Так что ночка предстояла не из легких…

***

– Фото Тимура и Риты есть в альбоме. Покажу тебе после ужина, – согласился отец, и я кивнула, чувствуя себя деревянным болванчиком.

– Катерина, пусть Аня с Никитой поедят наверху… – мама с опозданием поняла, что разговор приобрел такой градус, при котором любой лишний зажарится заживо, и обратилась к женщине, которая вот уже несколько лет верой и правдой служила нашей семье. – Отнеси им ужин и скажи, что я велела оставаться в своих комнатах.

Переживает, что я сорвусь на них? Или что узнают?

– Стыдишься меня? – я прикусила губу.

– Не говори ерунды! – мать возмущенно ударило вилкой по тарелке и обратилась за поддержкой к отцу: – Только послушай, что она говорит! Не зря не хотели заводить этот разговор, она еще не созрела.

– Диана умная девочка, она быстро придет в себя, – своеобразная похвала из уст отца сейчас казалась несусветной дикостью.

Нет, это сон! Дурное видение, которое скоро исчезнет, и я проснусь в холодном поту!

– Дочь, – обратилась с нажимом мама тем словом, которое я слышала из ее уст считанное на пальцах рук количество раз. Она почему-то посмотрела в сторону выхода и продолжила: – Давай завтра поговорим у психолога, пусть поможет найти взаимопонимание и объяснит тебе, что родители те, что воспитали и любили!

А вы любили? – хотелось спросить мне. Через сумку, казалось, жжет мой дневник благодарности. Сегодня я почти убедила себя в том, что любили, пусть и своеобразно, сделали для меня многое…

Интересная штука судьба: сейчас только те сто благодарностей, что я излила синими строками по клетке тетради, удерживали мои чувства в узде и помогали справиться с ситуацией, а не позорно бежать. Я старалась понять чувства родителей, но бурлящие эмоции мешали.

Один вопрос занозой торчал – не вытащить, если не спросить. И я отчаялась:

– Вы удочерили меня ради денег?

Отец посерел после моих слов и словно разом постарел на несколько лет. В его глазах скользнуло такое разочарование, словно его предал самый дорогой человек. Но это длилось секунду, после которой он взял себя в руки и спросил:

– Думаешь, у нас их мало?

– Тогда почему вы настаиваете на браке по договоренности?

– Ты молода и наивна, не понимаешь, что вокруг нас люди, как паразиты, готовые высосать всю кровь. По молодости живешь с такими и не замечаешь, игнорируешь признаки, симптомы, а потом проводишь дезинфекцию, после которой уже внимательно следишь за своим окружением, не пуская лишних. Твой Вова лучший тому пример. Найдешь ты еще такого же Лешу, Ваню, Петю, и все они будут хотеть только одного – твоих денег. С обеспеченной женой мужчина не может реализоваться, если вы их разных социальных кругов. Он озлобится, предаст, изменит и вытащит из тебя все жилы. А в худшем случае – сведет в могилу, чтобы все заполучить.

– Папа… – проговорила в ужасе, от слов отца на затылке встали волосы. – Не все такие!

– Все! Рано или поздно все такие! Не может бедный мужик чувствовать себя нормально в роли альфонса! Меняется восприятие, цели, желания, но не природа, которая требует от мужчины быть добытчиком и защитником.

– Ему ничего не мешает быть таким рядом со мной, – проговорила тихо я.

– Деньги. Они мешают. Слишком велико соблазн.

– А чем брак с Сазоновым будет лучше? Жить как вы?

– А как мы живем? Расскажи-ка!

– Когда встречаетесь в коридоре, что лучшее, чем вы обмениваетесь – равнодушием!

Мама встрепенулась, словно ее задели за живое:

– Диана! У нашей семьи есть деньги, связи и возможности исполнить почти любую блажь. Так как можно не быть счастливой?

– Мам, а любовь?

– Любовь длится несколько лет, потом как не тряси этот мешок счастья, он пуст! – отрезал папа. – А договорная свадьба длится долго, брак надежен для всех, бизнес крепко стоит на ногах.

Я закрыла уши руками. Не могу больше слушать! Непоколебимая уверенность в своей правоте было ничем не прошибить!

Я чувствовала себя отвратно и думала, что хуже просто быть не может. Но, как водится, именно при этой фразе главный герой, который стоит униженный под дождем, попадает под град или его чуть не ударяет молнией. А когда бедолага поднимает голову и говорит: «Вот теперь точно произошло самое худшее!», на него начинает заваливаться дерево.

Так и сейчас: только посчитала, что сейчас самый ужасный вечер, самый неприятный ужин за всю мою жизнь, и что сделать хуже просто невозможно, в дверь позвонили. Через минуту в помещение зашел Андрей, вежливо кивая моим отцу и матери, а потом и мне.

– Откуда? – только и спросила я.

Мама сделала страшные глаза с посылом замолчать, но поняла, что я больше не под ее контролем и нехотя процедила сквозь зубы, стараясь, чтобы гость не услышал:

– Я написала ему, когда ты пришла…

Сазонов сел на стул напротив меня и по-деловому улыбнулся:

– Рад видеть тебя, Диана. И вас, мама, отец! – Андрей обратился к моим родителям так, словно мы уже женаты, чем окончательно вывел меня из себя.

Я вскочила на ноги, все взгляды скрестились на мне, словно шпаги. Отец хмурился и отрицательно качал головой, мама показывала пальцем на стул, чтобы я села обратно. Сазонов просто с удивлением смотрел в ожидании продолжения. И оно не заставило себя долго ждать:

– Андрей, сколько ты заплатил юристу за сведения?

Сазонов отложил салфетку, которую только что аккуратно расправил на коленях и положил руки на стол. Кисти сжались в кулаки, а вот лицо осталось непроницаемым.

– О чем речь?

– Я о том юристе, что должен был держать в секрете условия наследования. Ты же в курсе всего, иначе бы здесь не сидел. Уверена, ты первым пришел к родителям.

– Так и есть, я был первым, – кивнул Андрей, ни слова больше не сказав.

– Тогда давай начистоту: что именно тебе нужно из моего наследства?

Сазонов на секунду прикрыл глаза, но я заметила, как всего на миг сдало хваленое самообладание дельца.

– Диана! – стукнул кулаком по столу папа.

– Диана! – показно схватилась за сердце мама.

А я не могла терпеть больше этот цирк.

– Я ухожу. Если нравится Сазонов, то мама может развестись с тобой и выйти замуж за него.

Вышла из дома не оглядываясь, но я ничего не увидела, даже если бы захотела – пелена слез застилала глаза.

Почему в такой тяжелый момент родители не обняли меня? Почему не сказали, как любят?

Пусть мама и написала сообщение Сазонову до моего разговора о наследстве, пусть она забыла написать об отмене на эмоциях, но почему не отправила его восвояси? Они действительно считали, что после таких новостей я спокойно поговорю о возможности брака? Что из этого что-то выйдет?