Мы ехали всего тридцать минут, когда он заехал на подземную парковку своего здания. Следуя его примеру, я последовала за ним, когда он обошел все системы безопасности, и мы направились ввысь, к пентхаусу. Он вошел прямо в уникальную комнату; у меня внутри все сжалось.

Он схватил меня за руки и вытянул запястья передо мной, защелкивая черные браслеты-манжеты на каждом запястье, когда я заметила, как он защелкнул их со щелчком. Я протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, почувствовав прохладное прикосновение толстого кожаного браслета шириной в несколько дюймов. Их расположение закрепляло незнакомое мне серебряное украшение — какой-то племенной узор.

Вернувшись ко мне с левой стороны, он сильно сжал мое предплечье. Я непроизвольно вздрогнула, когда с меня сняли одежду, оставив в одном нижнем белье. Он подвел меня к кровати в этой комнате, и я легла на спину, прикрыв лицо. Я не позволяла никаким эмоциям просочиться наружу.

— Пора заслужить награду тем, что у тебя получается лучше всего, — он помолчал, жестоко ухмыляясь. — Подчиняться.

Комок застрял у меня в горле, и я сжала губы, искоса поглядывая на стену. Я проигнорировала его снисходительный смех, когда его рука легла на мой затылок, крепко сжимая его, заставляя меня снова взглянуть ему в лицо, и, не отводя взгляда от моего свирепого взгляда, он что-то защелкнул на моих запястьях. От тяжести они слегка опустились, и когда он откинулся назад, я увидела, что он добавил.

Металлические блестящие цепочки, по одной у каждой руки, затем соединенные в одну. Другой конец был прикреплен к звеньям внутри кожаных наручников. Они удобно лежали в его ладони. Затем он закрепил их на спинке кровати через перекладину, зафиксировав меня на месте. Он потянул за них, проверяя их прочность.

— Причина и следствие, маленький ангел, — у меня перехватило горло. — Я найду способ удержать тебя…

Что это значило?

Он продолжил:

— Тем временем я ненадолго отлучусь, но кое-что приготовил для тебя.

Он схватил пульт, большой телевизор, установленный на стене, загорелся, но ничего не показывал, и через несколько секунд снова потемнел.

— Я не понимаю.

Он ухмыльнулся.

— О, ты узнаешь, не волнуйся. Ты достаточно скоро услышишь, возможно, и увидишь.

С этим предупреждением и дурным предчувствием он вышел. Мгновение спустя я услышала, как захлопнулся лифт в пентхаусе.

Я была одна.

Я взглянула на цифровые часы, расположенные в углу комнаты, заметив, что прошло уже больше часа с тех пор, как я была прикована здесь без отсрочки приговора. Не имея ни малейшего представления о том, что делать, я дернула за наручники еще раз.

Я застонала, не веря во всю эту историю с плащом и кинжалом. Однако я не могла жаловаться, он ушел и на этот раз оставил меня в покое. Разрыв с ним, который заставил меня задуматься, почему? Обычно он не делал ничего подобного, он держал меня как можно ближе, когда я была в его компании.

Телевизор включился, но без видеопотока, только звук.

— Добрый вечер, сэр, — раздался приветственный женский голос. — Могу я взять ваш членский билет, пожалуйста?

Членский билет? Что?

Я напрягла слух, пытаясь уловить приглушенные звуки. Мгновением позже в поле зрения попала затемненная комната с приглушенным освещением, а также две скудно одетые женщины. На лицах у них были одинаковые маски, какие-то птицы. Я склонила голову набок; рисунок был изысканным.

Я не была уверена, к чему он клонил, или какой реакции он от меня хотел. Ревность? Конечно, нет. Он должен был знать, что это невозможно. Фактор шока? Я думаю, в некотором роде, он меня поймал. Как всегда.

Моя губа скривилась, а в животе закрутилась тошнота. Я сидела, не в силах ничего сделать, чтобы отвлечься от того, что происходило передо мной. У меня не было выбора, не было голоса. Он глубоко заперт от стыда.

Меня не нужно было привязывать к этому предмету мебели, как животное. Я была фактически прикована независимо от предмета.

Прикованная. Покорная. Пойманная в ловушку.

Я отчаянно хотела сбежать. Я не могла. Стиснув зубы от этой мысли, я собралась с духом.

Наблюдала и слушала тошнотворные звуки, издаваемые им, и, судя по тому, что я видела, другими мужчинами тоже. Должно быть, он прикрепил камеру к своей одежде.

Звуки и мелькание кожи в затемненной комнате на экране достигли крещендо, и я сжала кулаки. Вы не могли игнорировать что-то подобное, только не тогда, когда это было прямо брошено вам в лицо.

Канал, должно быть, был выключен, когда телевизор потемнел, снова погрузив комнату в жуткую тишину, привлекая мое внимание к тому, что здесь больше никого нет. Прошло уже несколько часов, и я отчаянно хотела встать с этой кровати. И все для того, чтобы посмотреть порно-шоу в прямом эфире. Я бы предпочла окунуть свои глаза в кислоту, чтобы стереть эти образы прочь.

Открывшаяся дверь впустила в комнату маленькую полоску света, за которой последовали четыре крупных человека, или, лучше сказать, четверо крупных мужчин. Все мое тело сковал ужас.

Черт, нет.

Мужчина, идущий впереди, направился ко мне, в то время как остальные отошли в другой конец зала и налили себе в баре по вкусу. Все в масках, надежно скрывающих свои личности. Монстр, которого я знала, склонился над кроватью, нависая надо мной.

— Эти женщины такие же, как ты, маленький ангелочек. А?

Должно быть, мое озадаченное выражение лица было очевидным.

— Я мог бы позволить им всем забрать тебя… — он позволил этому предупреждению закрепиться, прежде чем продолжил: — Но я не буду. Я слишком сильно люблю твою киску, чтобы осквернять ее членом другого мужчины.

Я стиснула зубы, гадая, к чему это привело бы.

Угроза витала между нами. Если он позволил бы им, они все могли делать со мной все, что захотели. К сожалению, он знал меня слишком хорошо. Повреждение моего разума оказало большее влияние, чем мое тело.

Он потратил время, чтобы изучить меня как свой лучший объект, убедившись,