Я понижаю голос.

– Я вырос в Стерлинге и знаю все об Исчезновениях.

Он делает глубокий вдох. Я лезу в карман за своей деревянной птичкой. Ставлю ее на стол в пределах досягаемости.

– Я не собираюсь забирать у вас контроль, а хочу помочь расширить его.

Виктор пьет кофе маленькими глотками и жестом приглашает меня продолжать.

– Я тоже немного изобретатель, – говорю и глажу спинку птички. – Создаю то, что можно ввести в мозг с целью отделить Добродетели, такие как Радость, Спокойствие, Храбрость, заставить их подняться наверх подобно сливкам, потом собрать их и поместить в бутылки на продажу, чтобы использовать позже. – Я наслаждаюсь тем, как расширяются его глаза, кофе забыт и остывает на столе. – Можно сказать, экстраполяция вариантов.

– Ты понимаешь, что нечто вроде этого может превзойти даже Малкольма Клиффтона, – говорит он. – Этот лицемерный ублюдок не хочет иметь со мной дело. – Он трет щетину на подбородке. – Что тебе нужно, чтобы начать?

Я рассказываю ему, пока он оплачивает счет.

– Я достану все для тебя, – говорит Виктор, протягивая руку. – Стивен, у меня такое чувство, что мне будет приятно иметь дело с тобой.

Когда я возвращаюсь домой, Финеас в своей комнате.

– Где ты был? – спрашивает он и ходит взад-вперед, заламывая руки. Выглядит взволнованным. Я медленно ставлю на пол свою сумку.

– Договаривался с Виктором.

– Ты узнал, где сейчас Камень?

– Занимаюсь этим, – отвечаю. – Но у меня есть эта великая ид…

Я замолкаю. Внезапно замечаю карты, разложенные вокруг него, которые он нарисовал в спешке, снова и снова, помеченные крестиками. Карты Коррандера, Шеффилда и Стерлинга.

– Что происходит? – спрашиваю медленно.

– Стивен, – говорит он, – думаю, это я вызвал Исчезновения.

Спустя восемь дней после исчезновения музыки в столовую во время обеда входит директор Клири, чтобы объявить об отмене Рождественского бала. Когда он уходит, в комнате становится так тихо, что сышно эхо его шагов в коридоре.

– Он даже не собирается дать нам шанс найти вариант вовремя? – бормочет Джордж, гоняя еду по тарелке.

– Как много времени обычно нужно доктору Клиффтону?

Джордж опускает вилку на стол.

– Ну, – признается он, вытирая рот, – обычно… годы.

Кто-то выставляет ногу и делает мне подножку по пути из столовой, но Джордж вовремя подхватывает меня.

– Прости, – бормочу, – неуклюжая. – Рука Джорджа задерживается на полсекунды дольше, чем нужно, на моей. Он вспыхивает и отодвигается от меня с таким взглядом, который внезапно меня смущает.

***

Я все еще думаю о том взгляде несколько часов спустя, во время тренировки со «Звездами», гадая, возможно ли, что Джордж стал видеть во мне не просто друга.

Пальцы ног касаются линии, которую миссис Перси наклеила вдоль деревянных досок на полу. У меня перехватывает дыхание, когда представляю легкую улыбку Джорджа, его помятые рубашки, торчащие во все стороны волосы, которые так напоминают мне о Майлзе.

Бросок.

Нет ни электрических покалываний, ни обостренных чувств или смущения, которые я испытываю, если рядом Уилл. Но… могут ли они появиться?

Бросок.

Все будет настолько понятнее, чем наша ситуация с Уиллом. К тому же Уиллу, судя по всему, нравится Элиза.

Уилл, наверное, думает обо мне как о сестре, которая ему никогда не была нужна.

Очень сильный бросок.

Отхожу и смотрю на свои результаты. Все три звезды попали в цель и застряли, войдя глубоко в мишень. Мои тренировки начинают давать плоды.

Отхожу еще на шаг от линии броска, туфли шуршат по дереву в приятном тепле физкультурного зала. Моя последняя звезда рассекает воздух и цепляется зубчиками за дерево в белой области, прямо на границе с центром.

Миссис Перси взрывается аплодисментами так неожиданно, что я пугаюсь.

Потом двери спортивного зала резко открываются, и быстрым шагом входит Элиза, следуя мимо стены трофеев за стеклом. Она в костюме для фехтования, с сетчатой маской в подмышке, рядом с ней – еще одна ученица.

Миссис Перси машет ей рукой.

– Здесь полно места для тебя и твоей партнерши, дорогая.

Элиза кивает и взмахивает рапирой.

– А еще место для одного-двух человек найдется? – спрашивает женщина, идущая следом за Элизой. Она одета в строгий костюм с юбкой, черные волосы стянуты в пучок. Дама подзывает тощего человека с огромным фотоаппаратом.

– Привет, Дейзи, – говорит миссис Перси. – Как дела в «Пост»?

– Самое напряженное время года. Людям интересно, как идет подготовка к турниру. – Уголки губ женщины опускаются. – Может, потому, что кто-то хочет отвлечься от более… неприятных событий.

Дейзи напрягается, а потом указывает место на полу.

– Дариен, устанавливай здесь, – говорит она фотографу. – Поснимай Элизу. Она выиграла два соревнования в прошлом году: верховую езду и танцы, а в этом году будет участвовать еще и в фехтовании. Верно, дорогая?

Элиза кивает в знак согласия, лицо у нее свежее и красивое.

– Никто из Стерлинга еще не выигрывал три соревнования за год? – продолжает Дейзи ее высказывание, что-то среднее между утверждением и вопросом.

– Так мне сказали, – говорит Элиза.

Дейзи записывает это в своем блокноте. Дариен устанавливает штатив. Я кидаю еще одну звезду.

– Ты уверена? – еще одно утверждение-вопрос от Дейзи.

– Я подумала: почему бы и нет? Отчего не попробовать что-то, чего еще не добивались раньше? В действительности я все сделаю для Стерлинга, чтобы поднять дух людей в сложное время, – любезно говорит Элиза.

Дейзи записывает.

– Чудесно, – говорит она. – Ну, продолжай тренироваться. Хочу сделать несколько снимков в движении для статьи: мы желали бы показать приверженность делу, которая ведет к созданию местной истории.

Светлый хвостик Элизы подпрыгивает, когда она кивает. Она надевает маску и делает три шага вперед, пока не находит слепое место партнерши и не делает туда выпад.

Кидаю три звезды подряд, притворяясь, что не замечаю здесь кого-то еще.

– Хорошо, хорошо, – говорит Дейзи. – Я хочу хороший снимок ее выпада.

Когда щелкает фотоаппарат Дариена, я вытаскиваю звезды из цели. Иду назад к линии броска, стараясь не касаться острых как бритва концов.