся прочь, с хрустом раздавив ветку, валявшуюся на земле.

Раз лишнее препятствие ушло, а одна из жертв была поймана паутиной, довольный Ядовитый Шипастый Паук устремился к главе пика Мрачной Яблони. Та встала на руки, замахала свободной ногой и упёрлась в землю, с трудом подтянулась и попыталась высвободиться, но паутина не поддавалась. Противная, липкая, ещё и на удивление пахла протухшими яйцами. Тан Сюэхуа свела брови, закусила нижнюю губу и закричала:

— Хорошо, извини. Теперь поможешь?

Радовало, что благодаря пилюле яд ослаблял своё действие, она хотя бы уже легче двигалась, но вот вырваться из липкой паутины не могла. Бесполезные духовные силы не оказывали совершенно никакого эффекта, она сейчас чувствовала себя волшебником с недействующей магией.

Скиталец остановился, но оборачиваться не стал, только спросил:

— Цзецзе что-то сказала? Или Моему Высочеству послышалось?

Какой противный…

Система решила вставить свой комментарий:

[Про таких говорят: «где было синее море, там ныне тутовые рощи».]

* Об огромных переменах и превратностях судьбы (кит. 沧海桑田)

«Система, вот ты мне сейчас ничем не помогаешь. И я не согласна с тобой, он просто злится».

Тан Сюэхуа знала это выражение, оно означало, что место, ситуация или человек изменились, что в её воспоминаниях оставалась одно, а на деле уже другое. Вот только читательница сильно сомневалась, что Скиталец уже не прежний. Если они помирятся, то он будет улыбаться как раньше, поэтому ей оставалось повторить ещё громче:

— Ваше Высочество, я нижайше прошу прощения, не соизволите ли помочь жалкому человеку?

— Моё Высочество подумает.

Вот козёл!

— В смысле подумаешь? Меня вообще-то паук хочет съесть, если Ваше Высочество вдруг не заметили.

На этот раз он обернулся и, если Тан Сюэхуа не показалось, улыбнулся.

— А цзецзе сама с пауком не справится? Снова Моему Высочеству пачкать руки, чтобы цзецзе потом бросила?

А-а-а! Как ей сейчас хотелось закричать, но она сдержалась, пара капель гордости остались при ней. Она хмыкнула, отвернулась в сторону и замолчала. Пусть паук сожрёт её на глазах Скитальца, пусть этот наглый демонический принц смотрит, как заклинательницу, за которой он увязался несколько недель (или месяцев, если учитывать время в предыдущей комнате, а она не сомневалась, что времени прошло ужасно много) назад,