— Но тогда, согласись, Вячеслав, и эшелонов с нефтью не дарили, — развел руками Сакуленко. — Тут выбирать не приходится: если мы профукаем, так этот же состав на пути «Электровоза» переведут. А нужный стрелочник в железнодорожном ведомстве их МПС всегда найдется.

Идея Юрия Корначева, подсказанная Зинину, с предложением подключиться к поиску убийцы профессора Лебедянского не давала ему покоя. С одной стороны Валентин понимал, что Лев Романович, как и Ницкова, стали жертвами бензинового бизнеса, в котором увяз и он. С другой — этому бизнесу в его нынешнем варианте с поставками левого горючего на бензоколонки столицы пришел конец. Свидетельством тому стал долгий беспощадный допрос в прокуратуре, те отдельные видео эпизоды деятельности «бригады», которые в качестве веских доказательств следователь все же решил показать.

Провожать Льва Романовича в последний путь Валентин поехал на Востряковское кладбище, где у профессора были похоронены родители. После похорон он решил отдать дань уважения покойному и пошел на поминки в столовую Института мировой литературы. Поскольку детей, как и родных у Лебедянского не оказалось, собрались, в основном, сотрудники, несколько писателей и литературоведов. Еще на кладбище среди присутствующих, Валентин сразу же выделил симпатичную видную шатенку, на вид чуть моложе его, и на поминках сел с ней рядом.

Зинин понял, что это та девушка, о которой не раз восторженно упоминал Лебедянский. А Эллочка, ставшая любовницей профессора еще с момента романтичного путешествия в Сочи, как выяснилось тоже была наслышана о Валентине.

— Давайте помянем профессора, — Зинин налил соседке рюмку водки. — Что и говорить, золотой был человек. За последнее время — фактически мой учитель по жизни. Он даже к классике и поэзии начал меня приобщать.

— Я тоже многим обязана Льву Романовичу, — Элла выпила рюмку до дна, закусила блином с медом. — Эту и еще чуть-чуть. Я за рулем, думаю, не будете меня спаивать. — Девушка кокетливо взглянула на Валентина: — Когда вы в последний раз видели Лебедянского?

Зинин, только что выпивший уже третью рюмку, почувствовал себя вполне раскрепощенным.

— Вечером, два дня назад. Когда около девяти я заехал к нему домой, он был уже мертв. А ведь мы собирались поужинать, кое-что отметить. Буквально на днях у профессора вышла новая книга, я помогал перевозить ее тираж из типографии…

— Знаю, об Ахматовой и Пастернаке, — кивнула Элла. — Он успел презентовать мне экземпляр с очень трогательной надписью. И знаешь, Валя, давай на «ты», — предложила она Зинину. — Ведь в тот вечер я с подругой тоже пошла к Лебедянскому. Только часом позже тебя, около десяти. У него в квартире был такой ужас: милиция, прокуроры, судмедэксперт, который осматривал труп, лужа крови в коридоре. Нас допрашивали около двух часов, лишь к полуночи отпустили.

Когда молодые люди поняли, что они фактически оказались первыми из тех, кто видел Лебедянского, да еще в таком ужасном виде, это общее горе сблизило их, предполагая вполне понятную откровенность. Между тем, поминки шли своим ходом. Чередовались выступления друзей и коллег профессора по институту, поднимали прощальные тосты с проникновенными словами писатели и литературные критики…

— Давай, Валя, перекурим, — предложила Элла. Они вышли в коридор. И уже там, затянувшись «Мальборо», девушка откровенно сказала Зинину: — Похоже, мы должны были встретиться несколько раньше. В тот вечер Лев Романович попросил меня привести с собой подружку поэффектнее. «Будет один парень, — сказал он, — мой друг, высокий спортивный блондин». Наверняка речь шла о тебе. Вот я и прихватила Иришу из параллельной группы. Кстати, весьма и весьма интересуется футболом.

— Тут ты не ошиблась, — согласился Зинин. — Еще днем, когда мы созвонились с профессором, он предупредил меня о вечернем ужине и неком приятном, как он выразился, сюрпризе…

— Сюрприз оказался кровавым, но горе сближает людей, — со слезами в голосе, едва сдерживая нервный спазм, подступивший к горлу, произнесла Элла. — Теперь нам надо держаться вместе. Ведь мы были его самыми близкими друзьями. Мне пора в университет, а тебе куда? Может подвезти?

— К шести надо подъехать в «Золотую пулю». Есть такой бар на Садовом кольце. Разумеется, после поминок идти туда не с руки. Но мое присутствие обязательно, в общем, предстоит грандиозная фанатская тусовка с приглашением неких важных персон.

— Знаю вашу «Пулю», как-то разок довелось в ней бывать. Что ж, тронулись, Валек.

Уже в машине они продолжили откровенный разговор. Выяснилось, что Лебедянский, который был по природе довольно коммуникабельным человеком, делился с Валентином и своей юной подругой некоторыми подробностями бензинового бизнеса «Арбата».

— Тот следователь, что меня допрашивал, Корначев его фамилия, — рассказывал Валентин, — убежден, что Лев Романович попросту оказался очередной жертвой чьих-то разборок. Они ведь с Ницковой действовали в паре. Дамочка, правда, не ездила по бензоколонкам, связи устанавливала инкогнито, вращаясь в высоких кругах. Нередко напрямую, через постель. Подключив Лебедянского, она возложила на него всю черновую работу. Лично мне, ее смерть до лампочки. Но хочется расквитаться с убийцами профессора. Не скрою, я обещал прокурорам свою поддержку.

— Ох, Валя, ты даже не представляешь, как я рада, что встретила тебя, — Элла, убрав правую руку с руля, нежно коснулась тонкими пальцами его щеки. — Наши желания во многом совпадают, и мне нужен твой совет.

Валентину показалось, что его новая знакомая как-то неестественно возбуждена. Взгляд ее был обостренным, зрачки слегка расширены. Это производило странное впечатление. «Неужели на нее так подействовала маленькая рюмка водки?» — подумал Валентин.

Элла продолжала: — Дело в том, что после убийства Ницковой, наш друг несколько дней был сам не свой, хотя интимные отношения с Ницковой прекратились, считай, три месяца назад. И буквально за день до смерти он назвал того, кто хотел ей отомстить.

— Не исключено, что этот человек стал и его убийцей.

— Вполне возможно, — согласилась Элла. — Вот его слова: «Если со мной, что случится, сообщи об этом человеке в милицию». Я записала его фамилию, думала сама позвонить следователю, но полагаю, что ты сделаешь это лучше меня.

Девушка откинула крышку бардачка и, порывшись в нем, из груды аудиокассет извлекла кассету с записями хитов Филиппа Киркорова. В ней и была спрятана записка, которую она передала Зинину.

Предложив Виктору хорошенько отдохнуть, все-таки денек для парня завершившийся тусовкой в «Золотой пуле» выдался нелегким, Корначев перечитывал результаты экспертиз. Особое внимание следователя привлекла та, что касалась партии оружия из Екатеринбурга.

«Двести стволов — много это или мало? — размышлял Юрий Владимирович. — Понятно, что это не серийная, а редкая партия пистолетов. Только вот по какой разнарядке и куда отправились эти стволы?»