– Ты!

Такое начало диалога уже напрягает, честно. Нельзя чуть разнообразить?

Я промолчала. Это дело Аластора, пусть разбирается с бывшими.

– Кристель, иди домой.

– Чтобы я не мозолила тебе глаза?

Голос у Кристель звучал высоко и громко. Конечно, вокруг мигом собрались любопытствующие. Туристы, которым любая движуха в новинку, местные жители, которые в курсе, кто это.

– Кристель, не устраивай концерт. Они меня бесят.

– Тебя все бесит! Все, кроме нее!

Палец с розовым маникюром ткнул в меня. Я просто физически ощутила какой там острый ноготь. И на всякий случай приготовилась отбиваться от ненормальной.

– Почему она? – продолжала Кристель с надрывом, подогревая интерес публики. – Почему та, которая плюет тебе в лицо, дороже невесты? Посмотри на меня, Аластор! Ты выбрал меня! Меня хотел назвать женой! Меня, а не ее!

Я видела плотно сжатые губы наместника и понимала, что он с трудом сдерживается. Не хочет причинять вред бывшей.

– Уйди.

– Не хочешь видеть меня, Аластор? А я вот не могу не видеть тебя!

Кристель говорила и плакала, но не замечала этого.

– Я все время думаю о тебе. И ты всегда у меня перед глазами. Ты – чертов сидхе! Ты меня околдовал, а потом выбросил! Но нет, наместник, я тоже могу быть сильной. Могу, да!

Мне не нравились ее глаза, она выглядели как у сумасшедших. В них горела уверенность в том, в чем они себя убедили.

– Я не могу больше видеть тебя. И все сделаю для этого. Я не стану страдать!

Слезы сменились кровью, когда Кристель запустил ногти себе в глаза. В толпе раздались крики ужаса, кто-то упал в обморок. Я же невольно нащупала и сжала руку Аластора. Тот словно окаменел, а затем рванул к бывшей.

– Какого демона, Кристель?!

Он с силой отвел ее руки от лица, но дело уже было сделано. Остатки глаз и кровь смешались на свадебном платье.

К нам уже спешили местная полиция. Вот идиоты! Я сделала им знак, чтобы вызывали врачей. В Горхейме есть аналог Скорой помощи, правда, их еще поймать надо. Но полиция то явно с ними связи имеет.

– У тебя больше нет власти надо мной, наместник! – Кристель смеялась и рыдала одновременно. – Уйди из моей головы, как ушел из глаз. Аха-аха-ха-ха-ха!

Она осела на землю, но Аластор молча подхватил ее и передал подбежавшим полицейским.

Я не могла определить выражение его лица. Лично у самой тряслись руки. То, с каким остервенением Кристель выцарапала себе глаза – пугало. Насколько Аластор завладел ее мыслями, раз она предпочла изуродовать себе. Лишь бы больше не видеть и не страдать?

Любовь сидхе всегда ходит рядом с болью. Я не слышала о счастливом финале для смертного и сидхе. Никогда.

Ни разу.

– Ты как? – тронула наместника за плечо. Оно точно закаменело, настолько мышцы его сейчас были напряжены. Но под моим прикосновением немного расслабились. Правда, странное выражение с лица не ушло.

– Я знал, что Кристель склонна к экстравагантным поступкам, но это…

Аластор тряхнул головой и оглядел зевак. Что-то в его взгляде заставило их мигом вспомнить о более срочных делах. Только пара туристов попытались сфотографировать наместника, на чьих руках еще виднелась кровь бывшей. Аластор молча сделал к ним шаг и буквально в порошок стер фотоаппараты.

– Идем. – бросил он мне. – Займемся делом.

– А…

– Завтра я узнаю, как состояние Кристель. Она сейчас в надежных руках. И ей уделят максимальное внимание. Идем.

Его голос звучал слишком сухо, чтобы я поверила.

Думаю, прежде никто не выцарапывал себе глаза ради него. Тут даже у Темного принца будет шок. Что говорить обо мне.

– Куда мы?

Толпа снова текла мимо нас. Точно и не было только что кровавых разборок. Даже пятна на тротуаре уже стали бледнее, их затаптывали.

– Отвезем гомункула куда хотели. А затем домой. Мне нужно отвлечься от всего этого дерьма.

“Дерьмо” – отличное описание того, что только что произошло. Лично у меня перед глазами продолжало стоять обезображенное лицо Кристель. Она истеричка и дура, но такого не заслужила. Любовь к сидхе сводит с ума.

Аластор молча сел на заднее сиденье автомобиля, а когда тот тронулся, развернулся ко мне.

– Обнимашки.

Я приподняла бровь.

– Что? Издеваешься?

– Мне срочно нужны обнимашки. – не успокаивался Аластор. – Никогда ради меня не выцарапывали себе глаза.

– Это не смешно, Ал! – взорвалась я.

– А я и не смеюсь.

Осеклась на полуслове. Потому что увидела его взгляд. Все еще потрясенный. Все же наместник не совсем чистокровный сидхе. И что-то человеческое в нем осталось. Просто он как всегда скрывает это. Горхейму нужен сильный наместник.

– Хесс, я не хотел ей зла.

– Знаю. Ты просто свел ее с ума.

– Такого не должно было случиться. – скрипнул Аластор зубами. – Хесс, я не причиняю вред своим любовницам. Я дарю им наслаждение.

– Ага, я заметила.

Посмотрела на него, на раскинутые руки, вздохнула.

– Ал, это не брутально.

– Это просто нормально. Хесс, я прошу обнять меня, а не разделить постель.

О, да, молодец! Такой умный мальчик, дайте ему медаль.

Я еще раз оглядела наместника и со вздохом обняла. В конце концов, это даже приятно. Под белой рубашкой стальные мышцы и загорелая кожа. Я осторожно потянула носом, вдыхая этот знакомый запах. Так не пах ни один мужчина, с которыми я была.

– Ал…

– Угу. – проговорил он.

Сам наглый наместник, конечно, вовсю обхватил меня за талию, а носом зарылся в волосы. Это приятно, но надолго такое затягивать не стоит.

– Ал, ты дышишь как сексуально озабоченный.

Аластор отодвинулся от меня.

– Знаешь, Хесс, ты одной фразой можешь сделать из мужчины импотента. Нет, мне это не грозит, но жаль других.

Вот и поговорили, ага. Я перевела взгляд в окно. Там солнце сменило цвет с золотого на янтарный. И город точно плавал в жидком золоте. Я вспомнила Песочника и вздрогнула.

– Не хочу видений. Аластор, что мы знаем о демонических метках?

– Их демоны наносят тем, кто дает им клятву верности. Демоническая метка связывает слугу с хозяином, делает его более сильным, чуть увеличивает жизнь.

– Война с демонами была несколько сотен лет назад. Настолько может?

– Нет. – спокойно ответил Аластор. – Тем более, демонов загнали обратно в Потусторонний мир. Метки должны были постепенно сойти на нет, потеряв связь с хозяевами. Потому так долго никто из слуг не мог продержаться, да еще с меткой. Она бы растаяла.