Рассказывать взялась Алина. Ее повествование получилось недолгим: Алина старалась не вдаваться в подробности романа Леонида Крошина и Ады Семеновны. В основном она говорила о Вере Семеновне и Андрее Кружилине, о том, каким он стал популярным телеведущим и какая у него интересная программа.

– Надо же! – воскликнула Алевтина Павловна. – Очень рада за Веру, очень.

– Алевтина Павловна, у нас для вас еще одна новость, – решилась сказать Алина, предварительно встретившись со мной взглядом.

– Новость? Еще? Какая? – лицо Алевтины Павловны напряглось.

– Да вы не волнуйтесь, новость приятная. Но прежде чем я скажу, выполните одну мою просьбу, – смущенно попросила Алина.

– Какую?

– Поднимите, пожалуйста, с висков волосы. У вас должна быть особая примета.

– Поднять волосы? – хмыкнула Алевтина Павловна. – Вы имеете в виду родимое пятно? – она запустила пальцы в густые волосы и убрала их с висков. Не заметить родимое пятно было невозможно. Оно начиналось с середины виска и уходило под волосяной покров. Чтобы его скрыть, Алевтина Павловна вынуждена была зачесывать волосы вперед. Благо волосы у нее были густые и от природы вились.

Алина облегченно вздохнула:

– Вне сомнений, вы настоящая Ада Цибельман.

– Вы что-то там говорили о хорошей новости? – поторопила нас Алевтина Павловна.

– Да, вас разыскивает двоюродная сестра. Ее зовут Ирэн, она дочь вашей тети Руфины.

– Нет, – интенсивно закачала головой Алевтина Павловна. – Это невозможно!

– Еще как возможно! – возразила ей Алина. – Я понимаю, столько лет прошло. Но зря вы думаете, что все ваши родственники погибли в концлагере. Руфине удалось выжить. Она вышла замуж за бывшего узника концлагеря и переехала с ним жить в Штаты. Она пыталась вас найти: писала письма, слала запросы. Но вспомните, какое время было! Ее письма просто не могли к вам дойти, все они оседали в КГБ.

– Даже если бы они и не осели в КГБ, они бы ко мне не дошли. Я живу под чужим именем, – напомнила нам Алевтина Павловна. – Но не в этом дело.

– Вы не верите, что через столько лет люди могут найти друг друга?

– Верю, только у меня нет двоюродной сестры!

– Ну как же нет, если она есть. Руфина спаслась, – по новой начала рассказывать Алина.

– Я знаю, что она спаслась, – оборвала ее Алевтина Павловна. – Знаю, что она переехала в Штаты, знаю, что у нее родилась дочь, которую назвали Ирэн. Да не смотрите на меня так!

Мы с Алиной действительно таращились на Крошину вылезшими из орбит глазами, настолько ее заявление нас потрясло.

– Вы знали, что у вас есть сестра? Ничего не понимаю, – призналась я. – Почему же минуту назад вы сказали, что у вас нет сестры? Вы оговорились?

– Ничего я не оговорилась. Слушайте, – призвала нас Алевтина Павловна. – Года два назад, я решила навести справки о своих кровных родственниках. Почему так долго тянула? Да сама, не знаю. Сначала перед мужем было стыдно, потом долго не решалась, но в конце концов созрела. О судьбе родителей я узнала скоро. Оба они умерли в Магадане. О тете и дедушке я изначально знала немного, лишь то, что их увезли в Германию приблизительно в сорок третьем году. Вот с этими сведениями я обратилась в организацию, которая занимается розыском бывших узников концлагерей. Долго не было ответа, я уж думала, что ничего об их судьбе узнать не удастся, но этой весной мне пришел ответ. Руфина Цибельман выжила в концлагере. После освобождения она оказалась в той части Германии, которая контролировалась войсками США. Это означало, что выехать в Америку было значительнее проще, чем вернуться в СССР. Так она и поступила, тем более что к такому решению ее склонял будущий супруг, Иосиф Штерн, который был родом из Польши. Далее я узнала, что через несколько лет после того, как Штерны получили американское гражданство и поселились в пригороде Чикаго, у них родилась дочь Ирэн.

– Ну вот, – вставила Алина. – Вот о ней мы и говорим.

Алинину реплику Алевтина Павловна пропустила мимо ушей. Должно быть, не хотела спорить до того момента, пока все нам не расскажет.

– К тому времени, когда я получила ответ на свой запрос, Руфина и ее муж Иосиф давно уже были в могиле, а Ирэн неизлечимо больна.

– Да, у нее рак, – опять влезла Алина.

– Увы, я не успела с ней поговорить. Мне удалось связаться с клиникой, в которой доживала свои последние дни Ирэн, но она уже не могла говорить: находилась в коме и была подключена к аппарату искусственного дыхания. Через несколько дней я еще раз позвонила, чтобы узнать, вышла ли сестра из комы, но мне сказали, что она умерла.

– Не может быть! – воскликнула Алина. – Она жива! Она приехала сюда, чтобы с вами увидеться! Это она нам рассказала про родимое пятно. Посудите сами, мог ли посторонний человек знать о таких подробностях? Да я сама видела ее американский паспорт! Марина, подтверди.

– Да, я тоже видела паспорт. Алевтина Павловна, а в больнице не могли перепутать?

– Не думаю, – ответила Крошина. – Я ведь сначала позвонила к Ирэн домой. Мне ответила женщина, которая ведет у нее хозяйство. Я спросила, могу ли поговорить с мисс Штерн. Я не очень хорошо знаю английский, но все равно смогла понять, что моя сестра находится в больнице и в очень плохом состоянии, если я позвоню сейчас же, то, может, застану ее в живых.

– А если это чудо? Она выжила, – не теряла надежду Алина.

– В чудеса я не верю, – категорично ответила Алевтина Павловна.

– Кто же тогда та женщина, которая вас ищет? – растеряно спросила я.

– Спросите у нее сами, – посоветовала нам Крошина.

– А вы не хотите ее увидеть? – не поверила Алина.

– Нет, – качнула головой Алевтина Павловна.

– Странно, даже если она самозванка, почему вы не хотите с ней познакомиться?

– Ничего странного в моем поведении нет. Я уже в довольно преклонном возрасте, лишние волнения мне ни к чему, – ответила Алевтина Павловна. Она зевнула и отвела взгляд в сторону, давая нам понять, что ей не мешало бы наконец-то отдохнуть с дороги.

– Ладно, пускай вы не хотите с ней видеться, но мы можем дать ей ваш адрес? – помня о денежном вознаграждении, не сдавалась Алина.

«Не нытьем, так катаньем», – подумала я о ней.

– Ни в коем случае! – испугано взвизгнула Алевтина Павловна.

– Вы чего-то боитесь? – спросила я, заметив, как сильно побледнела Крошина.

– А если она аферистка? Спросите ее, зачем она сюда приехала, а после поговорим. Договорились? Только не вздумайте давать ей мой адрес, и сами не приходите без предварительного звонка. – Она резко встала и указала нам на дверь: – Извините, я плохо спала в поезде и хотела бы прилечь.

– И нам уже пора, – что я должна была еще сказать? – До свидания.