— Берете числом?

Локтем засмеялся.

— В том числе, — сказал он. — А тебе все это показалось неубедительным?

— Не знаю… Если рухнет еще и рынок гособлигаций, тогда мне только на пенсию… Приходится вам верить.

Разговор имел слишком общий характер, чтобы быть интересным, и пытаясь выпутаться из него, Дмитрий спросил:

— В этом году уже ездили на море?

Имя Вари он дипломатично не упомянул, однако нарвался на очередной затравленный взгляд Валерия. Тот явно не верил, что Есехин не в курсе его семейных дел.

— Нет, еще нигде не были, — промямлил Локтев. — А вы с Ольгой?

Дмитрию тоже не хотелось подробно распространяться на эту тему, и он коротко заметил:

— Может быть, позднее…

Нормы приличия были соблюдены, поэтому оба с плохо скрытым облегчением стали прощаться:

— Ну, пока. Надо как-нибудь созвониться, — протянул руку Валерий. — Передавай привет жене.

— Ты тоже.

Чтобы не спускаться с Вариным мужем со второго этажа, Есехин зашел в туалет и простоял там минут пять.

Эта встреча очень расстроила его. И не только потому, что ему пришлось поддерживать неискренний, пошлый разговор, обмениваться фальшивыми улыбками. Дмитрия буквально потрясла мысль, что он фактически находится в таком же положении, как и Локтев.

Он также издерган, жалок и, вполне возможно, кто-то уже бросает ему в спину язвительный, насмешливый взгляд, каким сопровождают рогоносцев. Да и на самом деле между обманутым мужем и отвергнутым любовником не такая уж большая разница.

Весь вечер Дмитрий мучился от ощущения своей похожести на Локтева и пытался понять: как такое могло случиться с ним? Совсем недавно, всего какой-то год назад, он был богат, удачлив в делах, уверен в себе, а теперь судьба наносит ему удары один за другим, и у него появилось такое количество комплексов, что впору забивать койку в психушке.

В конце концов Есехин пришел к выводу: он сам довел себя до такого унизительного, смешного состояния. И прежде всего потому, что попал в болезненную зависимость от Вари. Пока он не избавится от ее влияния, неудачи будут преследовать его и дальше.

Дмитрий вдруг подумал, что фактически вычеркнул из своей жизни всех женщин, кроме одной. Даже устраивая демарши, отказываясь от встреч с Варей, он на самом деле преследовал единственную цель: заставить ее о чем-то пожалеть, одуматься и вернуться назад. Конечно, за свою любовь нужно сражаться, но если его все же бросили, это не значит, что жизнь уже закончилась. Более того, он обязан доказать, в первую очередь себе, что прекрасно может обходиться и без Вари. И лучший способ — увлечься другой женщиной: веселой, красивой и развратной. В крайнем случае, он просто должен с кем-то переспать. Клин вышибается клином. Иначе он точно станет вторым Локтевым.

Уже готовя себе на даче нехитрый ужин, Есехин продолжал обдумывать план своего освобождения. А когда выпил пару стаканчиков виски, то понял, что должен действовать немедленно. Не совсем трезвый, он сел в машину и поехал в центр города, в один из популярных ночных клубов.

Заведение было шумным и явно не рассчитанным на такое количество посетителей. Люди сидели за столиками, толкались у стойки бара, самозабвенно танцевали в клубах табачного дыма, пронизанных нервными всполохами цветомузыки.

В клубе Есехин выпил еще — вначале с каким-то непризнанным художником, а потом с путешествовавшей по России французской парой. С ними была симпатичная особа лет двадцати пяти по имени Клара. Дмитрий так и не понял, какое отношение к иностранцам имела эта молодая женщина. Возможно, она тоже познакомилась с французами в клубе. Но, собственно говоря, его это мало интересовало.

Когда Есехин пошел с Кларой танцевать, она рассказала, что еще несколько лет назад была членом сборной страны по художественной гимнастике. Он поверил ей на слово, но она все равно сделала шпагат прямо посреди танцевальной площадки, вызвав бурную одобрительную реакцию окружающих.

Очевидно, чтобы вознаградить себя за долгие годы соблюдения спортивного режима, Клара все время налегала на спиртное. И вообще, она была явной любительницей поесть, выпить и повеселиться. К счастью, эти страстишки еще не наложили заметный отпечаток на ее лицо и фигуру, зато отсутствие внутренних запретов многое обещало.

Танцуя с Кларой, Есехин чувствовал, как на него накатываются приступы безудержного веселья.

— Ты чего?! — удивленно отстранялась она.

— Все нормально! Нормально, Клара! — перекрикивал он музыку. — Не обращай на меня внимания! Это — очень личное!

Возбужденный спиртным, вспышками разноцветных огней, грохочущей музыкой и податливой Кларой, Дмитрий ощущал себя так, словно ему наконец-таки удалось сбросить с плеч непомерный груз пагубной любовной страсти. Сбросить полностью и навсегда. Он удивлялся, что все оказалось так просто, и было непонятно, зачем же надо было так долго мучиться?!

Часа в два ночи Есехин увез бывшую гимнастку к себе на дачу. И празднование его освобождения они продолжили там почти до самого утра. Но когда на следующий день, уже около двенадцати, Дмитрий отвозил свою новую знакомую домой, от вчерашнего энтузиазма у него не осталось и следа.

Прощаясь с Кларой на Большой Дорогомиловской улице, он обещал позвонить, но, едва отъехав, скомкал и выбросил в окно бумажку с номером телефона. А все его мысли опять были заняты Варей.

Нет, он не испытывал каких-либо угрызений совести от того, что изменил ей с первой встречной беспутной и веселой девкой. Как раз наоборот, Дмитрий был безумно зол на Варю. Ему было очевидно, что именно она виновата в совершенных им глупостях: пытаясь освободиться от того кошмара, в который превратилась его жизнь, он поехал в ночной клуб и привез домой случайную женщину.

Воображение разгулялось не на шутку: Дмитрий подумал, что прошедшей ночью вполне мог подхватить какую-нибудь венерическую болезнь или даже СПИД — они с бывшей гимнасткой были так пьяны, что, кажется, даже не предохранялись. И эта мысль очень развеселила его. Получалось, что самое светлое и сильное за последние двадцать лет чувство стало причиной того, что он сначала разорился, потом потерял семью, а теперь может потерять и жизнь.

Ситуация была тем более парадоксальная, что все эти несчастья продолжали валиться на его голову уже после того, как Варя фактически бросила его. Хотя она, конечно, продолжала утверждать, что относится к Дмитрию так же, как и прежде, и требовала, чтобы он доверял ей.

«В том-то и дело! — осенило его. — Она вбила в мою голову дурацкую мысль, что до тех пор, пока кого-то любишь, ты должен все свои сомнения, подозрения разрешать в пользу этого человека. Вот почему ей так легко управлять мной, отвергать очевидное. И это будет продолжаться до тех пор, пока у меня не появятся стопроцентные доказательства ее лжи!»

С этого момента новая идея полностью захватила Есехина. Он решил, что любыми путями должен уличить Варю в неверности и именно тогда наконец-таки сможет окончательно порвать с ней. Конечно, все эти рассуждения граничили с откровенным бредом. Но сказать, что Дмитрий был психически здоров, уже тоже было нельзя.