При появлении Дмитрия в глазах водителя «Лады» мелькнули удивление и легкая досада. Он понял, что без неприятностей сейчас не обойдется, и наморщил лоб, соображая, что делать. Но Есехин не дал ему опомниться: он буквально выволок блондина наружу, схватил его за ворот рубашки и прижал спиной к машине, впрочем, не встретив при этом особого сопротивления.

— Какого черта ты следишь за красным «Фольксвагеном»?! — с угрозой в голосе спросил Дмитрий.

Он передавил незнакомцу горло. Тот стал тянуть шею вверх и с трудом произнес:

— П-п-полегче, Есехин. Ты сейчас порвешь мне рубашку.

От неожиданности Дмитрий ослабил хватку и вытаращил глаза на блондина.

— Ты меня знаешь?! Кто ты такой?!

Водитель «Лады» теперь уже полностью пришел в себя. Он не грубо, но решительно отвел руки Дмитрия, поправил воротник своей рубашки и с легким заиканием сказал:

— Р-р-раз мы уже встретились, то давай побеседуем.

Последующие два часа Есехин провел со своим новым знакомым, которого звали Сергей Григорьев. Чтобы не торчать на улице, рядом с Вариным офисом, они разместились в небольшом и не очень чистом ресторанчике на ближайшем перекрестке.

Григорьев слегка заикался. Точнее, если фраза начиналась с согласной буквы, ему приходилось делать некоторое усилие, чтобы справиться с ней, а потом уже слова выходили ровно и без остановки. Но от этого дефекта речи его рассказ не становился менее интересным.

— Т-т-ты только не кипятись, — сказал он еще по пути в ресторан. — Я тебе не враг. С-с-скорее мы друзья по несчастью.

— И какое же у нас с тобой общее несчастье? — поинтересовался Дмитрий, все еще с подозрением присматриваясь к своему странному собеседнику.

— В-в-варя. Я с ней, как бы это сказать… встречался до тебя. Тут трудно сказать, кто был до, а кто — после, — усмехнулся он. — Она любит, чтобы у нее все было сразу — максимум эмоций, удовольствий, приключений…

Становившийся все более и более занимательным разговор они продолжили уже за столиком ресторана, у окна, выходившего на пыльную, забитую грохочущими грузовиками улицу. Есехин заказал себе рюмку водки — ему хотелось немного встряхнуться, а Григорьев попросил принести большую кружку пива. Неспешно потягивая его, Сергей начал рассказывать свою историю, явно испытывая от этого, словно мазохист, болезненное удовольствие.

По его словам, он впервые встретился с Варей около двух лет назад, таким же жарким и пыльным летом, когда хочется бросить все и куда-нибудь сбежать. В то время у него была семья — жена и сын-дошкольник, — он владел небольшим автомагазином, и сам ездил на спортивном «Мерседесе». Одним словом, жизнь казалась Григорьеву прекрасной. Но все резко изменилось с того самого момента, когда на дне рождения своего приятеля его познакомили с четой Локтевых.

Он хорошо помнил, как стоял с бокалом вина на веранде загородного дома в кругу других гостей — веселых, загорелых, совсем не бедных людей, — и рядом с ним оказались Валерий и Варя. Шел обычный в таких случаях, ни к чему не обязывающий треп: о погоде, об отдыхе, о кино и немного о делах. Кто-то упомянул об автомагазине Григорьева, и Локтев сказал, что хотел бы купить жене красный «Фольксваген» с мощным двигателем. Он особо не зацикливался на этой теме, скорее пытался поддержать светский разговор.

В свою очередь Григорьев с вежливым и немного преувеличенным сожалением ответил, что именно такой машины у него сейчас на складе нет. Но, мол, если ему сделают заказ, то «Фольксваген» доставят из Германии в течение месяца. И он дал свою визитку, не особо надеясь на какое-то продолжение этого знакомства.

В тот раз, заметил Сергей, Варя не сказала ни одного слова. Она просто стояла рядом с мужем, мелкими глотками отпивала вино из бокала и внимательно наблюдала своими огромными серо-голубыми глазами за новым знакомым, словно оценивая его.

А примерно через неделю Локтевы заехали в автомагазин. Их появление выглядело вполне невинно, и тогда трудно было сказать, кто на этом настоял. Теперь же Сергей не сомневался, что это была инициатива Вари.

— Она управляет мужем, как хочет, — заметил он с какой-то брезгливой гримасой.

Локтевы посмотрели магазин, подробно расспросили о ценах, возможной комплектацией «Фольксвагена», но с заказом повременили, заявив, что еще немного подумают. И в этом тоже не было ничего удивительного, ведь не пачку сигарет собирались покупать.

Тем не менее Григорьев сам включил такой автомобиль в заявку своим поставщикам. Он уже потерял голову от Вари и решил, что если она у него больше не появится, то доставленный в магазин «Фольксваген» будет хорошим поводом, чтобы позвонить ей.

Но Варя заехала к Сергею дней через пять. Теперь она была уже одна, без мужа. Сказала, что находилась где-то по соседству, по делам своей фирмы, освободилась раньше, чем планировала, поэтому решила его навестить.

Григорьев угощал ее чаем, а потом повел показывать только что прибывший с таможни антрацитовый «Сааб» с откидывающимся верхом. Машина была просто фантастическая — мощная, хищная, обещавшая что-то неизведанное. Варя посидела на месте водителя, рассеянно потрогала руль, словно мыслями была где-то далеко, и вдруг спросила:

— Можно ее попробовать?

— Конечно, — ни секунды не раздумывая, ответил Сергей.

Они поехали вдвоем. За рулем была Варя. Она оказалась неплохим водителем и, когда вырвалась из дорожных пробок на Можайское шоссе, выдавила из «Сааба» почти все, на что он был способен.

Безусловно, Варя рисковала и делала это сознательно. Казалось, она проверяет, как поведет себя Григорьев. А он молча улыбался, потому что в этот момент ему не было жалко ни машины, ни своей жизни. Более того, риск попасть в аварию только добавлял остроты тем чувствам, которые переполняли его от присутствия рядом с ним этой женщины.

На пересечении Можайского шоссе и Московской кольцевой дороги есть гостиница, где обычно ночуют водители-дальнобойщики. Варя зарулила на стоянку перед ней, заявив, что от жары пересохло в горле и она хочет чего-нибудь попить.

В совершенно пустом баре они пили минеральную воду из запотевших стаканов, за стойкой у стены тарахтел старый холодильник, с трудом справляясь со своими обязанностями, а над головой медленно вращались лопасти вентилятора. Потом Григорьев под каким-то предлогом отлучился. Вернувшись минут через десять, он сказал, что снял номер. Варя поднялась и пошла вслед за ним. И они оставались в гостинице до самого вечера.

Все эти детали коробили Есехина. Он молча вычерчивал на скатерти какие-то фигуры пустой рюмкой, а в его голове стоял глухой шум, словно там появился средних размеров водопад. В то же время он лучше, чем кто-либо другой, понимал Сергея. Дмитрий опять вспомнил, как впервые поцеловал Варю на краю обрыва, задохнувшись от прикосновения к ней, от бесконечного пространства за ее спиной и от того сумасшедшего риска, которому они в тот момент себя подвергали.