Сконцентрировав тезисы своего выступления на окружении Ницковой, Корначев выделил в качестве возможных заказчиков убийств пять основных лиц, и, соответственно, версий следствия.

— Убийство Ницковой мне напоминает роман Агаты Кристи «Убийство в Восточном экспрессе», — вполне серьезно сказал он.

Все расхохотались, Романов укоризненно посмотрел на Корначева.

— В этом сравнении нет ни малейшей натяжки, выясняется, что в жизни, как и в романе, многие были заинтересованы в смерти Ницковой, — продолжил он. Все остальные жертвы подчиняются принципу домино. Кто же эти люди? Остановимся на пяти самых перспективных фигурах. Может быть, об этом не очень этично говорить. Скажем профессор Института мировой литературы Лев Лебедянский уже мертв, вчера состоялись его похороны. Однако можно предположить, что как бывший любовник Ницковой он нанял киллеров, например, из банального чувства ревности. Он мог также желать ее устранения из-за теневого бензинового бизнеса, приносящего не только клубу, но и ему солидные доходы в долларах. Сейчас связями Лебедянского мы занимаемся вплотную.

Среди первых заинтересованных лиц Валентина Сакуленко, бывший гендиректор «Арбата». Около двух лет назад президент клуба Родин заменил его на Ницкову. Между ней и Сакуленко сразу же возникли неприязненные отношения, перешедшие в откровенную вражду. Родин, как мог, гасил их. После убийства Ницковой Сакуленко снова занял ее пост. Сейчас он вновь на вершине финансовой пирамиды клуба.

— Эта версия, Юрий Владимирович, — перебил Корначева Романов, — заслуживает внимания. Только за последние три-четыре дня на имя Генерального за подписью Сакуленко поступило несколько жалоб. Он пространно пишет о закрытии ряда счетов, задержке финансирования, о вашем и милиции вмешательстве во внутренние дела «Арбата» и так далее. Так что имейте и это в виду.

— Спасибо, Александр Александрович, за поддержку, — дипломатично поблагодарил Корначев. — Еще одна одиозная фигура — Эдуард Брониславович Линьков. С одной стороны он занимает крупный генеральский пост в налоговой полиции, замначальника службы по Москве, с другой — вот уже около двух месяцев, фактически сменив Лебедянского, стал новым любовником Ницковой.

— Вас не удивляет, что при этом, согласно оперативным данным, Линьков поддерживает хорошие, если не сказать, прекрасные отношения с Сакуленко, — вновь перебил Корначева довольный своей осведомленностью Романов.

— Это нам известно, — подтвердил следователь, — их связи, стыковки по возможным интересам тоже проверяются. Любопытен такой факт, во время убийства женщин и тяжелого ранения, позднее убитого в Белозерской больнице брата Ницковой Виталия Кострова, Линьков отсыпался в бане на задворках садового участка, в каких-нибудь 70–80 метрах от места происшествия. Утверждает, что ничего не видел и не слышал.

— Для сведения, на Линькова из его ведомства поступили самые положительные характеристики. Я уж не говорю о приватных телефонных звонках двум замам Генерального, — Романов заглянул в свое досье. — У вас все, Юрий Владимирович?

— Почти, я попросил бы еще пару минут. Напомню оперативным службам, что Ницкова была дважды замужем. Не исключены ее коммерческие связи с бывшими мужьями, которые также проверяются милицией. Но, как случается не только в детективах, а гораздо чаще в жизни, заказчиком убийства Ницковой мог быть и выпавший из нашего поля зрения, пока неизвестный следствию человек.

Завершая сообщение о возможных версиях убийства, Корначев коротко остановился на фигурах Икрама Керимова и Серафима Пшеничного.

— Хотя эти широко известные лица представляют разные ведомства, но нефтебизнес, тут я не делаю открытий, вращается вокруг большого футбола, как Луна вокруг Земли или Юпитер вокруг Солнца, — закончил Корначев. — И на этом направлении мы тесно сотрудничаем с сотрудниками Управления по борьбе с экономической преступностью.

После короткого десятиминутного перерыва и разговоров в кулуарах состоялись выступления других участников совещания. От МУРа вместо Журавлева докладывал его заместитель, майор Синицын, по линии ОБЭП — капитан Кожин. Ряд местных разработок представила прокуратура Владимирской области. В целом, казалось, не было ничего существенного, что прошло бы мимо поля зрения Корначева.

Его внимание привлекла разве что неожиданная находка в бане Ницковой после повторного и тщательного её осмотра. В печной топке предбанника, поверх сухих дров и прогоревших поленьев, оперативники нашли два газетных листка с тремя почти полностью разгаданными кроссвордами. Их и передал Юрию Владимировичу Белозерский прокурор Самсонов. Помимо этого, он сообщил, что прослеживаются связи Ницковой с владимирской коммерческой фирмой «Контакт», занимающейся продажей поступающего из Москвы бензина.

Закрывая совещание, Романов сказал, глядя в упор на Корначева:

— Вы все профессионалы, не мне вам говорить, какой резонанс имеет это дело в общественной и политической жизни страны. Совершены наглые заказные убийства, пусть и небезгрешного человека и ее подруги. И за этими убийствами угадываются нити теневого бизнеса, опутавшего наш спорт, проникшего метастазами во все поры общества, поэтому важно, не упуская времени, по горячим следам, покарать порок. Не взирая на лица, — подчеркнул Романов при гробовом молчании подчиненных.

Корначева всегда удивляла округлая прозорливость начальственных реляций. Иногда ему казалось, что начальство с самого начала расследования прекрасно знает, кто убил, и с неким педагогическим тактом подводит к истине следователя, давая ему совершенно верные указания о необходимости мобилизации всех сил на главных направлениях поиска, об учете всех, даже малозначительных на первый взгляд, деталях. А порой Корначеву чудилось, что начальство знает не только кто убил, но и кто будет убит. Но на то оно и начальство.

Совещание явно затянулось, только в половине шестого Корначев в сопровождении Тропникова вернулся в свой кабинет. Закурив, следователь включил электрокофейник и предложил Виктору:

— Давай расслабимся, выпьем кофейку с бутербродами, потом поработаем до упора.

Между тем Виктору, обжигавшемуся ароматным кофе, не терпелось сообщить о своих поисках.

— Значит так, — начал он, — приезжаю я в мэрию, прямиком иду к пресс-секретарю Юрия Лужкова. Тот, естественно, занят, считайте, не меньше самого мэра, но на красную книжицу Генпрокуратуры все же среагировал. Вызвал какого-то клерка из бывших репортеров. Тот оказался куда смышленее начальника. Порылся в папках, куда-то сходил, и минут через десять вручил мне ксерокопию списка всех пятидесяти ментов, даже с указанием их званий и должностей. Оказалось, им заранее из МВД эту разнарядку спустили. По ней ваш тезка и вручал стволы.

Старший следователь бегло просмотрел составленный в алфавитном порядке список награжденных. Впрочем, никого из них, кроме Журавлева и начальника Уголовного розыска Центрального округа полковника Пинегина, он не знал. Нужный список — есть, вот он. Но проверить каждого практически невозможно, разве что просмотреть их личные дела или подключить к этому сотрудников секретного отдела собственной безопасности МВД.