– Всего доброго. И будьте осторожны с этой Ирэн, – напоследок предупредила нас Алевтина Павловна.

– Н-да… ну и дела, – пробормотала Алина, спускаясь от Алевтины Павловны по лестнице. – Что скажешь?

– Ты об Ирэн? Что я могу тебе сказать? Это наваждение какое-то. Мне кажется, до правды мы никогда не докопаемся.

Продолжили мы разговор уже в машине. Алина не торопилась завести мотор, она нервно барабанила кончиками пальцев по рулю и сетовала на невезучесть:

– Ну что это такое? Сначала мы узнаем, что Ада Семеновна не Иволгина, на самом деле ее фамилия Цибельман. Потом нам стало известно, что Ада Семеновна вовсе не Цибельман, и даже не Ада, а Аля Соколова. С горем пополам мы нашли настоящую Аду Цибельман. Но теперь выясняется, что двоюродная сестра, прилетевшая к Аде Семеновне из Америки, – единственная, которая знала о родимом пятне на виске, не сестра, а неизвестно кто, – подвела итог нашему расследованию Алина. – Мы столько всего нарыли и при этом до сих пор не знаем, кому были адресованы последние слова Ады Семеновны. О том, кто стал виновником ее смерти, я вообще молчу. Алевтина Павловна с детского дома с ней не виделась. Ирэн сама осталась ни с чем: поиски сестры – или кого она там ищет? – оборвались со смертью Ады Семеновны. Ума не приложу, за какую ниточку мы можем еще потянуть.

– Нам надо выяснить, кто на самом деле Ирэн, – определила я задачу.

– Как? Она нам свой паспорт показала. По паспорту она Ирэн Штерн.

– Ты паспорт в руках держала? – спросила я.

– Нет, – вспомнила Алина. – Она нам показала только корочку.

– Значит, нам надо заглянуть в ее паспорт.

– Вот так ворваться в гостиницу и потребовать документы? Как в кино о доблестной полиции? – с сарказмом спросила Алина.

– Кстати, почему бы нам не попросить помощи у Сергея Петровича?

– Воронкова? Ни за что! – отвергла мое предложение Алина. – Еще чего надумала! Хочешь послушать его нудные нотации? Вам больше всех надо? Всем бочкам затычки? Довели старушку до инфаркта, а теперь ее скелеты в шкафу пересчитываете? – подражая его интонациям, брюзжала она. – Могу поспорить, что так он и скажет! Хочешь проверить? Давай! Но только без меня.

– Алина, пока ты так громко возмущалась, мне вот что в голову пришло. Почему Алевтина Павловна так испугалась, когда ты предложила ей встретиться с Ирэн? Тебя ее поведение не насторожило?

– Нет. Она же объяснила – не хочет лишний раз волноваться.

– Чепуха! С Ирэн, во всяком случае, с этой Ирэн, она никогда не встречалась. Но она ее явно боится. Почему?

– Не морочь мне голову. Смотри! – вдруг встрепенулась Алина. – Алевтина Павловна вышла из подъезда. Она ведь нас вытурила, чтобы отдохнуть! Куда она собралась?

– Хлеба купить, – равнодушно сказала я и оглянулась, чтобы посмотреть на Крошину.

– С таким выражением лица за хлебом не ходят, – возразила Алина.

Алевтина Павловна действительно выглядела несколько встревожено, но ее состояние можно было объяснить так: пришли две незнакомые дамы, душу разбередили и вывернули наизнанку самые потаенные воспоминания. Как после всего этого она должна была выглядеть? Разумеется, взволнованной.

– Ты со мной? – спросила Алина, спешно вставляя ключ в замок зажигания, чтобы запустить мотор.

Машина тихо заурчала и качнулась.

– Нет, – ответила я и поторопилась взяться за ручку.

– Ты куда? – удивилась Алина, не ожидав услышать отрицательный ответ.

Я выскользнула из машины и, наклонясь к раскрытой двери, сказала:

– Да есть у меня тут одно дельце. А ты поезжай, можешь даже подбросить Алевтину Павловну к ближайшему супермаркету, – и захлопнула дверь.

Ничего не поняв, Алина недоуменно пожала плечами.

Чтобы не столкнуться нос к носу с Алевтиной Павловной, от машины я направилась вглубь двора к детской площадке. Крошина прошла мимо Алины, не заметив ее в салоне автомобиля. Пропустив даму метров на десять вперед, «Опель» выехал со двора. А я развернулась и пошла в другую сторону, именно в ту, где находилось городское управление полиции.

Несмотря на Алинины возражения, я все же решила пообщаться с Воронковым. Конечно же, наш знакомый майор обладает весьма противоречивым характером. В зависимости от настроения может и наорать, но может и спокойно выслушать, дать дельный совет.

«Если разозлится – уйду, выслушивать оскорбления я не намерена», – загадала я, прежде чем войти в здание.

Мне повезло: майора я застала в хорошем расположении духа.

– О! Какие люди и без охраны, – пошутил он, завидев меня в проеме дверей. – А мне отпуск со следующей недели подписали. Вот хотел к вам заскочить в агентство. Может, какую путевочку мне присоветуете.

– Обязательно. И путевку сделаем, и скидку, – пообещала я, радуясь, что он в хорошем настроении.

– Какими судьбами?

– Да вот шла мимо, – я скромно улыбнулась и посмотрела на свою обувь.

– Ой ли? – внимательно пригляделся ко мне Сергей Петрович. – Колитесь, вам от меня что-то надо?

– Да так, сущая безделица, – замялась я.

– Какая?

– У вас есть знакомые в Интерполе? – собравшись с духом, выпалила я.

– Ого! – ухнул Воронков. – Куда вы взлетели! Ну да как же я забыл, вы с подругой птицы высокого полета. Интерпол вам подавай, – присвистнул он. – Кстати, а почему я не вижу Алину Николаевну? В засаде? Ведет наружное наблюдение?

В принципе он был недалек от истины, но говорил таким обидным тоном, что мне тут же захотелось повернуться к нему спиной и хлопнуть дверью. Алина права! Чтобы общаться с Воронковым, надо иметь железные нервы.

Я не смогла сдержать эмоций. Лицо посерело, губы подозрительно задрожали. Заметив в моих глазах слезы, Сергей Петрович прекратил ерничать:

– Что случилось? – участливо спросил он. – Турист за границей пропал?

– Нет, – сквозь зубы процедила я, собираясь уже проститься.

– Да вы не обижайтесь. Это я так, вы же меня знаете.

– Знаю, – хмыкнула я, иногда Воронков ведет себя весьма мерзко, как сейчас, например.

– Тогда садитесь и рассказывайте. У меня есть свободных двадцать минут. Хотите кофе?

«Но ведь может быть вежливым, – подумала я, глядя на Воронкова, суетящегося вокруг кофеварки. – Зачем тогда мне хамил? С каким я ему теперь настроением буду рассказывать?»

– Вы чем-то со мной хотели поделиться? – осторожно напомнил Сергей Петрович, ставя передо мной чашку с кофе. – А у меня и конфетки есть. Угощайтесь, пожалуйста.

– Дело вот в чем, – сдалась я, отхлебнула из чашки и начала рассказывать.