Как будто читая мои мысли, Патрик спросил, что я думаю о муже из «Завтрака у Тиффани». Я считала, что это образ, очень доброжелательно сыгранный актером, впоследствии ставшим Джедом Клампетом в «Деревенщине из Беверли-Хилз».

– Но с его стороны было безумием пытаться утащить ее обратно в Техас, – сказал Патрик, подливая бренди в мой стакан. – Как будто она собиралась уезжать из Нью-Йорка.

Мой взгляд остановился на черно-белом снимке на пыльной каминной доске. Два темноволосых человека стояли, держась под руку и смеясь в объектив. Один из них точно был более молодой версией Патрика. У второго была более мягкая, почти капризная улыбка.

– Кто это? – спросила я.

– О, просто я и Фрэнк.

– Парень из «Праха Анджелы»?

– Да. А разве я не рассказывал вам о нем? Позвольте налить вам еще…

Коты не любят, когда их застают врасплох

Мой папа держал небольшой бар в углу гостиной. Закрыв глаза, я явственно вижу бутылки, поблескивающие на серебряном подносе. Мне нравился жизнерадостный лейб-гвардеец на бутылке бифитера и таинственная зелень танкерея. У него всегда были одна-две бутылки односолодового виски и, рядом со штопором, хрустальный декантер для шерри. В те дни пили много шерри. Больше всего я любила бутылку-сифон для содовой с надетым на нее рычажком, при нажатии на который тут же образовывались пузырьки.

Практически ни один вечер не обходился без распития джина или виски. Также родители устраивали вечеринки. Нас, детей, отправляли наверх, и мы спали во время большинства вечеринок, но иногда до нас доносились обрывочные слухи о тех временах, когда мама танцевала на столе или папе приходилось ехать в больницу, потому что он рассек себе руку, пытаясь отремонтировать туалет.

По сегодняшним стандартам их поведение кажется диким, но, судя по сериалу «Безумцы» и сцене вечеринки из «Завтрака у Тиффани», для 60-х это было нормой.

Для мамы и папы взрослая жизнь была весельем, и я ее с нетерпением ждала. К тому времени, как я поняла, что в большинстве случаев их хорошее настроение подпитывалось выпивкой, я осознала, что в жизни, наверное, есть более конструктивные формы радости, без обязательного наказания в виде похмелья.

Я иногда задумываюсь, а не потому ли у меня легкая аллергия на алкоголь, что мама и папа так много его употребляли?

Я склонна быстро пьянеть, стоит мне хоть немного выпить. После двух порций бренди мои щеки горели огнем. Квартира Патрика вращалась вокруг меня, сначала совсем незаметно. Меня так не мутило даже после обеда из трех блюд во вращающемся ресторане.

Бросив взгляд на часы, я отметила, что пришло время выходить в скайп.

– Ты не можешь уйти прямо сейчас, – сказал Патрик, когда я начала извиняться.

Я все еще боялась сказать ему, что у меня дома живет животное. За весь период проживания здесь мне пришлось лишь мельком увидеть хвост померанского шпица. Он, конечно, был весьма забавным, но имел длинный язык и склонность к сплетням. А последнее, что нам с Боно нужно на этом этапе, – это быть вышвырнутыми на улицу жильцами, страдающими фобией животных.

– Тогда позволь проводить тебя, – сказал он, проходя к двери шатающейся походкой.

Прохлада из подъезда подействовала на меня как целительный бальзам. Я услышала, как хлопнула входная дверь на первом этаже и невнятные голоса вошедших. В нашем доме никогда не бывало тихо.

– Хлопайте дверью, не стесняйтесь! – крикнул Патрик, свесившись с лестницы.

У него в голосе было столько злобы, что мне стало жалко того, кому это предназначалось. Но настроение Патрика быстро менялось.

– Желаю вам великолепной ночи, мисс Голайтли! – сказал он, помахав передо мной рукой старомодным жестом.

Его голос эхом разнесся по подъезду. Облокотившись на перила, я жадно глотала слегка зловонный кислород. И только тогда заметила, как кто-то поднимается по лестнице снизу. Человек был одет в черную вязаную шапочку и темное пальто. Несмотря на чемодан, который он тащил за собой, у него была очень целенаправленная, почти атлетическая походка.

– Смотрите, кто у нас есть! – прокаркал Патрик. – Новое поступление в нашем земном раю!

Мужчина остановился и поднял голову, чтобы посмотреть на нас.

Большую часть времени жизнь проносится мимо такой смазанной картиной, что к вечеру мы уже забываем большую часть событий дня. Но не в этот момент. Когда я взглянула на лицо человека внизу, время замедлило ход, пока совсем не остановилось, как замерзшее горное озеро.

И хотя шапочку я не узнала, сильная линия подбородка, широкий лоб и пристальные голубые глаза были узнаваемы с первого взгляда. Филипп улыбался мне снизу вверх в своей сдержанной манере. Я помчалась вниз по ступенькам и бросилась ему на шею.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, не в силах скрыть своего счастья. – Я думала, ты в командировке.

Он притянул меня к себе и поцеловал в губы. Чувствовать тепло его тела было невыразимо прекрасно.

– Я решил, что они обойдутся без меня некоторое время, – ответил он.

Это было неслыханно. Он никогда не бросал работу. Когда я спросила, как он попал в здание, он ответил, что столкнулся в дверях с милой женщиной с первого этажа, и она впустила его.

– Я хотел сделать тебе сюрприз, – добавил он, отказавшись от моего предложения помочь ему с чемоданом.

– Тебе это, несомненно, удалось, – сказала я, следуя за ним по лестничному пролету, ведущему к двери Патрика. Я надеялась, что у Патрика хватит тактичности и хороших манер зайти в квартиру. Но он все еще стоял в проходе.

– Ты не говорила, что к тебе собирается в гости сын, – сказал Патрик, прищурив глаза за дымовой завесой.

Я поправила его. Филипп протянул руку, обхватил лапу Патрика и крепко пожал ее.

– Значит, вы муж, – сказал Патрик, оценивающе помолчав. – Приехали спасать мисс Голайтли, да? Удачи вам.

Если бы у меня под рукой была одна из бутылок Патрика, я с радостью треснула бы его ею.

Взять кошку – значит впустить магию в свою жизнь

Боно с интересом приветствовал второго гостя за день. Он обнюхал чемодан Филиппа и уселся наблюдать за тем, как его распаковывают. Меня порадовало, когда он позволил Филиппу немного почесать его подбородок. Он отметил, насколько Боно меньше Джоны, который на время его отъезда остался в квартире Лидии.

– Но у Боно отличный характер, – сказала я, глядя, как его хвост исчезает под кроватью.

– Я вижу, – ответил он.

– Он будет более дружелюбным, когда узнает тебя получше, – сказала я, вновь обвивая его руками, чтобы убедиться, что это не сон. – Что заставило тебя проделать такой путь?