– Точно, он напоминает Олега, – вслух сказала Сима. – Ну что мне из этого? Олег с Надюшкой давно поселились в Москве, он стал доктором филологических наук, жена никогда не работала. А я здесь то в гардеробе, то на мусорке, то пью как лошадь.

– Ну, кто это опять? – ответила она на незнакомый номер сотового телефона. – Инга? О! А ты как мой номер узнала? Я тебе вчера дала? Обалдеть! Как твое здоровье? – Она послушала ответ и закивала: – Хорошо, только давай в кафе посидим в центре, если ты не против. В салон твой я уже не пойду, там небось весь персонал над нами со смеху умирал.

Они договорились встретиться через час, и Серафима торопилась привести себя в порядок. Кафешек и кофеен в центре обосновалось немало, но лучший кофе готовили в небольшом кафе «Центральное». Когда-то в перестроечные годы здесь шумел модный ресторан, и Серафима с девчонками праздновали тут день учителя. Тогда они, молодые учительницы, все время говорили о работе, даже за столом, мечтали о будущем, любви и признании учеников. Сегодня ничего в кафе не напоминало о бывшей местной тусовке, все было чинно и мирно.

Инга уже сидела за столом, красивая, с модной прической и ярким маникюром. Они встретились, как подруги.

– Рада видеть, Сима! – Инга приветливо улыбалась. – Что будешь? Здесь всегда свежие пирожные и кофе готовят из зерен. Чувствуешь, какой головокружительный аромат?

В кафе действительно вкусно пахло обжаренными кофейными зернами, амбре свежемолотого кофе щекотало ноздри и растекалось по помещению.

– Умение готовить хороший кофе – искусство, и только в «Центральном» им владеют в совершенстве. Мне твоя помощь нужна, – вдруг Инга мгновенно переключилась на другую тему.

– Рассказывайте, девушка, чем могу помочь?

– Ты вообще где работаешь?

Серафима замялась, обдумывая, как преподнести свое рабочее времяпровождение, и решила слукавить.

– Я бывшая учительница, репетиторствую нынче.

– Мне действительно нужна помощь надежного человека. Помнишь, я говорила про любовницу мужа, малолетку Ритку?

– Ну, ту, что убили. Помню! – кивнула Сима.

– Мне нужно, чтобы ты побывала у одного человечка и узнала, не остались ли от нее какие бумаги, записи, компьютер, наконец, ну и вообще какие-нибудь вещи.

– А это не опасно? Там, наверное, полиция уже все обрыскала?

– Нет, они про этот адрес ничего не знают.

– Ты тогда мне подробности расскажи, а то я приду, а меня под белы рученьки загребут, и никакое педагогическое образование мне не поможет.

– Да нет у меня особых подробностей. Рита несколько месяцев жила на квартире у этой женщины, знакомой ее матери, но точно я ничего не знаю.

– А зачем тебе ее документы? Ее нет уже, она мертвая. Зачем ворошить прошлое? Тем более ты мне сказала, что это муж твой мог сделать.

– Да это я ляпнула от обиды! Мужу не хочу про этот контакт говорить, он может все испортить.

– Как ляпнула?! – разозлилась Серафима, вспомнив про свое потраченное здоровье и про то, что она уже рассказала Аванесову.

– Вот так! Пожалуйста, выручи меня, я хорошо заплачу. Я местным частным детективам не доверяю, – болтают много. – Инга красивым жестом открыла сумочку и отсчитала купюры.

– Я сделаю, как ты хочешь, но у меня к тебе тоже просьба. Я не случайно оказалась в твоем кабинете. Володе нужно лечение в Германии, там восстанавливают память с его диагнозом, это большие деньги. Но тебе ведь ничего не стоит ему помочь, заплатить за лечение. Ты все-таки причинила их семье немало горя.

Инга изменилась в лице.

– Ты говоришь о Колесниченко?

– Да, Инга Валерьевна, я говорю о моем друге Володе Колесниченко. Так вышло, мы дружили семьями. Ты должна помочь, Ире одной таких денег не найти. Номер счета я оставлю у администратора косметического салона.

Сима никогда в жизни не занималась шантажом, и сегодняшнее выступление на эту тему, к ее удивлению, доставило ей удовольствие и драйв.

– Я подумаю, – мрачно ответила Инга.

– Я только не могу понять, скажи мне, Инга, зачем тебе Шинков? Вечно гуляющий, тебя как женщину не признающий. Ты поэтому и с ума сходишь! У тебя какая-то любовь-ненависть, борьба-бессилие. Я правда тебе очень сочувствую.

– А ты хочешь, чтобы я выставила себя на посмешище всему городу? Чтобы на меня показывали пальцем и смеялись за спиной?

– Да ничего я не хочу. Давай адрес. Денег не надо, услуга от меня будет бесплатная. Информацию по итогам тоже оставлю у администратора.

Сима ушла, а деньги так и остались лежать рядом с кошельком Инги, маленькая стопка бумажных купюр крупным номиналом. Кофе в ее чашке давно остыл, а печенье Инга раскрошила красивыми пальцами на маленькие-маленькие частички.

Три месяца назад

Рита металась, ей очень нужны были деньги. Деньги мог дать только Шинков, да не просто дать, деньги надо было у него выжать, а при этом грозить и пугать. По-другому с ним ничего не получится. Она случайно записала его разговор про Савватеева. Произошло это больше года назад, когда они сидели в кабинете какого-то крутого ресторана. Это Ритка поняла по шикарной посуде, вышколенному лакею и неземным названиям блюд.

Детдомовская девчонка, она повизгивала от восторга, когда оказывалась в таких фешенебельных местах. Ритка сама себе иногда напоминала беспородного котенка, которого нашли на помойке с привязанной к хвосту консервной банкой, банку отвязали, блох вывели, кормили молоком из красивого блюдца, но котенок никогда не забывал о том месте, где он жил, и все время по этому помойному месту грустил.

Она тосковала. Нет, не по детскому дому, где она оказалась благодаря глупой Яне, девушка тосковала по «другой жизни», нормальной, где бывают любящие родители, обязательно любовь, а потом муж и дети. Эта жизнь, которая могла быть и сценарий которой никак не складывался, поэтому она все время примеряла на себя чужие роли.

– Сделаешь заказ и оставишь меня минут на десять, придет один человек переговорить, – распорядился Дмитрий Евгеньевич.

Рита привыкла ему подчиняться и, как по команде, встала. Почему она включила кнопку «запись» в сотовом телефоне, оставленном на столе, Рита объяснить себе не могла, включила и все тут, надоели его тайны. Последнее время Шинков постоянно ее раздражал, и ей хотелось обязательно что-то сделать «против».

Когда через тридцать минут она вернулась из дамской комнаты, Шинков сосредоточенно жевал зеленый салат, и рядом с ним уже никого не было. Запись Рита прослушала уже дома и поняла, что она может пригодиться. И вот тот самый случай наступил.

Она еще какое-то время надеялась на Лешку, по крайней мере, ему спасибо за то, что ей было где жить и что кушать, но так долго продолжаться не могло, а ее проживание у него затянулось. А еще Лешка пил, пил почти каждый день, а выпив, становился агрессивным, неуправляемым и доставал Ритку своими придирками.