В груди болело, словно там водили раскаленной кочергой. Жгло очагами боли то тут, то там. Обида бесновалась внутри. Почему я? Почему не кто-то другой?!

Неужели, они действительно любят меня, как говорят?

Пусть эти новости были шокирующие, но я могла это пережить! Могла! И пережила бы куда лучше, если бы не отношение к ситуации родителей. Именно близкие задевают сильнее всего.

Сейчас мне казалось, что все хотят меня использовать: родители, Сазонов, да даже тот же Виктор!

Про Мишу я запрещала себе думать. Мой островок безопасности окутало туманом, и я боялась дунуть, чтобы увидеть, что же кроется за пеленой на самом деле.

И тут позвонил телефон. ОН!

Мне было так жутко одиноко, что захотелось выть. Хотелось тепла, объятий, понимания. Захотелось выговориться! Могу ли я по-прежнему надеяться на него, как на своего верного друга Мишку? Хочет ли он мести, как уверял Виктор?

Палец дернулся, вызов принят.

– Ди! Але! Ди, ты меня слышишь?! – раздался тревожный голос Миши, и плотину рыданий прорвало…

Как хороший мастер определяет проблемы в машине по звуку, так и я, казалось, мог определить настроение Дианы лишь по одному дыханию. Девушка подняла трубку, и я перестал метаться по комнате: замер напротив окна, смотря на вечерний город в огнях, сжимая руки до белых костяшек. Я словно перенесся на десяток лет назад в тот день, когда мы впервые встретились. Услышав всхлипы, которые девочка сдерживала изо всех сил, я поначалу испугался до мысленной попытки бегства, а потом услышал протяжный, как у маленького волчонка, вой. Плач души, мимо которого не смог пройти. Сейчас я тоже слышал, как плачет ее душа. И от этого звука на мгновение заледенели все внутренности, а потом бросило в жар. Мышцы напряглись, словно перед броском. – Диана, где ты сейчас? – сосредоточиться, а не броситься по улицам в поисках девушки, оказалось непросто. Однажды в детстве я на всей скорости летел с горки на санках в направлении трамплина, слетел в воздухе со своего транспорта и очень неудачно приземлился на спину. Воздух вышел из меня, я хотел вздохнуть, но не мог, словно его выбили из меня подчистую. Думал, что больше никогда не испытаю этого жуткого чувства, но сейчас все повторилось. Мне словно дали под дых, легкие горели в огне. Сначала в трубке раздавались сдавленные всхлипы, а потом просто затопили рыдания. Я сел за компьютер, а мои ноги отбивали нервную чечетку. Пробил вызов по вышкам непослушными пальцами, которые попадали мимо кнопок, бормоча: – Девочка моя, все хорошо. Подожди немного, я сейчас тебя найду и приеду, – я надеялся, что местоположение вышки даст подсказку, и небеса услышали мои молитвы. – Ты около дома родителей? Я слышал звуки улицы, поэтому был уверен, что она вне дома. Но как далеко ушла? – Подожди немного, я приеду. Далеко не уходи, хорошо? – я замешкался, что же делать: повесить трубку и бежать, или продолжить разговор во время пути? Я выскочил в коридор и подошел к лифту, понимая, что связь может прерваться и нить, связывающая наши голоса сейчас, порвется. И я не мог этого допустить – помчался по лестнице вниз, преодолевая расстояние через несколько ступенек. Девушка продолжала рыдать, даже когда я сел в машину. Поставил телефон в держатель, включил громкую связь, завел авто и выключил магнитолу, которая принялась голосить. – Я уже сел в машину, выезжаю к тебе, – сообщил девушке, чувствуя во рту язык, как не свой. Ватный, словно онемевший. Открыл бутылку воды и осушил залпом, чтобы немного прийти в чувство. Слезы Дианы всегда творили со мной нечто невообразимое. В такой ситуации со стороны я давно посоветовал начать разговор на другую, возможно, интересную для собеседника тему, чтобы хоть немного отвлечь, предложил бы сотни вариантов предложений. Но когда сам оказался в подобной ситуации в голове будто образовался вакуум. – Диана, – я знал по опыту, что главное – начать. Потом слова, как вагоны поезда, подтянутся друг за другом, – …знаешь, я эти годы искал тебя… Наверное, ты часто думала, куда же я пропал тогда. Задавалась вопросом, где твой друг-толстяк… Я пролетел на меняющий с зеленого на красный цвет светофора и получил несколько возмущенных гудков. Плевать! Всхлипы продолжались, но уже были более тихие: девушка услышала мои слова и ждала продолжения. Пожалуй, пришла пора поговорить начистоту, как есть: – Ты, наверное, гадала, как меня занесло в фирму «Парень напрокат»? А еще больше удивилась, как я изменился? – я не ждал ответа, но когда услышал тишину, приободрился. Раз она остановила всхлип, значит, слушает! – Мой отец… – начал я свой рассказ, стараясь следить за дорогой. Девичьи всхлипы иногда разбавляли мою историю, но с каждым словом и я и Диана успокаивались. Я говорил так, словно молчал несколько лет. Откровения лились потоком, как из прорванной плотины, а на душе становилось легче с каждым произнесенным словом. Не думал, что моя тайна так сдавила все внутри. Не думал, что рассказав, я почувствую не боль от воспоминаний, а облегчение, что поделился с Ди тем, что на сердце. Все эти годы я ни с кем не делился планами, не рассказывал о проблемах и мести, боясь, что малейшая ошибка может дорого обойтись. А оттого чувствовал себя роботом. Да, я прекрасно владел мимикой и мог вызвать нужные эмоции. Знания позволяли направлять русло разговора с нужным человеком, создавать атмосферу, добиваться нужной цели. Но внутри все черствело. А осознал я это сейчас, когда открыл душу дорогому человеку. А еще я боялся. Как она отреагирует? Поймет ли? А потому не скрывал ничего, решив раскрыться весь, чтобы ни о чем не жалеть. – Я выбрал псевдоним «Эрик», потому что так звали твоего любимого героя из мультика о принцессах. «Русалочка». Помню, как всегда удивлялся, что девчонки в твоем возрасте смотрели фильмы о любви, да повзрослее, чтобы почувствовать себя как можно старше, дотянуться до закрытых тем. А ты смотрела мультики и любила сказки. – Потому что я хотела оказаться в сказке, – прошептала Диана, но я услышал. И улыбнулся, как полоумный, потому что это было первое, что девушка сказала мне за долгое время. Это необъяснимое чувство связи между нами я не мог описать словами. Несмотря на тот кавардак, что случился в последнее время, несмотря на поклеп со стороны в мою сторону, девушка верила в меня. Эмоции между нами можно было словно потрогать, и я чувствовал то, что девушка никогда не делала из меня врага. Сомневалась, но никогда не пускали черноту в моем отношении в сердце. Возможно, не хотела омрачать память о друге и верила в суть человека и его неизменность. Возможно, просто отстранялась от болезненной темы. Но как только я услышал ее голос, то понял – она всегда верила в меня, как и прежде, пусть этого и не говорила. И от этого за спиной раскрывались крылья, казалось, что я могу покорить любую вершину, достичь любой цели. Если Ди будет все так же верить в меня. – Знаешь, когда ты ушла из дома, и я потерял твой след, то чуть умом не тронулся. Я не мог нигде тебя найти, а твои родители не выходили с тобой на связь. Меня это совершенно ставило в тупик. – И меня, – всхлипнула девушка. Голос стал четче, сильнее, словно Ди получила долгожданную передышку, дав волю эмоциями, а сейчас набиралась сил. – А ты знаешь, как я разозлился, когда увидел тебя в офисе «Парня напрокат?». Знаешь, чего мне стоило не выскочить на тебя с вопросами из-за угла? Или сдержаться в ресторане, когда ты говорила, что хочешь обучиться основам любви? Да меня чуть не разорвало надвое, когда мы обсуждали, насколько далеко можно зайти! Девушка странно «хрюкнула» в трубку и сказала: – Ой! – всхлип перемешался со смехом в таком странном звуке, но грусть из голоса девушки никуда не делась. – Серьезно! Ты бы видела себя! С такой серьезной мордашкой рассуждала о поцелуе на пальцах или об обучении «постели» без самой «постели», что я зверел. – Ты показался мне грубияном. Я хотела тебя сменить! – А я думал: неужели ты так изменилась? Кто тебя так развратил? Кто этот урод? Я готов был намылить ему шею прямо тогда! – я видел, что настроение девушки повышается, когда я говорю об этом, поэтому развивал тему дальше. – И я показался тебя грубияном? Да я еле сдерживался! Оставил тебя ненадолго, а ты из дома сбежала, парня сняла… – Нечего оставлять девушек, – я так и видела на расстояние, как девушка надула губы. – Верно. Ты права. Моя ошибка. Но тогда бы ты так не удивилась моему преображению, верно? – поддел со смешком я, радуясь про себя, что диалог пошел. – Я удивилась, и еще как! – призналась девушка тихо. Пусть ее голос до сих пор был хриплым от грусти и слез, она пошла на контакт, а это главное! – Не дала мне подготовиться! – в шутку предъявил я. – Зато я тебя нашел! – Ты собирался мне признаться вообще? – Собирался. Сам. Красиво. И, как всегда, нашелся тот, кто все испортил. – Я хочу тебе верить, – внезапно сказала Ди. – Я так хочу тебе верить, Миш. Не обманывай меня. Лучше сразу скажи как есть, – девушка запнулась. – Сейчас я выдержала предательство от родителей только потому, что много раз кололась об их шипы безразличия. От тебя я такого не переживу. Молчание повисло, лишь шум улицы из телефона заполнил пространство салона авто. – Ты мне рассказал про отца, про мать, о желании отомстить. Скажи честно, моя семья входит в твой план мести? – Нет. Никогда не входила, – признался честно, немного удивляясь вопросу. – И тебя не волнует даже то, что почка твоей матери пересажена моей? – вопрос девушки чуть не заставил вильнуть с дороги. Я вовремя перехватил руль, медленно прижался к обочине и остановился. – Что? – переспросил, чувствуя, как сбилось дыхание. – Ты не знал? – Я никогда не задавался вопросом, кого спасла мама, – я замолчал, подбирая слова. – Просто это неожиданные новости, дай привыкнуть, как тесен мир. – Моя мама предложила твоей продать свой орган. Ты будешь мстить моей семье теперь, зная это? – голос девушки стал странным. Я не думал над ответом, потому что знал его: – Нет. Твоя мать не виновата в том, что моя семья оказалась в таком положении, что мать пошла на это. Мой враг – не ваша семья, – я снова тронулся с места, вклинился в поток машин, чувствуя, что с произнесенными вслух словами в голове все встало на свои места. – Я в парке на нашем месте. Приезжай. Я жду, – сказала Диана и повесила трубку. Я нажал сильнее на педаль газа.