Никакой перспективы не просматривалось у Есехина и в делах. К началу лета стало ясно, что те компании, которые пострадали от прошлогоднего кризиса на фондовом рынке и кинулись искать утешения на рынке государственных облигаций, попали в новую ловушку. Ситуация в экономике страны продолжала ухудшаться, доходы бюджета падали, и правительству приходилось одалживать под свои ценные бумаги все больше и больше денег под все более высокие проценты. Тем самым оно само себя загоняло в тупик.

Объем выброшенных на рынок гособлигаций нарастал, как снежный ком. Но все, что правительство таким образом получало, уходило на выплату процентов по предыдущим займам. Это было похоже на очередную финансовую пирамиду, с той лишь только разницей, что прежде их строили различные мошенники, а теперь — российские власти.

И опять в рассуждениях ученых и политиков, как это уже не раз бывало в безысходных ситуациях, ясно проступили черты оккультизма. Все стали уповать на какое-то чудо, на то, что громадный государственный долг рассосется сам собой. Особые надежды возлагались на Международный валютный фонд, который пообещал выделить России небывалых размеров стабилизационный кредит. Несколько недель в средствах массовой информации велись бесконечные дискуссии: получим ли мы необходимые деньги или нет, как они повлияют на финансовую ситуацию в стране? И этой же теме была посвящена представительная конференция, с помпой проведенная в середине июля в «Президент-отеле».

Организаторы конференции так широко ее разрекламировали, что попасть туда оказалось чрезвычайно тяжело. Есехину, пытавшемуся, несмотря на все обрушившиеся на него проблемы, отслеживать ситуацию на рынке, пришлось даже позвонить одному старому знакомому — журналисту «Известий» Андрею Колыванову.

— Надеешься услышать на этой тусовке, что у твоей — компании есть будущее? — не стал особо церемониться с ним газетчик.

— Нет, хочу всего лишь уточнить, на какое число назначать свои похороны, — отшутился Дмитрий.

— Так и знай, надует вас родное правительство в очередной раз. Было бы больше пользы, если бы ты сходил не на конференцию, а в церковь, и поставил свечку. Ну хорошо, я аккредитую тебя там как сотрудника нашей газеты. А если спросят журналистское удостоверение, скажи, что забыл его и покажи свой паспорт.

Конференция проходила на втором этаже «Президент-отеля», в большом зале, обшитом темным деревом. Посредине стоял громадный стол с множеством микрофонов, за которым поместилось человек пятьдесят. И еще примерно столько же сидело на расставленных вдоль стен стульях.

Дмитрий пришел к самому началу мероприятия, и ему досталось местечко в углу. Отсюда плохо просматривался зал, зато хорошо был виден Валерий Локтев, сидевший прямо напротив, с другой стороны стола.

Притворяться в подобной ситуации, что они не видят друг друга, было, по меньшей мере, глупо.

Есехин изобразил на лице что-то жизнерадостное и даже вытянул вперед ладонь, словно в нацистском приветствии, получив в ответ не менее оптимистический набор мимики и жестов.

Дмитрий не встречал Вариного мужа с прошлого лета и отметил про себя, что за это время Валерий немного пополнел, а кожа на его лице приобрела серый, нездоровый оттенок. И вообще он стал производить впечатление человека, уже махнувшего на себя рукой.

Для обоих эта встреча явно оказалась сюрпризом и не самым приятным. Но, к счастью, конференция вскоре началась, и они сделали вид, что полностью поглощены тем, что говорили выступающие. А их, если отбросить несущественные нюансы, можно было разделить на две группы.

К первой относились экономисты, политики, чиновники, добросовестно выполнявшие заказ властей. Эти люди громогласно заявляли, что ситуация на рынке государственных ценных бумаг находится под контролем и правительство не допустит нового финансового кризиса в стране. Они нисколько не сомневались, что России помогут и международные финансовые организации: мол, никто не станет рисковать стабильностью в стране, владеющей ядерным оружием, а следовательно, угрожающей стабильности во всем мире. Конечно, ссылки на бомбы и ракеты очень походили на откровенный шантаж, способный подорвать авторитет любого государства. Но испортить репутацию России еще больше уже вряд ли было возможно.

Зато другая группа выступавших на конференции людей была убеждена, что, даже получив кредиты от МВФ, власти не смогут погасить громадную массу облигаций, обращающуюся на рынке. И единственное спасение заключается в девальвации рубля, что, конечно, обесценит частные накопления, но одновременно обесценит и правительственные долги.

Предложения девальвировать национальную валюту были встречены без энтузиазма. Все, безусловно, любили свою страну, но не настолько, чтобы переложить часть ее проблем на свои плечи. Даже под угрозой масштабного кризиса. И в этом не было ничего удивительного: чаще всего человек теряет все, не желая жертвовать малым.

Понятно, что ничего путного из этой дискуссии получиться не могло. Все остались при своем мнении. Когда же конференция закончилась, Дмитрий, не желая встречаться с Вариным мужем, поспешил к выходу. Однако здесь собралась такая толпа, что рассчитать скорость движения было невозможно. Поэтому в дверях они как раз и столкнулись нос к носу.

Теперь уже было бы неприлично не обменяться парой слов. Они остановились на балконе, на уровне второго этажа, по периметру окружавшего громадный гостиничный холл. Локтев достал сигареты и предложил Есехину, но тот из принципа закурил свои, с грустным сарказмом подумав, что от этого человека ему ничего не надо, кроме его жены.

Валерий явно чувствовал себя неловко и пытался скрыть это за наигранной развязностью. Возможно, он знал, что после той поездки в Турцию Дмитрий и Варя встречаются или, по крайней мере, подозревал это. Другой причины, объяснявшей плохо скрытую неприязнь в его взгляде, придумать было трудно — их интересы больше нигде не пересекались.

Впрочем, мелькнуло у Есехина, хорошо зная Варю, ее муж обязан подозревать всех мужчин, хотя бы однажды подходивших к ней ближе, чем на десять метров. Он вообще должен был лишиться покоя с тех пор, как женился на ней.

— Рад тебя видеть! — с наигранным оживлением поздоровался Локтев, тут же на секунду отвлекаясь, чтобы пожать кому-то руку. — Ты по-прежнему занимаешься финансовым бизнесом?

Выйдя из зала, участники конференции не спешили покинуть отель, а переходили от одной группы к другой, обменивались впечатлениями, отлавливали нужных людей, решая на ходу какие-то проблемы.

— Да, — подтвердил Есехин.

— И как идут дела?

— Не так, как раньше… Но все же неплохо.

Это была явная ложь. Сейчас у всех финансовых компаний дела шли просто отвратительно, и Локтев, конечно, не мог об этом не знать. Ему даже не удалось сдержать злорадную ухмылку, на мгновение искривившую губы.

— А ты почему здесь? — в свою очередь спросил Есехин. — Вроде бы прежде фондовым рынком тебе не приходилось заниматься?

— Премьер боится, что возникнет паника, поэтому нас пригнали сюда целую команду. Из всех департаментов. «Дать положительный импульс рынку!» — явно процитировал он кого-то. — Успокоить твоих коллег…